Ты для меня? - Людмила Сладкова

— Герман! — поприветствовал его кивком Терехов, переключая внимание на себя. — Давно не виделись!

Сильно сжав челюсти, Давыдов ответил тем же:

— Виктор!

На мгновение Лере показалось, что если бы не деловой этикет, эти двое непременно покрыли бы друг друга трехэтажным матом с описанием подробных маршрутов. Но нет. Лишь сухое, сдержанное приветствие.

— Мы принимаем ваши условия, — запыхтел глава делегации. — Мы согласны!

— Отлично! — Герман нашел взглядом Покровскую. — Алина, подготовь все необходимое. А вас, господа, более не задерживаем. Как документы будут готовы, пригласим на подписание. Остальных сотрудников прошу разойтись по рабочим местам и заняться своими прямыми обязанностями.

Спустя пару минут кабинет был готов к новым переговорам.

Долгожданным и многообещающим. За столом расположились Давыдовы, Терехов, Смирнова. Лера же продолжала стоять, считая удары собственного сердца. Она совершенно растерялась.

— Куклёнок?

Голос Терехова заставил вздрогнуть:

— Да, Виктор Сергеевич? — отозвалась машинально.

— Водичку передай! — выдал он насмешливо, удерживая ее взгляд. — В горле першит.

— Прошу прощения! — спохватился Станислав Юрьевич. — Организуй гостям кофейку, Лерочка!

Она кивнула и, не дожидаясь колких реплик Германа, пулей выскочила из переговорной. Наорать он всегда успеет. И она его даже выслушает. Но провалится сквозь землю от стыда, если выяснение отношений произойдет в присутствии Анны и Виктора. Не доверяя ногам, приклеилась спиной к двери, пытаясь отдышаться. В коридоре девушку поджидал новый сюрприз в виде извергающей молнии Покровской. Этот день упрямо испытывал Леру на прочность! Завидев предмет своего раздражения, Алина двинулась в ее сторону. Быстро и грозно. Так приближаются лишь с одной целью – ударить! Морально или физически, непонятно. Но причинить боль – уж наверняка. Наверное, эта неприкрытая враждебность и мобилизовала все ее внутренние резервы. По венам заструился гнев. Она была готова отразить любую атаку. Более того, сама подалась навстречу коллеге.

— Тормозни-ка!

Покровская преградила дорогу, явно провоцируя конфликт. Ничего не стоило оттолкнуть девушку, но Лера сдержалась. Собственный взгляд наверняка полыхал таким же бешенством.

Что же, пусть так.

— Чего тебе?

— Решила с корабля и сразу на бал, деточка? — зашипела блондинка. — Не выйдет!

И дураку понятно, речь о Терехове.

Ведь ни у Алины, ни у Германа так и не вышло…

Аура блондинки прямо сочилась колючим презрением. А у нее перед глазами лишь одна картинка стояла – образ обнаженной девушки, представшей перед Давыдовым в одном крошечном передничке. Леру аж передернуло от ярости! Как же хотелось в тот самый миг схватить противницу за волосы и хорошенько шваркнуть о стену. Вовремя обуздала свой буйный нрав. Ревность – не повод наносить увечья. А потому, гордо задрав подбородок, ответила спокойно и с достоинством:

— Уже вышло. Оглянись!

Глаза собеседницы превратились в две крохотные щелки.

— Мелкая сучка!

— Что? — Угрожающе. Зловеще. — Повтори-ка?!

— Договор с «Дельтой» я лично принесла в кабинет Давыдова вчера вечером! — Алина придвинулась почти вплотную, пронизывая насквозь ядовитым взглядом. — Ни в какой архив ты не спускалась. Все ясно. Значит, вот кто ему теперь дает! А я-то голову ломаю...

Казалось, в тот миг в нее вселился сам дьявол!

Приподнявшись на носочках, чтобы компенсировать разницу в росте, Лера схватила Покровскую за щеки большим и указательным пальцами и притянула к себе, будто для поцелуя. Наслаждаясь ее недоумением, мягко прошептала:

— Давала... даю и буду давать!

Вывернувшись из захвата, Алина оторопело взирала на нее, не желая признавать услышанное. Спирина же чувствовала, как никогда, собственное превосходство.

— Не сильно радуйся! — Покровская скрестила руки на груди в защитном жесте. — Это временно!

— Не обольщайся, Алина!

— С кем бы ни был, кого бы ни трахал, всегда ко мне возвращается. Так было уже не раз. Я подожду.

— Не после того, как застал тебя на корпоративной квартире в ожидании другого мужика!

— Ах ты... — Алина скривилась, как от сильнейшей зубной боли. — Однажды… когда он насытится тобой и вышвырнет из своей жизни, я все еще буду здесь. Все пойму. Приласкаю. Утешу. Сделаю все так, как он любит!

Леру трясло. Господи, как же ее трясло. Перед глазами пелена.

В душе полнейшее смятение. Так, спрашивается, какого черта она была столь уверена в собственных словах?

— Если это когда-нибудь произойдет, значит, я буду уже мертва!

— Кем ты себя возомнила? — Покровская едва ли не визжала. Лицо покрылось багровыми пятнами. Губы дрожали. — Ты – никто. И звать тебя – никак. Пустое место! Выскочка!

Лера вдохнула полной грудью, чтобы произнести громко и отчетливо:

— Мечтай сколько влезет. Мне не жалко. Только вот в его доме живу я! И в его постели сплю я! Тебе такое и не снилось… да?

В какой-то момент о своих словах Спирина пожалела. Алина побледнела в одно мгновение. Глаза странно и неестественно заблестели – того гляди расплачется. Неужели действительно любит? Стало не по себе…

— Сколько лет нам ждать обещанный кофе? — грозный бас Давыдова разрезал пространство. Секунду спустя она почувствовала стальной захват на своем предплечье – точно тисками сжал. Лера сдержала болезненный стон только из-за присутствия Покровской. Впрочем, можно было не волноваться – ее вниманием полностью владел Герман.

— Это правда? — срывающимся голосом поинтересовалась та у начальника. — Она живет в твоем доме? Спит в твоей кровати?

— Что за бред? Нет, конечно, — рыкнул Давыдов, направляя Валерию к ближайшему свободному кабинету. — Это я в ее кровати сплю!

***

Все плохо. Все очень плохо!