Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– А ты сомневаешься? Надеюсь. Ты не завела себе любовника на стороне?

– Вообще‑то мне и тебя одного хватает. Вот когда ты перестанешь меня удовлетворять…

– Что‑о! Это я‑то перестану?! Не дождёшься! Ну‑ка иди сюда!

В общем, до еды моя возлюбленная добралась минут через тридцать. А после того, что я с ней сделал, внутри меня также пробудился зверский аппетит, тем более я ещё не ужинал.

На следующей неделе Полина перевелась на заочный и официально была принята на работу в областную филармонию, став солисткой ВИА «Свердловчанка» взамен прежней, ушедшей в декрет.

– А кто в декрет ушёл, не Лена Преснякова, часом? – поинтересовался я у Полины.

– Не, Иринка Максимова. А кто такая Преснякова, с чего ты спросил?

– Да где‑то на афише что ли её имя видел… Забудь.

Я‑то помнил, что Владимир Пресняков‑старший и его супруга сами были свердловскими и работали в местной филармонии. Насчёт декретного я, конечно, промахнулся – Пресняков‑младший появился на свет в 1968 году. Братьев и сестёр у него вроде бы не имелось.

Полина не забыла, и уже на следующий день доложила, что да, работали когда‑то в филармонии Владимир и Елена Пресняковы, чья девичья фамилия была Кобзева, но в прошлом году они перебрались в ансамбль Гюлли Чохели, покинув родной Свердловск. Ну и ладно, подумал я, может, когда и пересечёмся на музыкальных просторах.

Ещё неделю спустя ВИА принял участие в сборном концерте коллективов филармонии, где я, сидя во втором ряду рядом с Вадиком и Настей, любовался своей Полинкой. Финальной стала песня «Этот город», после новогоднего «Голубого огонька» полюбившаяся советским телезрителям. И сейчас публика потребовала исполнения песни на бис, что и было музыкантами с готовностью исполнено. Полина, желая сделать мне приятное, напоследок объявила меня как автора песни и заставила подняться, раскланиваясь аплодировавшим зрителям. Нет чтобы предупредить, я бы хоть галстук нацепил.

Потом их коллектив отправился на гастроли по области, за неделю дав полтора десятка концертов в сельских ДК. А пока она гастролировала, позвонил Силантьев, попросил Полину по возвращении перезвонить ему домой, как обычно, вечером.

– А что за срочность, Юрий Васильевич, если не секрет, – поинтересовался я.

– Да какой там секрет… Концерт к 8 марта в Кремлёвском Дворце съездов будем играть, Промыслов[1] захотел услышать Круглову с песней «Этот город». Уверен, что поётся о Москве, ну да его никто в этом и не разубеждал.

– Здо́рово! Правда, как я уже сказал, Полина теперь работает в филармонии, как бы не получилось накладки.

– Ну уж, думаю, ради такого случая её отпустят. Если понадобится, я сам позвоню директору филармонии, или позвонят люди, которым он точно не сможет отказать.

Естественно, Полина по возвращении с гастролей такому сообщению обрадовалась, а я подумал, не пора ли обрадовать свою девушку новым хитом? Полночи ворочался, несмотря на то, что прилично вымотался, ублажая подругу жизни, потом всё‑таки вырубился. А утром проснулся с мыслью: «Вот оно!»

Полине сегодня торопиться было некуда – у её коллектива после гастролей был выходной, и пока она наслаждалась утренним сном, я спустился в гостиную, взял в руки гитару и негромко стал подбирать аккорды к песне «Я не могу иначе». В моём прошлом творение всё того же дуэта Пахмутовой и Добронравова исполнила впервые Валентина Толкунова, песня стала её визитной карточкой. А в этой реальности, возможно, станет «визиткой» Полины Кругловой. Вот, честно говоря, прямо‑таки неудобно как‑то перед Александрой Николаевной и Николаем Николаевичем. Пусть мне не грозит быть уличённым в воровстве, но совесть нашёптывала, что я подлец и гореть мне в аду вместе с другими ворами. Ладно, я атеист, надеюсь, за последние чертой меня ждёт только тьма и вечный покой.

Аккорды вроде бы правильно подобрал, оказались она довольно простыми, лишь на припеве некоторое разнообразие. Слова написал на тетрадном листе, там же аккорды. Полина спустилась, когда я уже завтракал.

– У меня для тебя сюрприз, – сказал я, подставляя губы для лёгкого поцелуя. – Но получишь ты его вечером. Мне над ним нужно ещё немного поработать.

Поработать – это записать ноты, чтобы произведение выглядело более‑менее серьёзно. Да и в нотах, если честно, Полина разбирается куда лучше, чем в аккордах. Ноты я дописал в институте, делая это и на лекциях, и на переменах. Мысленно представлял струны, лады, и уже эти видения переводил в нотную запись. После занятий я сразу отправился на тренировку, решив сегодня попотеть на пару часов пораньше обычного графика. Казакову объяснил, что у меня сегодня вечером срочные дела по дому, и тот в очередной раз мне попенял, что я не пригласил его на новоселье. Хотя чего пенять, я ему задним числом пузырь качественного коньяка преподнёс, и в тот момент Лукич выглядел более чем довольным.

В общем, в присутствии Полины, которая приготовила к моему возвращению замечательный ужин – запечённые в духовке курица под майонезом и картофель – я под гитару напел новый шлягер типа собственного сочинения. А потом, переждав первый восторг, предложил Полине самой исполнить эту вещь. После примерно получаса вокально‑инструментальных упражнений мы достигли, на наш общий взгляд, вполне приличного уровня исполнения, хоть сейчас на сцену дуэтом выпускай. В смысле, меня в качестве аккомпаниатора. Впрочем, я считал себя довольно посредственным гитаристом, пусть уж лучше профессионалы этим занимаются.

При этом Полина отнюдь не копировала Толкунову с её голосом, соответствующим тембру флейты, тем более о такой исполнительнице пока что слышали единицы, так что сравнивать мог только я. И мне её более ро́ковая, что ли, подача импонировала больше, нежели льющийся ручейком вокал Толкуновой. Может быть, немного предвзято… Не знаю, на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет.

И вот уже пролетел февраль с его вьюгами, и Полина улетела в Москву, на правительственный концерт, приуроченный к Международному Женскому дню. Причём улетела на неделю раньше, чтобы успеть отрепетировать с оркестром Силантьева «Я не могу иначе». Тот от неожиданного подарка не отказался, подключил свои связи, чтобы Полине Кругловой разрешили исполнить две песни, и 7 марта на концерте в Кремлёвском дворец съездов она спела «Этот город», который очень уж хотел услышать Промыслов, и «Я не могу иначе».

В записи концерт показывали на следующий вечер, смотрели мы его вместе с Полиной, которая прилетела из Москвы в 10 утра, а компанию нам составили Настя с Вадимом. Они и ночевать у нас потом остались, во второй, маленькой спальне. А после исполнения Полиной песни «Я не могу иначе» телекамера выхватила сидевших в ложе Брежнева и его достаточно скромно одетую жену Викторию Петровну, которые с улыбками аплодировали исполнительнице и музыкантам. Хотя, как мне показалось, выступавшей следом солистке Москонцерта Александре Стрельченко, исполнившей «Когда б имел златые горы», Брежнев аплодировал с чуть бо́льшим удовольствием.

В этот вечер не обошлось, само собой, без застолья, цветов и подарков милым дамам. Своего рода алаверды за 23 февраля, когда они нас поздравляли. Мне был вручён мохеровый шарф, а Вадиму х/б рубашка в крупную клетку. Впрочем, главные подарки случились позже, под покровом ночи. Тоже, кстати, в нашем с Полиной доме, благо прежние хозяева над звукоизоляцией неплохо поработали.

На этот раз мы с Вадимом решили отойти от традиции дарить духи. Девчонки ещё новогодние до половины не использовали. Хотелось чего‑то оригинального. Но не очень дорогого. Если я подарю Полине шубку или дублёнку, или даже норковую шапку (хотя на женщинах такие старящие их шапки мне совершенно не нравились), то что остаётся Вадиму? Нет, Настя, конечно, ничего не выскажет ему, мол, Полинке дублёнку подарил её любимый, а ты мне какую‑то недорогую фигню, но, как в том анекдоте, осадочек останется. В общем, подарил Полинке «Книгу о вкусной и здоровой пище». И между прочим, достать её оказалось не так уж просто. Спасибо старым связям Резника, через всё того же Геворка Самвеловича удалось найти выход на директрису книжного магазина. Та буквально из‑под прилавка продала экземпляр издания 1964 года по себестоимости – 10 рублей. Правда, я отдарился коробкой шоколадных конфет за 5 рублей. Хоть их удалось купить без проблем, всего лишь после стояния в небольшой очереди.