Игра до победы - Джанет Дейли

Просьба была повторена по-испански, и конюх-подросток повел норовистое животное по широкому кругу.

– Вы разбираетесь в лошадях, сеньора Лес? – громко спросил Эктор.

– Уж поверьте мне, разбирается, – убежденно проговорил Роб, и гордость, с которой сын подтвердил ее знания, придали Лес уверенности, в которой она так нуждалась.

Они провели утро, осматривая пони, которых Рауль с Эктором отобрали для продажи, и решая, на каких из них Робу непременно надо проехаться, прежде чем принять окончательное решение. К полудню вернулись в дом, чтобы сесть за ленч. После еды Рауль велел оседлать лошадей для семейства Томасов и все отправились на пастбище, чтобы взглянуть на молодняк.

Они неслись легким галопом по высокой траве к пасущемуся в отдалении табуну, и Лес вдруг почувствовала, что ее конь натягивает узду. Она слегка отпустила поводья, позволив скакуну идти размашистым шагом и вырваться вперед. Вольный ветер, развевающий ее волосы, и безбрежность расстилавшегося перед ней простора вызвали в душе Лес какое-то мощное, трудно выразимое чувство. Ей хотелось скакать и скакать до тех пор, пока не достигнет той границы, где кончаются земля и небо.

Когда она приблизилась к табунку молодых лошадей, они зафыркали, как бы переговариваясь между собой, и пугливо шарахнулись от нее. Лес вздохнула, сожалея, что неосторожно вспугнула их, и, натянув поводья, остановила своего коня и стала наблюдать, как несколько совсем юных жеребят и двухлеток то подбирались к ней, то пускались наутек, пытаясь понять, что за чужак вторгся на их пастбище. Страх боролся в них с любопытством. Затем Лес услышала приглушенный топот копыт. Приближался кто-то из спутников, но ее внимание было полностью поглощено бесконечной пампой. Степь раскинулась так широко, что для того, чтобы окинуть ее взглядом, приходилось напрягать зрение, и глазам делалось почти больно от беспредельности лежащей вокруг земли.

Всадник поравнялся с ней, но Лес даже не оглянулась, чтобы посмотреть, кто подъехал.

– Скажите мне, Эктор, как вам удается удержаться и не пуститься галопом по этим просторам? Ведь хочется скакать так далеко и так долго, как только можешь…

– Да, удержаться трудно, – ответил голос Рауля.

Лес оцепенела от неожиданности и обернулась, растерянно глядя на Буканана. С тех самых пор, как они выехали из estancia, рядом с ней постоянно ехал Эктор Геррера. Как оказался здесь Рауль? Зачем он решил догнать ее?

– А вам, оказывается, нравится ездить верхом, – сказал Рауль, и Лес догадалась, что ее разгоревшееся лицо все еще не остыло от удовольствия, которое доставила ей стремительная скачка.

Она смахнула со щеки разметанные ветром прядки волос и вздохнула.

– Здесь такие огромные просторы… В Техасе тоже обширные степи, но с этими им не сравниться.

– Да. Пампа – это нечто особое. Каждый аргентинец, родился ли он в Патагонии, в Андах, Буэнос-Айресе или Чако, чувствует свое родство с пампой. А для тех, кто родом отсюда, все другие места на земле словно не существуют.

– Вы родились в пампе?

– Да. За много миль отсюда, – сказал Рауль.

Его лошадь придвинулась вплотную к темно-каштановому коню Лес, и обутая в сапог нога Рауля коснулась ее ноги.

– Че! – крикнул Рауль своей лошади и что-то резко пробормотал по-испански.

Лошадь отодвинулась в сторону, однако ощущение соприкосновения не пропало. Во всяком случае, для Лес.

Но когда подскакала Триша и остановилась рядом с ними, хрупкое перемирие, возникшее между Лес и Раулем, вновь нарушилось.

– Ну и что ты думаешь о молодняке, Лес? – спросила девушка.

Лес привстала на стременах, чтобы получше разглядеть лошадей. От табунка отделился смельчак из тех, что постарше, быстрой рысью подбежал поближе к ним, остановился, затем попятился в притворном страхе и бросился назад к товарищам, державшимся на безопасном расстоянии.

– Гляньте-ка, сеньора Лес, – сказал Эктор, подбадривая Лес высказать свое мнение. – Вы понимаете в молодняке толк.

– Думаю, вы спутали меня с Раулем, – неловко пробормотала Лес и стиснула бока коня коленями, посылая его вперед медленным шагом, чтобы подобраться поближе к пугливому табунку и разглядеть молодых лошадок с близкого расстояния.

– А-а-а-а, вот оно что, – протянул Эктор, бросил на Рауля понимающий взгляд и сказал по-испански: – Теперь я понимаю, почему она шипит на тебя как тигрица, защищающая своего котенка. Она уверена, что ты причинишь ему зло.

– Она ошибается, – ответил Рауль на том же языке, понимая, что их разговор между собой по-испански привлечет внимание Триши. – Меня не интересует ее котенок.

– Ну тогда, наверное, сама тигрица?

– No. Los caballos, – отрезал Рауль.

– Caballos – лошади, – перевела Триша. – Это слово я знаю. Кажется, мне надо начать посещать курсы испанского.

– Это было невежливо беседовать по-испански, раз вы не понимаете этого языка. Прошу извинить нас, – сказал Рауль, переходя на английский.

– О, ничего особенного. Просто я всегда в таких случаях спрашиваю себя, не обо мне ли это говорят, – беззаботно улыбнулась Триша и отвернулась, чтобы посмотреть, как мать подъезжает к табуну молодняка, направляя своего коня по широкой дуге и незаметно огибая стоявших особняком лошадей постарше.

– Ваша матушка, сеньорита, просто мастерица, – сказал Эктор.

– Лес великолепно управляется с лошадьми, но отвратительно – с людьми.

– Может быть, потому, что лошадям можно верить, – сухо предположил Роб. – Люди могут оскорбить, а лошади – всего лишь переломать кости.

Рауль заметил, как Триша метнула быстрый взгляд на Эктора.

– Роб, ты бестактен, – сказала она.

– Нет, сеньорита, сеньор Роб прав, – вмешался Эктор, указывая на свои безжизненные ноги, привязанные к седлу. – Это не причинило мне такой боли, какую причиняют безжалостные замечания об увечье.

– Простите, Эктор, – промямлил Роб. Шея его покраснела от смущения. – Я не подумал.

– Иногда я задаюсь вопросом: а думаешь ли ты вообще, – упрекнула его Триша.

Рауль не прислушивался к их перебранке. Он наблюдал, как Лес, искусно направляя свою лошадь, подобралась совсем близко к табунку молодых животных и остановилась, чтобы рассмотреть их. Она была великолепна. Ветер трепал ее волосы, блестевшие на солнце как золото. Он вспомнил, какой застал ее всего несколько минут назад, первым подъехав к Лес: она неподвижно сидела в седле, трепеща от волнения и не отрывая взгляда от расстилавшейся перед ней пампы. Этот образ врезался ему память.

Далеко за полдень они вернулись в estancia и оставили лошадей в конюшне на попечение конюхов. В доме Лес направилась прямо в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться перед обедом. Войдя к себе, она остановилась, прислонясь к двери и оглядывая простую комнату.