Красное на красном - Вера Викторовна Камша

но кансилльер настаивает на отъезде, да и не изменишь уже ничего. Ворон прочитает письмо, усмехнется и с удовольствием избавится от надоевшей обузы.

В последнюю неделю Алва заезжал домой всего дважды. Маршал метался между дворцом, тессорией и ближними военными лагерями. Ворона окружали адъютанты, ординарцы, посыльные, среди которых места оруженосцу не находилось. Первый маршал Талига в услугах Ричарда Окделла не нуждался. Оставалось утешаться тем, что эта война не последняя, а Талигойе и королеве сын Эгмонта нужен живым. Дик что-то буркнул уже отвернувшемуся Пако и поднялся в библиотеку – старые сказания были тем немногим, что скрашивало жизнь Катари, и юноша копался в книгах, надеясь отыскать что-то, чего королева еще не знала. Теперь поискам придет конец…

Глядя на старинную миниатюру, где коленопреклоненный рыцарь целовал вуаль плачущей дамы, Ричард понял, что не хочет домой. Не хочет сидеть бесконечными вечерами в старом зале и слушать, как матушка и Эйвон то вспоминают о былых временах, то сетуют на текущие крыши. Дик никогда не любил этих вечерних встреч, а после смерти отца они стали совсем невыносимыми. Если вернуться – все начнется сызнова.

Воображение не дремало, в два счета нарисовав унылую и безнадежную картину. Матушка смотрит на вернувшегося сына так, словно во всем виноват именно он, Эйвон вздыхает и жалуется на здоровье, сестры молчат и тыкают иголками в пяльцы, хотя никому не нужными вышивками забиты все сундуки. У камина жарко, в двух шагах от него – холодно, глаза слезятся от дыма, за окнами воет ветер, на потолке с каждой осенью прибавляется трещин и копоти, а семейство Окделлов сидит и ждет, когда придет их час, а как он придет, если ничего не делать?!

Эр Август говорит, что последний из Окделлов не вправе рисковать, но отец в юности воевал за Талиг и дослужился до генерала. Святой Алан, кто пойдет за безвестным трусом, всю жизнь прятавшимся за материнскими юбками?! Дик оттолкнул книгу о чужих подвигах и чужой любви и задумался. Слуге, принесшему записку от Наля, пришлось несколько раз окликнуть молодого господина, прежде чем тот сообразил, в чем дело. Кузен явился удивительно вовремя, и Ричард, накинув плащ, выскочил на улицу.

Реджинальд пришел не просто так. Кансилльер желал проститься с сыном Эгмонта лично, но у него было очень мало времени, поэтому неподалеку ждала карета.

Проститься… Проститься и уехать, не повидавшись с Катари…

– Дикон, – Реджинальд казался встревоженным, – у тебя неприятности? Что-то случилось?

– У меня все в порядке. Как ты думаешь, то, что я уезжаю… это… правильно?

– Август Штанцлер знает, что делает, – быстро сказал Наль. – Нужно, чтобы ты вернулся в Надор.

– Кому нужно? И зачем? Начинается война. Все отправятся на юг, а я на север? К камину?

– Ну… Видишь ли… – протянул Реджинальд, – я даже…

– Закатные твари! – прикрикнул Дик. – Хватит мямлить, говори, что думаешь.

– Ну… – Наль, казалось, боится сам себя, – вообще-то… А! Дик, ты присягнул Первому маршалу. Он отправится на войну, а ты домой… Знаешь, есть долги, которые дворянин должен платить. Пусть Алва не желает тебе добра, но он все равно тебя спасал… Дик, эр Август тебе говорил, что на этот раз Ворон попался?

– Говорил… Наль, ты хочешь сказать, что, когда попадался я, Алва меня вытаскивал?

– Ну… – Наль выглядел совсем несчастным, – в общем-то… Да, именно это. Нехорошо, когда Окделл должен Алве, только ты не сердись… Это все глупости, нам надо думать о Талигойе, это главное. Тебя никто не осудит.

– Кроме меня, тебя и всех приличных людей. Ты прав, я не поеду в Надор, и будь что будет! А с письмом что-нибудь придумаю, или вот что… Ты мне поможешь?

– Я?! – выпучил глаза Наль.

– Разрубленный Змей, именно ты! Ты же пишешь за отца, когда у него руки сводит. Вот и напиши, что матушка пошла на поправку, и так далее…

– Обмануть кансилльера?!

– Не кансилльера, а Ворона, и не обмануть, а исправить обман. Напишешь?

– Дик… Знаешь ли…

– Наль, не спорь! Так надо. Ну, напишешь?

– Не нравится мне это…

– Наль!

– Не могу! – запричитал кузен. – Мы не должны… О! Эр Август!.. Давай решим потом, на обратном пути.

Внушительный экипаж с гербами вызвал желание развернуться и уйти, но Дик не ушел, а, как было велено, забрался внутрь. Наль взгромоздился на свою лошадку, которую держал слуга; кузен явно наладился ехать рядом, а по окончании беседы доставить родича назад. Это бесило, но Ричард был слишком хорошо воспитан, чтобы дать волю чувствам. Карета тронулась с места, и Штанцлер положил руку юноше на плечо.

– Знаю, что ты чувствуешь. Ты хочешь на войну и боишься, что тебя сочтут трусом?

– Да, – не стал отпираться Дик, – мой отец воевал.

– Воевал, – согласился кансилльер, – но как и с кем… Дик, я хочу, чтобы ты меня выслушал и постарался понять. Если кто-то узнает, о чем мы говорили, мне несдобровать. И ее величеству тоже, но я не хочу, чтобы ты уезжал с тяжелым сердцем, считая себя изменником. Я не знаю, почему бириссцы напали на Bapacту именно сейчас. Они были верными вассалами Раканов, но признать марагонца не захотели. Оллары выдавили бириссцев сначала в горы, потом за горы. Теперь они вернулись. То ли потому, что считают себя достаточно сильными, чтобы отомстить – к сожалению, отнюдь не тем, кто перед ними виноват, – то ли им приказали Раканы… Не знаю, смог бы я пойти на такое даже ради победы, но дело сделано, Вараста разорена. Мы будем дважды преступниками, если этим не воспользуемся. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

– Не совсем. Вы хотите, чтобы мы проиграли войну?

– Оллары ее уже проиграли, и только от нас зависит, проиграем ли ее мы, талигойцы. Алва сам загнал себя в ловушку, он поклялся до зимы очистить Варасту, но это не под силу никому. Никому! По закону Проэмперадора, не исполнившего клятву, должны обезглавить, но до этого не дойдет. Скорее всего, Алве позволят уехать в Кэналлоа. После этого Кэналлоа наверняка отложится от Талига и заключит союз с морисками, ну и Леворукий с ними! Кэналлийцы были, есть и будут чужаками, багряноземельцы им ближе, чем мы. Кэналлоа вошла в Золотую империю после того, как пресекся род Борраска и Повелителями Ветров, к несчастью для страны, избрали их родичей Алва, в которых больше было от шадов, чем от Людей Чести… Талигойя без Кэналлоа проживет, Дикон, а вот Оллары без Ворона – нет. Мы поднимем восстание и победим. На этот раз за нами пойдет вся страна.

– Вся?

– Вся, Ричард. Вараста давала