Не бойся - А. Шантарский

— Прости меня, Господи! Помилуй меня, грешную! Если, конечно, такое возможно, — не выдержала она под конец.

У всех участников преступления в душе остался тяжелый осадок, они понимали, что отныне не могут доверять друг другу.

Казакова, захватив контейнер, так же бесшумно покинула сообщников.

Сутулый, опасаясь, чтобы Сергей не совершил какой-нибудь очередной оплошности, остался помогать ему уничтожать следы. Они вдвоем перенесли и положили тело на специальный стеллаж, который задвигался в камеру сгорания.

— Чем это вы тут занимаетесь? — вдруг раздался голос неожиданно появившегося Славика.

Преступники забыли за Любой запереть дверь, и теперь собутыльник сторожа застал их врасплох. По его побелевшему лицу было видно, что он и сам не рад, что появился здесь.

— Зачем ты вернулся, Славик? — спросил Сергей чуть ли не шепотом, но тот услышал его.

— Я видел, как отъехала машина, и думал, что ты один, — оправдывался перепуганный насмерть алкоголик.

Свой автомобиль Сутулый загнал во двор крематория, поэтому его Славик не видел.

— Зря ты не послушался совета своего приятеля прийти в его следующее дежурство.

Павел, набычившись, медленно и тяжело переступая, двинулся в направлении незваного гостя.

— Я ничего не видел, — пролепетал Славик. — Клянусь!

Он даже не пытался бежать, страх парализовал его. Сутулый наложил ему на шею кисти своих огромных рук и сдавил горло. В это время в помещение вбежали еще двое…

Глава одиннадцатая

Александр Вершков очнулся, когда ему накладывали шов на порез, и порывался встать, но его удержали сильные руки.

— Лежите. Вам нельзя вставать, — предупредил властный голос хирурга, который занимался раной.

Вершков внимательно посмотрел на хирурга и не признал в нем человека, сделавшего ему укол на шоссе.

— Как я здесь оказался? — устало поинтересовался он. В том, что он находился в руках медиков, — сомнений не вызывало.

— Вас подбросили к дверям приемного покоя больницы с неглубоким порезом на правом боку брюшной полости, — объяснил хирург. — Я уже заканчиваю свою работу, а через недельку кроме небольшого шрама ничего не останется.

— Ничего не помню, — глядя в потолок, произнес Вершков.

— Вы находились в бессознательном состоянии, очень похожем на наркотическое опьянение.

— Но мне сделали укол в мышцу ноги. Это я как раз хорошо помню.

Доктор закончил шить.

— Ноги я ваши не рассматривал, но на вене руки остался свежий след от укола.

— Если меня намеревались убить, то почему оставили в живых? — рассуждал вслух больной. — А если убивать не хотели, то к чему вся эта комедия?

— На такие вопросы отвечает следователь, — улыбнулся хирург. — Желаю скорейшего выздоровления.

И он направился к выходу из помещения, оставив Вершкова на попечение медсестер.

— Я сам следователь! — крикнул ему Александр вдогонку.

— Тогда самому и придется отвечать на поставленные вопросы, — обернувшись уже у двери, ответил врач, подбадривающе подмигнул и вышел.

В Саратов Александр вернулся из отпуска с большим опозданием и рассказал начальнику о своих приключениях.

— Не отсюда ли тянется ниточка? — предположил командир.

— Вряд ли, мне бы с вами уже не пришлось разговаривать, — не согласился молодой следователь. — Но мне не терпится докопаться до истины.

— Как говорится, карты в руки. Перевод в твое отсутствие я подготовил. — Глеб Сергеевич помолчал и добавил: — Надеюсь, когда-нибудь вернешься к нам. Жаль расставаться.

От последней беседы с командиром у Вершкова осталось впечатление, что честных и порядочных служащих в их рядах еще много.

В родном городе, который приносил Александру только несчастья, его ожидало очередное разочарование. Несмотря на то, что ему быстро подвернулась подходящая квартира, бабушке там пожить вместе с ним уже не было суждено. Агриппина Матвеевна тяжело заболела и уже не вставала с постели. Все свое свободное время он проводил в доме престарелых, у изголовья больной, как бы отдавая дань прошлому.

— Ты должен мне пообещать кое-что, — тяжело дыша, обратилась Агриппина Матвеевна к внуку.

— Все, что в моих силах, — не задумываясь ответил Вершков.

— Я хочу, чтобы ты нашел свою мать, — голос старушки слабел.

— Но она сама меня бросила.

— Это последняя просьба умирающего человека. К тому же, мне кажется, что она должна быть неплохим человеком, потому что яблоко от яблони недалеко падает.

— Она поступила со мной подло, — продолжал настаивать на своем Александр.

— Разное в жизни случается. — Она перевела дух и добавила: — Совсем один останешься, нет у тебя больше родственников.

— Ну что ты, бабушка? Мы с тобой еще кадриль спляшем! — подбодрил умирающую Александр, хотя прекрасно понимал, что ей совсем немного осталось жить.

— Отплясала я свое. — Агриппина Матвеевна нашла в себе силы улыбнуться внуку. — Пообещай, — прошептала она одними губами, кончики которых еще напоминали улыбку. — Мне легче будет.

— Обещаю, бабушка, обещаю. — Александр наклонился и поцеловал ее лоб, а когда оторвался, зрачки умирающей уже начинали тускнеть…

Похоронил Вершков Агриппину Матвеевну рядом с родным отцом, Казаковым Леонидом Николаевичем. По чистой случайности именно здесь оказалось свободное место.

Служил теперь лейтенант Вершков вместе с Василием Крупениным. И до этого дружные, молодые офицеры сблизились еще больше. Александр поведал Василию о всех своих бедах, и они решили вначале провести расследование по поводу его пореза своими силами, а затем приступить к поискам родителей.

— Перечисли знакомых в нашем городе, — искал малейшую зацепку Крупенин.

— Кроме бабули, которая умерла, и тебя — никого не знаю, — разрушил Вершков единственную зацепку друга. — Мне кажется, что виновных нужно искать среди работников медицины.

— Это ты из-за укола решил? — возразил друг. — Так сегодня таких специалистов — каждый второй.

— Есть у меня серьезная версия, но сначала хотел бы проконсультироваться с опытным хирургом.

— У меня на примете есть один знакомый профессор, — обнадежил Василий.

К вечеру они уже беседовали с Абрамом Семеновичем Элькиным в его кабинете. При виде Вершкова заведующий отделением гемодиализа привстал из-за письменного стола своего кабинета и даже присвистнул, чем немало удивил посетителей.

— Я впервые в жизни сталкиваюсь с подобным сходством, — объяснил он свое необычное поведение.

Лицо Василия выражало недоумение, а Александр еще сильнее изумил профессора.

— Вы знакомы с Любовью Казаковой?

— Она моя сотрудница, — машинально ответил Элькин. Он понятия не имел, что следователи пришли консультироваться насчет пореза, нанесенного Казаковой.

Для Вершкова подобное совпадение показалось подозрительным и лишний раз подтверждало версию, которую он пока скрывал от напарника.

— Как вам уже известно, — начал он осторожно, незаметно подмигнув Крупенину, — мы пришли получить консультацию.

— К вашим услугам, — кивнул Абрам Семенович. — Не сочтите нескромным, но и у меня есть вопрос…

— Откуда я знаю Казакову? — закончил за него Вершков.

— Именно.

— Я познакомился с ней у ее брата в Саратове и, поверьте, тогда был не меньше вас удивлен поразительным сходством. — Заметив, что ответ удовлетворил профессора, он продолжил: — Оттуда меня перевели служить в ваш город, но перед самым отъездом случилось вот это, — показал он на порез. — Меня сначала отключили, а в бессознательном состоянии ранили.

— Покажите рану, — сказал профессор, который догадался, что от него требуется.

Вершков поднял форменную рубаху и повернулся боком, а Элькин внимательно изучил тоненький шрам.

— Порез нанесен хорошо заточенным, острым металлическим предметом, — вынес заключение Абрам Семенович.

— Этот предмет мог быть скальпелем? — как бы между прочим спросил Вершков.

— Не исключено, — не замечая подвоха, согласился профессор.

— Скажите, Абрам Семенович, для какой операции характерен разрез в этой области?

Вершков заметил, как собеседник слегка побледнел и чуть замешкался.

— По размеру вашей раны трудно говорить о какой-то операции, — отозвался Элькин с большим опозданием. Что-то удерживало его от откровенного разговора на эту тему, но и молчать не имело смысла. Найдется и другой консультант.

— И все-таки? — не унимался настырный посетитель. — Если разрез углубить и удлинить?

— В этом месте делается операция на почку, — коротко бросил заведующий отделением.

— Спасибо, — поблагодарил Александр за обоих профессора, и они покинули его кабинет.