Бездна голодных глаз - Генри Олди

— Надо, надо, — неожиданно рассмеялся Тидид, и тьма в углу колыхнулась, рождая голубоватые льдистые искорки. — Правильно, Мауриций… пусть все идет, как идет. Советовать не стану. Одно скажу: захотят гости к Двери идти — проверяй-не проверяй, а силой не останавливай. Нет у вас мощи на них, а овец зря терять жалко. Нашими трудами собраны…

— Обычай соблюду, — упрямо сказал патриарх. — А там посмотрим…

Снова раскололся смехом хрусталь в углу и — растаял, как и не было. Тихо, темно — да не темнее обычного.

Мауриций еще раз глянул в окно, на сруб, где остановился странный гость.

— Видевший рассвет… — прошептал патриарх, словно пробуя сказанное на вкус, и ему показалось, что за спиной у него кто-то вздрогнул и отшатнулся.

Срез будущей памяти Логика мифа

Кто прав — титаны или боги?…

«…За пурпурным островом Заката, между миром жизни живой и миром жизни мертвой, лежит Великая Бездна, где корни земли, и морской пучины и звездного неба — все концы и начала Вселенной. Там бушуют и мечутся свирепые вихри в вечной свалке друг с другом. Там жилища сумрачной Ночи в черном тумане. Там ужасом веет. Даже боги трепещут перед великой Бездной Вихрей».

Предание о Бездне Вихрей

…Там небо — черный каменный свод,Ущербный месяц на немКорчится, как немой,Который силится заговоритьИ не может ни слова сказать.Рябое, щербатое солнце тамСудорожно искривилось, как ротГлухонемого, который мычит,А не может заговорить.Вот оно каково — обиталище бурь,Бушующая Бездна Одун.

Баарчин-Кара. Легенды черной земли

…В начале времен,Когда жил Имир,Не было в миреНи песка, ни моря.Земли еще не былоИ небосвода —Бездна зияла,Трава не росла.Бездна девятиЖивых миров,Девяти корнейИ древа предела,Еще не проросшего…

Сказания Семи каллов. Сага об Имире

…Появилось наважденьеИ несчастье от заклятий,Силой круга чародеевИ певцов весьма искусных, —На седалище злых духов,На полянах для гаданья,На равнинах бога смерти,Изнутри земли явилось.Из покрытой илом глуби,Глуби тысячесаженной,Из шипящего потока,Из огнем кипящей Бездны…

Слезы согдийских камней. Песнь III

…Есть упоение в бою,И бездны мрачной на краю,И…

Из поздних источников

«…мы — бездна, смеялись глаза, мы — Бездна Голодных глаз, мы — несыгранная роль, мы — ненаписанная пьеса; мы — сущность, не получившая существования; выпусти нас, человек, и мы станем статистами в твоем бенефисе…»

Трактат магистра Сарта о Бездне Голодных глаз

4

…В два часа пополудни Маурицию доложили, что приближаются братья из Озерного Скита. Сам патриарх Нормант с ними и гости — чужаки, то есть… Дошло, дошло письмо, его, Мауриция, письмо, вовремя дошло, вскоре и из Западного Скита братья явятся — к вечеру, согласно Закону…

Дождь наконец перестал, хотя небо еще хмурилось, и по его мглистой поверхности носились обрывки грязного рубища туч. Озерные братья разошлись по срубам, двое гостей — то ли Господа, то ли нет, не понять в сутолоке — тоже в Агриев домишко подались, где этот, который со змеюкой, обретался; а патриарх Нормант уже поднимался по ступенькам, и двое братьев-услужающих распахивали перед ним двери, и сам патриарх Мауриций шел навстречу почетному гостю…

Еще через пару часов Западный патриарх Муасси прибыл, мучаясь одышкой и багровея тучным лицом, а за ним пришлый шел со сворой своей, и западники шептались о Хозяине Волков и грядущем Испытании. Невидимое за тучами солнце медленно клонилось вниз, и Мауриций заблаговременно приказал готовить костры, что в этакой сырости оказалось делом непростым. Церемония должна была начаться на закате…

* * *

…Тревожно и неприветливо метались по утоптанной поляне багровые блики костров, зыбкими сполохами отражаясь в глазах Видевших рассвет, пятерых волков и удава с медным ошейником — замерших в ожидании неизвестного. Тихо перешептывались братья: кто — с почтением, кто — со страхом затаенным, а кто — и с недоверием косясь на темные фигуры. Кто такие — неведомо, откуда взялись — неясно; что за душой? — так поди, залезь к ним в душу-то!…

Высокий молодой парень с пепельной гривой вьющихся волос и хищно-веселым взглядом; другой — непривычно раскосый, бронзовокожий улыбчивый крепыш; еще один — суровое, непроницаемое лицо и плавно перетекающий в сумерки плащ с очертаниями непонятной палки за плечом… И старик в потертой хламиде неопределенного цвета и покроя, в бездонной пустоте глаз своих баюкающий закованное в цепи Нечто, — а лица его так никто и не сумел разглядеть: то ли костры чадили немилосердно, то ли еще почему…

Силой, неясной и оттого еще более таинственной силой веяло от них, и трудно было понять: то ли огонь Бездны пылал в глазницах Видевших рассвет, то ли просто пламя костров отражалось в глазах самозванцев…

У всех четверых были тени. Кто они, эти четверо? Ответа не знал никто. Даже патриархи.

Ну что ж, на то и Испытание…

…Толпа послушников почтительно расступилась, и трое патриархов возникли из тьмы дальнего конца поляны. Тяжелые ворота в высоком бревенчатом частоколе вокруг места Испытания распахнулись и со скрипом затворились за их спинами. И с лязгом упал железный засов — хотя никто не прикасался к нему.

Над собравшимися царила тишина ожидания. Патриархи держали паузу. Гости тоже молчали. Послушники затаили дыхание — большинство из них впервые присутствовало на церемонии испытания.

— Мы умоляем достойнейших Господ, именующих себя Видевшими рассвет, простить нас, недостойных, желающих разрешить свои сомнения Испытанием согласно Закону! — голос патриарха Мауриция звучал почтительно, но твердо.

Четверо хранили молчание. И по их лицам бродила одинаковая двусмысленная усмешка.

— Если Господа изъявляют согласие — начнем Испытание. Мы заранее признательны гостям за добровольное участие…

Недобрая тень мелькнула в ровном голосе Мауриция. Патриарх сделал шаг назад, и аспидно-черные, чуть искрящиеся рясы трех владык слились в одно целое, в монолитную глыбу непроглядного мрака. Спустя вечность мрак соизволил распасться на три величественные фигуры, и средний из троих — все тот же Мауриций — шагнул к пылающему рядом костру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});