Рядовая темная лошадка - Самат Айдосович Сейтимбетов

убило сразу, парень продержался чуть дольше, успел отскочить и всего лишь получил тяжелую рану. Охрана Михаила стреляла, сбила натиск, а он сам стиснул зубы.

Чертовы ысынгуны! Все предусмотрели!

— Ускориться! Ускориться! – отдал он команду. – Раненых в тыл! Остальным сомкнуть ряды!

Платформы ускорились, и Михаил ощутил, что связь с системой обороны завода окрепла. Та почти паниковала, если такое слово было применимо к недо-ИИ, и рвала на груди рубаху, пытаясь отстоять вверенное. Но ысынгуны давили со всех сторон, ломали, и Михаил без труда уговорил ее прикрыть отступление своего отряда, чтобы защищаться еще лучше, разумеется!

Они уже находились где-то на подступах к основным цехам или лабораториям, и здесь имелась еще одна линия обороны. Именно она сейчас и активировалась, создавая новый огневой вал и сшибая ысынгунов. Авиаудар сверху задерживался, ысынгуны применили еще один свой козырь, живые ракеты, сросшиеся с электроникой, вроде шустриков внизу, и сбивали истребители один за другим.

Удар флота с орбиты уничтожил бы весь город.

— Вашу мать, - стиснул кулаки Лошадкин. – Быстрее! Ускориться! Штурмовики! Держать оборону! Остальным вглубь, раненых в медпункт, стрелкам – прикрывать небо!

Он и сам мчался, летел, прыгал и рядом несся тот парень, у которого сгорела половина лица. Михаил не понимал, почему закрастяне медлят и не используют системы завода на полную. Инерция мышления? Следом за ними мчалась группа охраны, стреляла – так как ысынгуны поодиночке уже просочились вглубь и тоже рвали, кусали, грызли, ломали все, что попадалось им на глаза.

— Туда! – командовал Лошадкин.

Внутри хватало закрастян, и он рассылал своих, тройками и двойками, в помощь и для организации сопротивления. Система завода помогала, закрастяне не очень, сражались своими отрядами, пытались держаться или взорвать производства, каждый выполнял свою задачу и царила неразбериха, отсутствие единого командования.

Небо над головами потемнело, и Михаил чуть не задохнулся. Ысынгуны выстрелили чем-то вроде роя одуванчиков и те летели, парили, создавали сильнейшие помехи и взрывались при попытках убрать их с неба. Но в то же время пропускали мимо себя легкие выстрелы с орбиты и парили над городом, словно намекая, что убить их можно только вместе с остальными закрастянами на земле.

Наверняка у Закрасты имелись средства и против этого, но проблема заключалась, как всегда, в том, что здесь и сейчас эти средства отсутствовали. Вся их хваленая армия и флот, и помощь Трасков (хотя ладно, этого может и не имелось, чтобы не слишком уж терять лица) не помогали, так как они имелись, но не в нужной точке пространства и времени.

— Огонь! – скомандовал Лошадкин, первым подавая пример.

Живые отряда тут же поддержали его, закрастяне замешкались и было от чего! Ысынгуны прорвались с другой стороны, давили, наседали, стреляли и сносили, взрывались и готовились прорвать последнюю линию обороны. Горстка живых – закрастян – отделяла их от систем управления заводом и Михаила вдруг окатило очередным холодком осознания.

Если ысынгуны могли сращиваться с электроникой и вживлять ее в себя, то могли и подчинить себе подобные системы! Проклятье! Знала об этом Закраста? Да конечно же знала, не могла не знать! Закрастяне внизу, двое из них, сами кинулись вперед и взорвали себя, отбросили ысынгунов и дали возможность отряду Лошадкина перенести огонь дальше, не расстреливать своих же.

Ураган плазмы и взрывов обрушился на ысынгунов и смел их прочь, правда ненадолго.

— Харжащ! Обходи снизу! Карраха – поддержи его!

Система управления заводом была рядом, и Михаил вдруг осознал, что вывезти ее прочь не удастся, ысынгуны не дадут. В то же время, из-под земли и зданий вокруг лезли мелкие роботы – ремонтники, жалили ысынгунов, взрывались, жгли, старались не пропустить.

— Генераторы полей – сюда! Возвести стенку! Ракету, обстрелять одуванчики в небе!

— Кого?

— Вон тех! – ткнул пальцем в небо Михаил.

Пролетел и оказался совсем рядом с системой, моментально нацепил капельки и подключился напрямую, ощущая, что у него снова начинает закипать мозг. Не закрастянин, без прав, ну, конечно, в прямом контакте не удалось бы обмануть и в то же время Михаил нашел обходной путь. Усилил нажим, указывая, что система провалила свой долг и завод почти уничтожен, и ему уступили, отдали управление.

Производственные линии ожили, собирая теперь уже не детали для гипердвигателей, а генераторы помех. В одном из цехов ысынгуны вломились внутрь, и Михаил отправил туда живых, чтобы выбили прочь. Последняя линия обороны еще держалась, подошла неожиданная помощь. Закрастяне, оказавшиеся в окружении на периметре узла обороны вокруг завода, ударили и прорвались, пришли на помощь отряду Лошадкина.

— Вот так! Продержаться! – вырвалось у Михаила.

Вся жизнь его теперь превратилась в это чертово «продержаться», чтоб Закраста сдохла от такой вот помощи! Держитесь, помощь придет, нет бы сразу бить на упреждение!

— Трорг! Не ждать! Отстреливать генераторы помех прямо с конвейеров! Готовить транспорт!

— Какой?

— Любой! Платформы, пояса, хоть крышки от станков, неважно, лишь бы могли взлететь!

Ысынгуны перли так, что не отбиться и если не улетать, то только рыть туннель под землю. Тоже самоубийство, только отсроченное, по большому счету. Система управления подчинялась Михаилу и он командовал закрастянами, маневрировал живыми и техникой, проводил контрудары, внешне бессистемно, но на самом деле просто стремясь спасти больше обороняющихся.

Не из любви к закрастянам, конечно, а чтобы усилить свой отряд, создать кулак, способный вырваться из этого окружения. Ысынгуны приближались, сдавливали удавку, загоняли их в центр и в то же время… они явно берегли оборудование и технику завода. Лошадкина так и подмывало