Свет, ставший ядом - Елена Инспирати

привело лишь к тому, что я отстала от других, от миров в целом и сфокусировалась на себе. И во мне было слишком много плохого, слишком много того, что пришлось принять и осознать.

Мне стало мерзко смотреть на себя в зеркало. Каждый миллиметр тела, который Брайен целовал так, будто он был восхитительным, я не могла больше выносить. Слишком тощая, потому что после возвращения из лагеря так и не получилось набрать вес. На фоне Ребекки я была ничтожной.

Меня тошнило от собственных мыслей, но я не могла перестать думать об этом. Я несостоятельная, избалованная и эгоистичная, и Брайен заслуживал Ребекку, которая понимала его, которая соответствовала ему по всем фронтам.

Моя исключительность меня же убивала.

Я не была достойна любви, но безумно сильно ее желала.

Ради того, чтобы не отвернуть от себя Брайена, я могла придумать миллион поводов для организации свидания, могла самую незначимую дату превратить в грандиозное событие. Но это ничего не меняло: я вновь и вновь проводила редкие ночи в компании Блэйка, Кайла и Джессики.

«Что, Аврора, уже не интересуешь его? Теперь ради тебя он даже на секунду не может отлипнуть от Ребекки. А тебе говорили, что шансов у тебя никаких нет», – постоянно вторил Блэйк.

Я понимала, что он так вел себя лишь потому, что сам был в бешенстве из-за происходящего. Первое время я огрызалась, уничтожая и его самого словами, что Ребекка тоже, вероятно, определилась с тем, кто ей все-таки нравится. Он взрывался, начинал тупой спор, перерастающий во взаимную ненависть.

Мы оба знали, как это глупо, но оба утопали в чертовых страхах.

А потом я стала молчать. Просто бездумно кивать на все его выходки, потому что уже не было сил подбирать грубые слова. Потому что все эти слова ранили и меня саму.

«Идиотка. Ты даже постоять за себя не можешь. Кому нужна твоя сопливая морда? Весь твой внешний вид вызывает лишь приступы рвоты», – говорил постоянно Блэйк.

И он был прав. Я обещала себе исправиться, но в итоге только больше замыкалась в себе, приобретая болезненный вид. Все это замечали.

Если Блэйку проще справляться со своими переживаниями, отыгрываясь на мне, то так тому и быть. Я впитаю всю его агрессию как разодранная кухонная губка. Соберу всю грязь и буду гнить дальше.

Джессика пару раз затыкала Блэйка и пыталась убедить меня, что он просто хотел, чтобы мне было так же плохо, как ему. Поначалу ее поддержка помогала, а потом от нее тоже стало тошно. По той простой причине, что я стыдилась слабости.

Но я была настроена прервать этот поток нескончаемой и разрывающей тоски. Я просто должна была показать Брайену, что со всем справляюсь, что не стоит переживать о моем состоянии, если он вообще переживал. Ведь мы не виделись, он не знал, что происходило, и не пытался узнать. Хотя он мог оставить знак, намек, что я не зря каждую ночь ждала его, что не зря держалась за сердце на браслете.

Если даже он захочет порвать со мной, я отпущу его. Но обязательно пожелаю ему счастья, каким бы оно для него ни было. А потом буду ждать, когда миры погрязнут в хаосе.

Все следы терзаний я спрятала под толстым слоем обертки из короткого черного платья, укладки и макияжа. С этим мне любезно помогла Джессика.

Брайен пообещал мне не бежать по делам, а провести ночь со мной. Пока он сообщал Ребекке о своих планах, я бродила по его квартире с включенным фонариком, пусть окно и было открыто. Возле моих ног без остановки терлась Аврора, будто видя меня насквозь, она мурлыкала и смотрела таким жалостливым взглядом на мою фальшивую уверенность.

– Ты просто хочешь кушать, – сказала я, накладывая в миску порцию кошачьего корма, так как не верила, что заслужила даже ее сочувствия.

Она с удовольствием накинулась на еду, а я в очередной раз убедилась в том, что была абсолютно права.

Когда я открыла холодильник с мыслью приготовить что-то для Брайена, входная дверь скрипнула. Он был здесь, стоял за спиной в нескольких метрах, и я чувствовала на себе его взгляд, прожигающий дыру между лопаток.

Обернулась и выключила свет.

– Все в порядке? – спросила я нелепо, даже не поздоровавшись.

– Да.

Снова коротко. Как было и всегда. Я не знала с чего начать, чтобы развеять холод между нами.

– Потрясающе выглядишь.

Густой туман в голове рассеялся после комплимента. Я просияла, и возможно даже слишком ярко, подалась вперед.

– Спасибо.

Мне стало неловко стоять перед ним в таком виде, платье теперь показалось неприлично коротким. Я слегка поморщилась и одернулась, постаралась вести себя более уверенно. А затем медленно пошла к нему, пока головой не уперлась в грудь. Только бы он не оттолкнул меня.

В тишине было отчетливо слышно его неспокойное дыхание, смешивающееся с моим, неровным и прерывистым. Волнение возрастало, повышало мой пульс далеко за пределы нормы. Что, если это мои иллюзии, а он – просто плод моего больного воображения? Настолько истосковалась, что сошла с ума?

– Ты меня не обнимешь? – спросила я на свой страх и риск.

– Боюсь. – Последовал быстрый и сдержанный ответ.

– Но чего?

– Того, что потом не смогу снова отпустить.

Уголки моих губ поползли вверх от осознания того, что у нас с ним остался один страх на двоих. Но если бы мы продолжили держаться друг от друга на расстоянии, противостоять желанию обнять, я бы больше просто не вынесла и дня без него. Мне нужно было хотя бы на несколько мгновений ощутить то, что «мы» еще есть.

Я слегка вытянула руку, встречая его пальцы, которые тут же сжались в кулак. Провела по костяшкам и силой заставила его расправить ладонь. Языки пламени, вспыхнувшие где-то между ребер, отогрели все тело. Они не жалили, а мягко ласкали меня в груди, вторя, что вот он рядом и ты держишь его за руку.

А затем я подняла глаза, в которых как раз, я уверена, плясали эти огоньки, и прошептала:

– Я скучала.

Его свободная рука коснулась моей щеки, а я закрыла глаза и потерлась о теплую и такую нужную ладонь.

– К черту, – почти прошипел он и, буквально ударяясь, впился в мои губы.

Вместе с резким выдохом из груди вырвалась тяжесть, держащая меня на дне все это время. Брайен воспользовался этим моментом и углубил поцелуй, наполнил его такими чувствами, что я готова была забыться в них, потеряться в его вкусе и запахе.

Он оборвал поцелуй