Театр французского классицизма - Пьер Корнель

Альбина

За помощь, госпожа?

Агриппина

Не возражай, Альбина!Я, я их обрекла преследованьям сына;С вершины, что ему рождением дана,Когда-то свергла я Британника одна.[175]Позднее, жениха Октавию лишая,На брата Юнии погибель навлекла я;Силан мной умерщвлен не по одной молве:Он мил был Клавдию и с Августом — в родстве,И вот награда мне: сын веселится троном,Я ж мир должна хранить меж ними и НерономЗатем, что будет день, и тот же мир дурнойБританник охранит меж цезарем и мной.

Альбина

Какие замыслы!

Агриппина

От бурь приют ищу я…Ужасен станет сын, узды моей не чуя!

Альбина

Ужель на мать свою вдруг посягнет Нерон?

Агриппина

Иль я ему страшна, или мне страшен он!

Альбина

Гнетет вас, может быть, пустое опасенье.Но если б и росло в Нероне охлажденье,Он перемены той не выдал никому,Лишь вам одной она известна да ему.Любой народный дар и каждый титул новыйПередает он вам, делиться всем готовый.Щедр в дружбе, ничего он не зовет своим:Не ниже цезаря чтит Агриппину Рим;А скорбь Октавии затаена неслышно.Сам Август Ливию[176] не величал так пышно:Вам свиту ликторов дал цезарев устав,Лавровой зеленью их связки увенчав.Какого, госпожа, еще желать признанья?

Агриппина

Поменьше почестей, побольше почитанья!От этих милостей растет моя напасть:Все выше мой почет — и все ничтожней власть.Увы! Прошли те дни, как юношей НерономМне был доверен двор, плененный новым троном;Когда державу мне он уступить был рад,Когда на мой призыв сбегался весь сенат,И, спрятана от глаз, всесильна и незрима,Я, я была душой в громадном теле Рима!Тогда еще толпы не покорил НеронИ не был собственным величьем опьянен.Как живо помню я мгновенья роковые,Нерону мощь его раскрывшие впервые,В тот день, когда послов прислали короли,Чтоб увенчать его признаньем всей земли.К престолу своему воссесть с ним рядом шла я.[177]Кем рождена была в Нероне ревность злая?Не знаю! Только он, свой взор с моим скрестив,На миг разоблачил враждебный свой порыв.Мне душу сжало вдруг дурное предвещанье.Наружной льстивостью прикрасив поруганье,Обманщик с ласками встал на моем путиИ не позволил мне к престолу подойти.Так прогремел удар, сразивший Агриппину.С той встречи, что ни день, я ненавистней сыну.Исчезла мощь моя. Один лишь Бурр им чтим,Да имя Сéнеки[178] имеет власть над ним.

Альбина

Коль вы предварены тревогой не напрасной,—Зачем в своей груди растите яд опасный?Откройте цезарю, чем дух ваш возмущен.

Агриппина

Наедине со мной не остается он.На людях, в должный час, мне жалуют свиданье.Его ответ внушен, как и его молчанье.Два вечных аргуса, что правят им и мной,Посменно стерегут наш разговор любой.Но, как он ни бежит, я все ж настигну сына:Бесчинства цезаря на пользу мне, Альбина!Чу! Открывают дверь! Внезапно мы войдем,Отчета требуя в неистовстве ночном:Возьмем его врасплох нежданным появленьем…Как! Бурр был у него!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Бурр

Я цезаря веленьемНаправлен, госпожа, приказ вам разъяснить,Который ваш покой нарушил, может быть,Но есть лишь зрелый плод заботы неслучайной,Чего мой государь не хочет делать тайной.

Агриппина

Что ж, если так, войдем, пусть разъяснит все сам.

Бурр

Он предан в этот час секретнейшим делам.Чрез боковой проход, что недоступен взглядам,Уже два консула прошли к нему с докладом.Быть может, убедить я б цезаря сумел…

Агриппина

Нет, не нарушу я таких высоких дел!Но не могли бы вы, отбросив слог придворный,Хоть раз ответить мне без лживости позорной?

Бурр

Доныне Бурру ложь была страшней огня!

Агриппина

Хотите цезаря вы прятать от меня?Чтоб с ним увидеться, докучной стать должна я?Иль, до таких высот успех ваш возвышая,Я стену возвела меж сыном и собой?Вам надо каждый миг владеть его судьбой?Быть может, с Сенекой вы спорите о честиНас с сыном разобщить преградой лжи и лести?На то ль он был вам дан, чтоб стал он развращен,Чтоб именем его вы захватили трон?Всем заправляет Бурр; а я — на роли жалкой,Клиенткой при дворе, почти что приживалкой!Так рассуждает Бурр, чью гордость надо б мнеОставить стариться безвестно на войне.Заносчиво считать средь низших или равныхСупругу, дочь, сестру и мать владык державных,—Да как же смели вы? Иль голосом своимЯ нарекла царя, чтоб дань платить троим?Нерон уж не дитя. Когда ж начнет он править?Не трусом ли его хотите вы ославить?Иль без заемных глаз не обойтись ему?Иль предки научить не могут ничему?Тиберий,[179] Август ли — любой пример достоин;И ближе — мой отец, Германик, смелый воин!Себя не назову среди таких имен;Но все ж и у меня мог поучиться онНе раскрывать врагам желаний потаенныхИ гордо отстранять лукавых подчиненных.

Бурр

Я к вам от цезаря направлен был послом,Чтоб оправдать его пред вами лишь в одном;Но если не спеша услышать новость эту,Меня за столько зол призвали вы к ответу,Отвечу, госпожа, свободно, как солдат,Который без румян представить правду рад.Вы юность цезаря мне вверили когда-то;Я это сознаю, я это помню свято!Но разве клялся я предательство свершить,—Одной покорности владыку научить?Нет, материнских прав окончен срок мгновенный;Он больше вам не сын, он — властелин вселенной!Мне поручил весь Рим хранить его от бед,И Риму одному я должен дать ответ.Когда б его растить невеждой вы желали,Меня и Сенеку вернули б вы едва ли.Иль в Риме не нашлось достаточно льстецов,Что за опальными пришлось вам слать гонцов?Двор Клавдия, — увы! рабами плодовитый,—Мог юношу ссудить низкопоклонной свитой.Готовно высмеян, охотно развращен,В ребячестве своем состарился бы он.Чем недовольны вы, царица? Вы — в почете!Вы рядом с цезарем во всех сердцах живете!Он, правда, перестал вам лобызать порог,И скипетр, что ни день, слагать у ваших ног.Но разве он не прав? Чтоб выразить почтенье,Пристало ль цезарю терпеть уничиженье?Иль предпочли бы вы, чтоб, робостью согбен,Взял только прозвище от Цезаря Нерон?Но мало этого: он признан целым Римом!Рим, долго пригнетен правленьем нелюбимым,Стряхнув с усталых плеч весь гнет пережитой,С Нероном вновь обрел свободу и покой.Что говорю? Кругом блеск нового почина.Власть перестала быть одеждой властелина.На поле Марсовом рождаются чины:Солдаты избирать вождей своих вольны,Тразею чтит сенат, войска чтут Корбулона,[180]Они вершат закон, не преступив закона.Пустынные края изгнанников былыхТеперь заселены предателями их.И диво ли, что нам воспитанник наш предан,Коль славный путь ему был нами заповедан,Коль празднует земля расцвет благих времен,Коль цезарь всемогущ и Рим освобожден?Но правит, госпожа, он волею своею.Лишь повинуюсь я, но наставлять не смею:Бесспорно, с предков он берет пример благой —Но будет равен им, лишь став самим собой.О, только б в будущем, свой опыт умножая,Он помнил, как ярка его звезда былая!

Агриппина