Мартиролог. Дневники - Андрей Тарковский

Агорафобия — болезнь, выражающаяся в боязни пространства. (С греческого — страх перед рыночной площадью.)

Неожиданный звонок: Татьяна Сторчак из Госкино. Действительно ли я был коллектором, а не корректором? Я ответил, что да, действительно, вот и все. Личное дело. Досье. Для чего? Для Парижа? Если да, что ответить, если поехать придется одному? Или с той же Сторчак? Видимо, на этот раз придется смириться из-за Италии. А стоит ли? Смиряться.

Идея: о человеке, теряющем сына, которого он любит. Тот уходит от него. Любовь без взаимности. Не оборачиваясь, уходит из дома. Он независим и не чувствует ничего по отношению к отцу. Классическая проблема: обреченность родителей любить своих детей и безразличие к родителям детей, ищущих свой путь. (Но ведь есть дети, которые очень любят своих родителей и очень страдают, когда те умирают.)

Начать собирать материал о святом Антонии.

Я убежден, что главное — это система. Валери написал о методе. Система способна организовать человека, сферу его эмоций и интеллект в концентрированное и сжатое целое, способное проявить новые, качественно новые свойства… Система — замкнутый круг, ритм свойственных только ей вибраций, которые возникают лишь в связи с верностью этой системе. Самоограничение — одна из самых традиционных систем, созданных во имя самопознания, во имя поиска Бога.

«Я ценю человека, если он обнаружил закон или метод, прочее не имеет значения».

(Поль Валери)

«Разум есть, быть может, одно из средств, которое избрала Вселенная, чтобы поскорее с собой покончить».

(Поль Валери)

Не помню, записал ли я где-нибудь о том, что в 1962 году в Нью-Йорке я познакомился со Стравинским. Кажется, в русской чайной «Russian tea-room».

Конечно, никакая Лариса не приехала. Ни вечером, ни ночью.

Только прошедший по ступеням познания имеет основание признать знание суетным. Знание как бы оценивается само собой. Отказ от него — результат знания. В этом смысле следует рассматривать обреченность собственному опыту. Ну да это трюизм.

«…Надежда есть только недоверие живого существа к точным предвидениям своего рассудка…»

(П. Валери)

(Неправда. Игра ума.)

Разговаривал с Костиковым. Его позиция: французы слишком поздно пригласили нас на премьеру. Если можно отложить премьеру, то приезд возможен (кажется). На мои слова по поводу того, что французы говорили об обещании им доставить меня к 12-му, Костиков хмыкнул и ушел от прямого ответа. В общем, как всегда: темнят, крутят, врут…

Опять больно… Опять депрессия… Тоска…

11 ноября

На имя Араика пришла телеграмма со студии с угрозой прислать за ним милицию. Хорош. Кинорежиссер. Шпана. А в какое положение он поставил меня перед Тамарой Георгиевной!

Продал «Сюрреализм» за 200 р. Продешевил, конечно, но делать нечего — надо отдать долг, который сделала для меня А[нна] Семеновна].

Звонил некто из французского посольства по поводу премьеры. Я посоветовал ему обратиться в МИД. Они, наверное, намереваются настаивать на моем приглашении.

«Говорить правду — это мелкобуржуазный предрассудок».

(Ленин. — Юрий Анненков, «Воспоминания о Ленине», «Новый журнал», 1965 г., т. 65, стр. 47)

Почему-то вспомнилось, как, будучи в Италии, я обнаружил Владимирскую Божию Матерь (икону) в древнем соборчике на побережье. И как тревожно-сладко стало на душе, как будто от нетерпения в ожидании какого-то радостного события, которое непременно должно случиться.

12 ноября

Святой Антоний:

Драма невозможности преодолеть в себе человеческое земное в стремлении к духовности. «Отец Сергий» имеет к этой проблеме свое особое русское отношение.

«Моя жизнь во Христе» — Иоанн Кронштадтский.

13 ноября

Был у Лиды и Володи, — они давно хотели познакомить меня с его живописью. Он мастер и подвижник в определенном смысле. Познакомился с Людмилой Як. Резник — она занимается изотерическими проблемами и ведет несколько групп в этом смысле. Какова их цель, методы и проч., я не знаю. Правда, для меня это очень интересно. По мнению Л. Я. Р. (это, конечно, не только ее взгляд), люди, человек способен существовать на семи уровнях — один выше другого. У нее есть тест, по которому она определяет этот уровень. Вернее, не тест, а способ. Они (она была со своим мужем, Игорем) нашли, что у меня — 3, что очень высоко. (У Иисуса было — 4.)

Очень мило поговорили. В разговоре я пришел к мысли о том, что искусство есть реакция человека (находящегося на одном из низких уровней) на стремление к высшему. И этот драматический конфликт (при неумении видеть путь) и есть содержание искусства, художественного образа. Также о материале — в случае действительного осознания драматичности своего состояния для художника не имеет значения материал — он пользуется любым подручным. Толстой — «Анна Каренина», Леонардо — почти каноничное отношение к своим персонажам, связанным со священной историей. Рублев писал просто по лицевому подлиннику. Бах находил его всюду, вплоть до того, что мог взять чужой концерт — скажем, Вивальди, переписав его от ноты до ноты для других инструментов только, может быть, и возникало гениальное произведение, какого не было до него (и после Вивальди). Искусство (как свидетельство нравственных усилий человека) перестанет существовать, если все вознесутся на новые уровни, высоты.

Что же это значит эта итальянская копия Владимирской Божией Матери? Знак? А найденная рукопись «Рублева»? Тоже? Знак чего? Последние годы (один, два) я живу словно на чемоданах. Я чего-то жду. Каких-то удивительных событий, которые все изменят в моей судьбе. И я знаю, что ожидание это не тщетно. Я убежден в этом.

Мой один из самых главных недостатков — нетерпимость.

Постараться преодолеть. Да нет. Если я действительно так считаю, то он должен сам рассосаться. Отвалиться, как струп. А усилия преодоления нужны в процессе осознания того, что нетерпимость меня разрушает. То есть раньше. До. А потом — все встанет на свои места.

Трение духа о реальность…

I am waiting…

Я ничего не меняю. Я сам меняюсь.

14 ноября

О том, что происходит в деревне, ни слуху ни духу. Можно ли верить Ларисе, Араику? Ведь ни на секунду же. Ночью боялся умереть, очень было нехорошо.

15 ноября

Были с Тяпой на концерте В. Полянского, который дирижировал своим замечательным хором. И был цикл (по Лорке) Коли Сидельникова. Это было замечательно. Тяпусу очень понравилось.