Рядовая темная лошадка - Самат Айдосович Сейтимбетов

Выстрелил и подбил лапы паре ысынгунов и тут же сменил позицию, бросился к остальным живым и закрастянам, которые гибли один за другим.

— Отключить опознавание свой – чужой! – кричал им Михаил. – Все враги!

— Как нам стрелять тогда? – крикнул кто-то.

— Убейте его первым, это шпионы ысынгунов!

Михаил пригнулся, пропуская луч над головой, и услышал звук удара. Выпрямился и увидел, что Трорг уже приложил паникера, но закрастянам вокруг это не понравилось.

— Слушать его! – вынырнул из развалин Цегах, стреляя и сшибая ысынгунов, как мишени.

— Отходим! Отходим!

Потеряв еще нескольких живых, закрастяне все же начали слушаться и отступили, Михаил уже связался с системой охраны впереди и подломил ее немного, притворяясь закрастянином.

— Залечь!

Над головами грохотало и свистело, опаляло кожу даже сквозь силовые поля и броню. Система охраны отработала в параноидальном режиме, не жалея батарей и себя, и вышла из строя, перегрелась и расплавилась. Но она остановила натиск ысынгунов и отбросила их, дала минуту передышки, за которую отряд Лошадкина и закрастяне вокруг преодолели открытое пространство.

— Технику сюда! – командовал Лошадкин, быстро чиня систему охраны. – Батареи заменить, маркеры отстрелить и запросить удар сверху!

Здесь не было полноценного городского ИИ, какое-то его подобие или часть, и Михаил быстро замкнул несколько проводов напрямую, оживляя систему обратно. Никакой выборочности цели или переключений, просто параноидальный обстрел всего в зоне перед ней и ысынгунов опять начало сметать прочь.

— Трорг! Удар по левому флангу!

Через систему охраны Михаил уже пытался подключиться к местному недо-ИИ, и новости не радовали. Они и правда попали в затишье, и ысынгуны перли со всех сторон, снизу, и даже сверху, проскакивали, так как огрызки флота не справлялись или пытались помочь злосчастному десанту.

Трорг с штурмовиками ударил во фланг напиравшим ысынгунам и помог двум дюжинам закрастян выйти из-под удара. С танком, минометами и прочей техникой, которую тут же пристроили в дело и начали стрелять. Ысынгуны ответили своим обстрелом и моментально накрыли комплексы, поставленные без прикрытия. Цегах и остальные ударили в лоб, пожертвовали танком-утенком, но дотянулись и достали эти орудия.

— Отходим еще! Отходим! – скомандовало Лошадкин, пиная ысынгуна по голове.

Тот вцепился жвалами и не желал отпускать, пришлось выстрелить в упор и только тогда удалось стряхнуть голову.

— Электромагнитный удар! Ну же?!

— Командир, тут ничего нет!

— Сейчас, сейчас, уже несем! – голос Мидоны.

Они отступили, пожертвовав системой охраны и взорвав ее напоследок. Отыграли еще минуту и затем спасли еще группу закрастян и вынужденно отступили еще. Ысынгуны ловко маневрировали и обходили с флангов и тыла, снизу и сверху, создавали угрозу окружения и не давали закрепиться. Михаил командовал и собирал на ходу, ему помогали два закрастянина, он и она. У парня было сожжено пол-лица и теперь там красовался огромный пластырь, а у девушки отсутствовали ноги, и она летала при помощи пояса.

Зато оба разбирались в электронике и сейчас их трио дружно и слаженно ваяло собственную бомбу. Одновременно с этим Михаил слал запросы наверх, чтобы ударили оттуда ЭМИ, и пробивался все дальше вглубь общей системы управления заводом, и пытался командовать отрядом. Живые сражались и прикрывали друг друга, отключение системы свой-чужой помогало против шустриков с имплантами убитых закрастян внутри.

— Командир, нас же самих сожжет!

— Экранирование! Давайте, ищите материалы, тащите синтезаторы! – командовал Лошадкин.

Передвижной командный пункт, две платформы и танк, и они дергались, взлетали и падали, не прекращая работы, и вокруг кипел отчаянный, безнадежный бой, так как закрастяне просто не справлялись. В то же время, обустроенная оборона никуда не делась и ысынгуны, при всем их натиске, просто не смогли одолеть моментально.

Живые метались, стреляли, падали, техника взрывалась и убивала ысынгунов, которые тоже разлетались в клочья, впивались в плоть и сталь, грызли провода, спешили добраться до сердца завода. Отряд Лошадкина маневрировал, отступал, помогал, стрелял в своих и ысынгунов, обрастал новыми закрастянами и все это длилось несколько бесконечных минут.

— Всем в укрытие! В укрытие!

Экран из чего-то, добытого помощниками, и Михаил даже не проверил, что там, так как просто не было времени. Волосы на голове встали дыбом, манопа зашлась в предсмертном хрипе и сигналы искажались, экраны перед глазами просто потухли, связь с системой завода исчезла на несколько секунд.

Раздался звук, словно Михаил пришел в кинотеатр и остановился перед автоматом для жарки попкорна. Ысынгуны вздувались и рвались, убивали тех, кто находился рядом, и над развалинами завода растекался зеленоватый дым, словно началась химическая атака.

— Точно! – щелкнул он пальцами.

Как он не сообразил ранее? Связь вернулась, и Михаил тут же отдал команду «отделению снабжения», тем, кто собирал синтезаторы вокруг и тащил их за собой. Не прошло и минуты, как в ысынгунов полетели самодельные химические бомбы, но тщетно. Несколько ожогов на их хитиновых панцирях, пара сгоревших усиков, не более. Некоторые ысынгуны, наоборот, только взбодрились сильнее, надышались и окрепли, рванули вперед реактивно и убили двоих, откусили руку третьему штурмовику и прорвались до самого «мобильного командного пункта».

— Сдохни! Сдохни! – заорал Лошадкин в приступе ярости и страха.

Два заряда прямо в пасть и даже тогда тварь не остановилась. Успела обляпать его кислотой и залила кишками со всех сторон, и внутренности стекали на платформу, разъедая ее. Безногую девушку