Свет, ставший ядом - Елена Инспирати

только для того, чтобы крепко прижать к себе, зарыться в моих волосах и глубоко вздохнуть. А потом успокоиться. И наступило полное умиротворение, которое смело то, что я копила три месяца.

Я ни секунды не ждала, чтобы поднять руки и обнять его в ответ.

– Ты не представляешь, как я скучал, – тихо сказал он, слегка прикусывая мочку уха и обдавая шею теплым дыханием.

Брайен поцеловал висок, щеку, уголок моего приоткрытого рта, а затем замер напротив губ, и дыхание стало одним на двоих. Оно тяжелое, жаркое и пропитанное всеми эмоциями и словами, осевшими на языках. Я подалась вперед, касаясь его кончиком носа, прошлась пальцами по шее и остановилась на затылке, ощущая приятные покалывания от его волос.

Хочу, чтобы мы так застыли. Все наши чувства стали материальны, вылезли из тела через поры и обернулись второй кожей. Их можно было бы потрогать и запомнить, как самое нежное и одновременно сильное, чего когда-либо касались руки.

Мурашки пробежали по спине, когда ладонь Брайена легла на поясницу, а губы вновь невесомо коснулись моих. И внутри снова что-то взорвалось, разлилось по телу, как сладкий, густой мед.

Резкий и слишком громкий звук заставил дернуться. Брайен выругался и пошел к двери, чтобы тут же выпроводить незваного гостя.

Но незваный гость ворвался в квартиру, оглядел меня и сказал Брайену:

– Тебе нужно к Ребекке.

Это был Блэйк. Он нарушил нашу идиллию, опять все испортил. В голове прозвучал его голос: «Ты ему больше не нужна».

– Я договорился, что сегодня проведу ночь с Авророй.

– Ты меня не услышал? Ты нужен Ребекке! Срочно!

Блэйк буквально орал на Брайена, и я не понимала, почему мой темный молчал и не отвечал. Они смотрели несколько секунд друг на друга, а потом Брайен бросил в мою сторону:

– Я должен идти.

Голос его стал напряженным, стальным и пропитанным ненавистью. Я стояла в полном непонимании, и та тяжесть, которую минуту назад с меня сбросили, вернулась на место. Сглотнула, сгорбилась, уставилась в пол.

«Ты должна его отпустить без сожалений», – говорила я себе. Но самой в это время было так обидно, что дышать становилось трудно.

«Ты не эгоистка, Аврора. Ты не ревнуешь. Ты будешь ждать его хоть вечность. Ведь сама сказала ему, что так будет правильно», – уговаривала я себя.

Но потом голос Блэйка вновь громко и отчетливо произнес в голове: «Да он и не вспоминает о тебе, пока каждую ночь тусуется с Ребеккой. А они партнеры. Как думаешь, когда они пойдут заделывать ребеночка?»

– Стой!

Этот крик вырвался против моей воли. Меня трясло, текли слезы, но я так больше не могла. Я устала ничего не знать о нем, быть лишней, устала быть обузой, с помощью которой манипулировали им и на которую нужно было выделять время.

– Ты обещал, что мы проведем эту ночь вместе.

Если для него это пустой звук, то пусть. Но я больше не собиралась ни к чему принуждать, никогда. Даже если хотела все его внимание, каждую крупицу его времени.

– Я. Должен. Идти, – отчеканил он, злясь.

– Серьезно? Все это время я молила тебя о встрече, и, когда ее получила, ты просто решил уйти к ней! Я не справляюсь, Брайен, меня убивает твоя закрытость. Объясни хоть что-то, удели время! Поговори со мной! Скажи правду!

Он молчал. Слишком долго и оглушительно молчал, игнорируя мой крик, мои слезы.

А потом просто коротко бросил Блэйку свою просьбу:

– Присмотри за ней.

– Стой, прошу, стой! – Я чувствовала, как гланды рвались, словно тонкие нити, как пропадал голос, но продолжала кричать. – Если ты уйдешь к ней, то нас больше не будет! Ты меня слышишь?!

– Аврора, засунь куда подальше свою чертову ревность! – прогремел он в ответ.

– Ты и правда стал делать все? Даже бежать по первому зову, как собачонка? А когда они вновь скажут заделать ребеночка, ты помчишься выполнять приказ? И я уверена, что ты и слова мне не скажешь.

Брайен подлетел ко мне, впечатывая в стену. Он не прикасался, но я и без этого могла понять, как зол он был и как легко его хватка могла сломать меня.

– Собачонка? Ты назвала меня собачонкой?!

Я не отвечала, лишь открывала рот в попытке вздохнуть полной грудью, но внутрь тут же стекали слезы.

– Я делаю все, чтобы исправить ситуацию! Чтобы ты была в безопасности!

Силы покидали меня, ноги становились ватными, и я почти падала. Тогда Брайен ухватил меня за плечи, чтобы продолжить отвечать.

– Я так устал, Аврора, от всего того, что рухнуло на мои плечи. Ты думаешь, я не хотел быть с тобой? Да я каждый чертов день сходил с ума по тебе, пытался быть дальше от тебя, чтоб не сорваться! Чтобы сделать то, что ты сама сказала мне! А ты, черт возьми, ревновала все это время к Ребекке? Ты даже не подумала о том, как и мне самому сложно? Я, по-твоему, трахался с Ребеккой каждую ночь? Почему ты замолчала?

– Отпусти меня, – бормотала я.

И он отпустил, а мне все же удалось устоять.

– Я люблю тебя! Именно тебя! Что мне еще сделать, чтобы доказать это? Я ведь держал тебя на дистанции, потому что этого требовала тактика, а не потому что больше не хотел быть с тобой!

– Ты мог хоть что-то мне сказать! Когда ты поймешь, что твои секреты не оберегают, они доводят еще сильнее? Я старалась быть терпеливой, не требовала все сразу мне рассказывать, но твоя скрытность перешла уже все границы. Зачем тебе так срочно нужно к Ребекке? Что происходит?

– Я всегда хотел отгородить тебя от этого! Да, стал собачонкой ради этого! И я бы послал все, если бы не ты! Я не хочу уходить сейчас, бросать тебя, но я должен! Просто потому, что я несу ответственность за все и за всех! И я ненавижу это! Но должен!

Брайен кипел. Я никогда не видела его в таком гневе, таким уставшим и изможденным, замученным. Он кричал и кричал, а я думала, как теперь исправить все, если у самой внутри страшно болело? Если он не мог услышать меня, если он продолжал думать, что я нуждалась в изоляции.

– Брайен, это наши отношения и наше будущее. Я тоже в ответе за него, тоже хочу и всегда хотела лучшего. Если тесный контакт со мной мешал тебе, сбивал, ты мог просто сказать мне, сообщить, поделиться своими переживаниями, а не пытаться защитить меня, выстроив стены. Я же правда подумала, что ты отказался