Смерть обреченных на жизнь - Ольга Санечкина

— Мина, что с вами? — встревожено заглянув в ее побелевшее лицо, спросил молодой человек.

— Проводите меня к нему, — только и смогла прошептать Джельсамина. В этот момент ужасная весть облетела зал, музыка остановилась, а вокруг был слышен только шепот потрясенных гостей. С высоты своего роста Анри Леклер моментально увидел, что привело в такое смятение его партнершу.

— Вы уверены?

— Анри, я прошу вас!

То, что происходило с Малкани Куори, не поддавалась описанию. Анри видел, что из живой веселой девушки, она в одно мгновение превратилась в восковую куклу. Его поэтическое воображение сыграло с ним злую шутку и ему показалось, что ее рука, которую он держал так крепко, тает. Поставив несчастную себе за спину, он уверенным шагом направился к диванчику, на который принесли тело любимого сына Хулиана Борджиа. Анри как ледокол расчищал для Мины путь в сбившейся вокруг убитого толпе. Подойдя к незримой границе, которую боялся пересечь кто-либо, он выдвинул ее вперед.

Тело Чано лежало на диване, а из его груди торчал стальной кол. Слуги, принесшие его, не решаясь оставаться рядом, испарились. Похоже, Хулиану еще никто не сообщил, потому что его рядом с телом не было…. С Касиано никого не было. Мина на непослушных ногах подошла к нему и взяла за руку, которая меньше получаса назад обнимала ее. Опустившись на колени, она прижала ее к щеке и закрыла глаза. Если бы она могла себе позволить, Мина завыла бы в голос. Но она была лишена даже этой возможности. Жизнь лишала ее всего, что казалось ей дорогим и важным.

Переливавшийся в горле ком, не давал ей зарыдать. Она даже дышала с трудом. За полчаса судьба одарила ее великим даром и отняла его. Молча раскачиваясь, Джельсамина пыталась понять, зачем…. Еще сегодня утром, еще в начале бала, Чано, по сути, был ей абсолютно чужим человеком…. Его смерть огорчила бы ее, но не более того…. А сейчас…. От их только зародившейся, но так ярко засиявшей любви, у нее остались лишь два поцелуя и разбитое сердце. Она поднесла его руку к своим губам и коснулась ими прохладной кожи.

Пустота. Разве сможет Джельсамина найти в себе еще место? Разве можно заполнить пустотой и так пустой сосуд? Может ли одна пустота вытеснить другую? И смогут ли они, объединившись, поглотить ее совсем? В этот момент для Мины перестал существовать весь мир. Была только она и безвольная рука Чано.

Она не почувствовала, когда на ее плечо легла рука Джинни, она не услышала, как до нее пытается достучаться Дэймон, она не заметила, что рядом с ней на колени опустился Хулиан. Только когда до нее добрался Яго и прижал ее лицо к своей груди, спрятав от окружающих, Мина почувствовала, что кто-то рядом есть.

Она в немом забытьи, продолжая еле-еле покачиваться, стала тихонечко стонать. Яго в первый момент показалось, что она что-то напевает. Но это было больше похоже на еле слышный вой. Вой шедший из самой глубины души. Если бы он был громкий, в голос, это не было бы так страшно…. Но этот тихий почти умирающий вой заставил тело Джакомо покрыться мурашками, а волосы на его голове стали дыбом. Он никак не мог понять, что происходит, но каким-то внутренним знанием Мины чувствовал, что произошедшее изменит ее навсегда. Он встретился с потрясенным взглядом Джинни. Она растерянно покачала головой, давая понять, что знает не больше, чем он.

Дэймон убедившись, что Мина в надежных руках, как хозяин дома попросил у гостей прощения и объявил, что бал окончен. Напуганные случившимся гости буквально схлынули, как морские волны в отлив, оставив несколько минут назад искрящий весельем зал, пустым и пронизанным болью.

Хулиан стоял рядом с Джельсаминой и потрясенно смотрел на тело сына. Это был далеко не первый ребенок, гибель которого ему пришлось пережить за многие тысячелетия…. И не первый его ребенок, погибший насильственной смертью. И каждая такая потеря давалась ему нелегко. Но это был первый ребенок, чья смерть его действительно потрясла. Привыкший видеть сына хозяином жизни, он поверить не мог, что Касиано могут убить. Он был такой сильный, такой умный, такой….

Когда Хулиан смотрел на него, он видел себя на заре своего существования. Чано был всем, что интересовало его в жизни на данный момент. И его не стало. Скользнув взглядом, он заметил, что рука его сына прижата к щеке Джельсамины Валенте. И, несмотря на все горе, которое его охватило, этот факт не мог пройти мимо. Он взглянул на свою подопечную, и увидел боль. Чистую, всепоглощающую боль. Это чувство было столь материально, что его можно было разливать по бутылочкам. Такую боль можно испытать, потеряв лишь любимого человека. Он это знал как никто другой. Когда-то он потерял Габриэллу, мать Джельсамины…. Если бы тогда Химена не наговорила Габи…, только начавшая зарождаться мысль разбудила до поры до времени дремавшего внутри Корина Хулиана зверя. Кто-то убил его сына, и этот кто-то за все ему ответит.

— Яго, тебе знакомо орудие, которым убили моего сына? — бесцветным голосом спросил Корин Фоли. Не раскрывая объятий, и продолжая прижимать к себе Мину, Джакомо взглянул на Чано и кивнул.

— Да. Очень похож.

— Кто-нибудь из вас видел Малкани Химену, — с хрипом прорываясь, сквозь стоявшие в глазах слезы, спросил жаждавший мщения Хулиан Борджиа.

В зале остались немногие. Анри, Дэймон, Морган, Яго, Джинни, Реналь, Ремиза и Малкани Темо Моника Ларсон. Покровительница Дэймона стояла рядом с ним и, даже хмурясь, была похожа на прекрасную златокудрую богиню. Ее изумрудные зеленые глаза, сверкали гневом. Грохотавший за окном гром, явственно выражал ее отношение к произошедшему.

— Джулиан, почему ты решил, что это она?

— Потому что пару дней назад она уже пыталась убить…, - Хулиан с трудом собрался, но смог произнести имя сына, — Чано. Тогда Яго и Дэймон спасли его…. Но на этот раз их не оказалось рядом.

— Почему же она была сегодня здесь, если неделю назад пыталась убить твоего сына?

— Потому что в первый раз она была в маске, и Яго смог опознать ее только сегодня, танцуя с ней.

— А вдруг он ошибся!

— Я не ошибся. Это была одна и та же женщина. Если та, с кем я сегодня танцевал и есть Химена Бланко, то это она пыталась убить Чано.

— Что значит, если та женщина, с которой ты танцевал? — продолжила хмуриться Моника.

— Что в первый, что во второй раз женщина была в маске. Я не слишком хорошо знаком с Малкани Фоли, чтобы опознать ее. Но могу с уверенностью сказать, что это одна и та же женщина. — Моника задумчиво прищурилась от чего ее зеленные глаза, стали похожи на кошачьи. Она перевела вопрошающий взгляд на Хулиана, и он уверено кивнул.

— Моник, я в состоянии узнать Химену под любой маской! Не сомневайся.