Десятилетия. Богатая и красивая - Рут Харрис

— И что же ты намерена теперь делать, Аликс? Спрятать, как страус, голову в песок и делать вид, что ничего не происходит?

— Совсем необязательно, чтобы это происходило с моего одобрения. И уж никак не будет происходить в моем доме, — сказала Аликс.

— Ну-ну, богатая девочка сказала свое слово, — проворчал Йейл. — А что богатая девочка желает, то она и получает.

Аликс всегда предпочитала не использовать в спорах с Йейлом тот факт, что дом, в котором они жили, принадлежал ей, и его содержание оплачивалось ее деньгами. Но были моменты, когда приходилось напоминать об этом в качестве решающего аргумента в споре. Она была достаточно тактичной, чтобы не колоть Йейла его зависимым финансовым положением. Он был «бедным» миллионером, а она была «богатой» миллионершей, как говаривал, пошучивая, Йейл. В это утро был один из редких моментов, когда Аликс использовала «денежный момент», чтобы добиться своего в споре. Кстати, Йейл не раз выговаривал ей за ее нежелание прибегать к «денежному аргументу», чтобы заполучить то, чего она желает.

— Ведь именно для этого деньги и существуют, — любил он поучать. Но в данной ситуации применение этого аргумента было явной ошибкой. Йейл выскочил из дома, хлопнув дверью.

Сидя с Картрайтом в обеденном зале, Аликс, проведшая первую половину дня у парикмахера и в магазинах, почувствовала, что транквилизаторы делают свое дело и теперь она может с вниманием слушать то, о чем говорит Картрайт.

Картрайт сказал, что Сергей хочет вложить капитал корпорации в Плайя Соль в Мексике, где раньше никаких капиталовложений корпорация не делала. Местечко Плайя Соль, а по сути просто пляж протяженностью почти полторы мили, простирался к югу от Масатлана на побережье, где находятся Акапулько, Пуэрто Валларта и Манзанилло. По мнению Сергея, Плайя Соль— это будущее Акапулько, и он хотел участвовать в торгах от имени корпорации «Рэймонт девелопмент». Плайя Соль расположен неподалеку от крупных населенных центров в Калифорнии, Техасе и Луизиане. К тому же к строительству в Плайя Соль совместно с «Рэймонт девелопмент» проявляет интерес связанный с мексиканским государственным банком предприниматель Паоло Баррагэн, что должно обеспечить поддержку мексиканского правительства.

Александр Рэймонт, как сказал Картрайт, не одобрил этот план. И вот почему: в том регионе повсюду идет строительство новых отелей — в Канакуне и Икстапе, в Кабо де Сан Лукас, Лас Недас (там строится огромный отель стоимостью тридцать три миллиона долларов); в Карейес и в Пунта Никсук строительство двух отелей ведет корпорация «Средиземноморский клуб», в Пуэрто Валларта и в Акапулько ведется капитальная перестройка уже существующих отелей. Так что в ближайшей перспективе в этом районе переизбыток гостиничных номеров, которые при существующей конъюнктуре в туристическом бизнесе не удастся заполнить. Кроме этого, Александр опасается девальвации песо, что сделает расходы на строительство непредсказуемыми и не поддающимися контролю. В общем, отец и сын прямо-таки столкнулись лбами.

Тем не менее, Сергей решил идти напролом. Но к кому он обратился за кредитами? Естественно, к отцу.

— А тот отказал, — продолжал Картрайт.

«Так, изумрудное ожерелье для Джей Джей, а сыну отказ в кредитах, — мелькнуло в голове Аликс. — Интересно, а как все-таки отец относится к женитьбе Сергея?» — продолжала размышлять Аликс. Получалось, что, как обычно, отец противоречив и непредсказуем в своих поступках.

— Сергей и Паоло Баррагэн решили стать партнерами, и они собрали двенадцать миллионов долларов из пятнадцати миллионов, необходимых для того, чтобы начать дело, — сказал Картрайт. — Теперь они ищут возможность достать недостающие три миллиона. Сергей попросил меня поговорить с вами, в надежде, что вы убедите отца изменить его решение.

— А почему Сергей сам не говорит с отцом? — спросила Аликс, хотя и понимала, что вопрос был не к месту. Ее отец и брат были во многом похожи. Оба они были трусы, когда дело доходило до острого обсуждения проблем, именно ей всегда приходилось брать на себя роль посредника в их ссорах — когда-то давно из-за пятидолларовой надбавки к карманным деньгам Сергея, когда ему было десять лет, а теперь из-за проблем бизнеса. Аликс согласилась поговорить с отцом, поскольку она никогда не могла отказать Сергею в его просьбах.

— Я, конечно, поговорю, но вряд ли от этого будет хоть какой-то толк, — сказала Аликс. — Вы же знаете моего отца — раз уж он принял решение…

— Сергей очень высоко ценит ваше согласие, я знаю, — сказал Картрайт.

Обучавшийся гостиничному бизнесу в Швейцарии, Картрайт возглавил европейский филиал корпорации Рэймонта, когда Аликс была ребенком. Его квартира в лондонском Мэйфэр и дом в Костуолдс всегда были домом для Аликс, когда она приезжала в Англию, и когда-то она звала его «дядюшка Картрайт».

Оставшееся до конца ленча время они провели в обсуждении покупки арабами гостиницы и ресторана «Дорчестер», перспектив стабильности фунта стерлингов — они хотя и медленно, но улучшались, — коснулись перспектив туристического бизнеса в Англии и сошлись на том, что все выглядит очень хорошо, поскольку относительная нестабильность фунта стерлингов по сравнению с другими конвертируемыми валютами делала весьма привлекательными цены на продовольствие, гостиницы, товары в магазинах и на развлечения.

Закончив ленч, Аликс попросила разрешения воспользоваться телефоном в офисе Картрайта… в приватном порядке. Картрайт проводил Аликс в свой офис, усадил ее за свой стол и плотно прикрыл за собой дверь.

Аликс Рэймонт была своего рода простушкой в мире блестящих мужчин и красивых женщин. Ее детство было похоже на сказку. Ее детская была оформлена известным парижским декоратором, на стенах висели картины — веселые желтые слоны и розовые львы кисти Сальвадора Дали, который расписывал тогда стены и потолок обеденного зала в парижском отеле, принадлежащем отцу. Ее первыми шагами и словами умиленно восхищались кинозвезды, миллионеры и политические деятели, приходившие по делам и в гости к отцу. Столь же умиленное восхищение вызывали выученные ею в балетной школе па, а нарисованные ею в детском саду-интернате картины украшали многие квартиры и офисы. Она была застенчивой и предпочитала одиночество.

Она далеко не всегда бывала уверенной в себе, но в то же время нередко в ее голосе звучали повелительные нотки. Аликс раздражали ее волосы, которые никак не хотели слушаться парикмахера, и она всегда ощущала неловкость из-за того, что ей с детства приходилось носить очки, которые потом она заменила контактными линзами. Больше всего на свете она хотела, чтобы ее любили ради нее самой, а не ради ее денег.