Сестры Тишины. Трилогия (СИ) - Вера Чиркова

-И справедливых тоже, - горько усмехнулся герцог.

-Знаешь, тех, кто стоит у власти всегда есть за что ругать. За то, что ничего не делают, за то что делают слишком много... хотя, большинство людей на этом месте за один день наломали бы раз в десять больше дров, чем некоторые правители за всю жизнь. Я не говорю, что ты совсем не виноват, но не обвиняю в том, что не смог раскусить Зоралду. Она оказалась настолько редкой и хитрой стервой, что смогла провести даже меня и нескольких сестер тишины. Да, не удивляйся, она приходила в монастырь почти пятнадцать лет назад.

-Спасибо... - огорошенно произнес Олтерн, - нужно иметь большую смелость, чтобы поведать о том, чего не знает никто в королевстве. И чего же она хотела?

-Сначала ответь на мои вопросы... только не торопись. Их не так много, но они очень важные... можно сказать, самые главные для нескольких человек.

-Ты меня пугаешь... но я готов.

-Ну, тогда первый... что ты мог бы простить Леонидии?

-Всё, - не задумываясь ни на секунду, отчеканил Олтерн, - она ни в чем не виновата. Это я виноват... не смог отказать красивым словам про истинную мужскую дружбу и последнюю любовь.

-Хорошо, - серьезно кивнула Тмирна, - я искренне рада это слышать. Но ты не все знаешь, хотя я уверена, что изучил допросы тех, кому ведьма вернула память. И хотя в том, что сделала Леонидия, большая часть вины Зоралды, но не только ее.

-Тмирна, ты сама только что сказала, что моя покойная жена умудрилась обмануть даже вас, хотя вы ни в чем от нее не зависели. А Леонидию она подчинила полностью, все ее люди говорят в один голос, что видели, как ведьма крутит ею, словно служанкой, но боялись даже слово сказать. Я очень благодарен Змею, что он убил гадину, но еще больше я был бы счастлив, если сам смог свернуть ей шею.

-Олтерн, я тут поразмыслила и решила, что не нужно никому рассказывать про то, что сделал граф аш Феррез, - строго произнесла Тмирна, - у Зоралды было много тайн... и вполне возможно, есть где-то люди, готовые мстить за ее смерть. Я уже поговорила с семьей герцога Адерского и послала письмо Рози, чтобы передала приказ Наерсу и предупредила короля. Припомни, кому ты это говорил, и постарайся, чтобы не ушло дальше.

-Ты права, - согласился герцог, - но давай вернемся к разговору о Леонидии.

-Давай, тогда последний вопрос, но не сочти его бестактным. Хочешь ли ты объединить ваши жизни и на что ради этого готов?

-Тмирна, мне казалось, ты сообразительней... я много лет мечтаю, чтобы она всегда была рядом... и, разумеется, готов на все. Бросить пост советника, уехать в свой самый дальний замок на берегу моря, никогда больше не появляться в столице...

-Достаточно, - подняла руки монахиня, словно перед бандой налетчиков, - увезти ее подальше и окружить самыми преданными слугами - это сейчас самое лучшее решение. Вот только пост советника бросать не нужно ни в коем случае, никто, кроме тебя, сейчас не справится со всеми проблемами и трудностями. А теперь я отвечу на тот вопрос, что ты задал мне. Зоралда приходила в монастырь, просить смерти для соперницы, которая носит ребёнка от ее законного мужа. К сожалению, мы не смогли найти несчастную женщину, но сумели припугнуть герцогиню обещанием, что кара за такое злодеяние будет ужасна.

-Постой... Тмирна! Я ничего не понял... какая женщина, какой ребенок?

-Женщина была твоя, Олтерн, хотя ты и уступил ее королю. И ребенок был твой. Я много лет ломала голову, как получилось, что его бывшее величество через несколько месяцев прекратил осаду своей законной супруги?! И что такого важного могла сказать или сделать юная девушка, раз он от нее отступился?! могло сказать что, и почему он. Ведь Маргент знал, где она скрывается, сам отправил жену в охотничий домик под присмотром кучера и доверенных охранников, и потом тайно ездил уговаривать.

-Ребенок? - герцог был бледен и его руки дрожали, - Тмирна, это тот мальчик, которого Арвельд увез из поместья?!

-Да, герцог сказал, что с первого взгляда понял, на кого похож Тэлрод.

-О боги... где он? Где Леонидия? Тмирна, я сейчас с ума сойду... где?!

-Здесь, - тихо сказала монахиня, показывая на неплотно закрытую дверь в спальню, - ждут.

И, собрав свои бумаги, торопливо направилась к двери.

-Тмирна... - вскочивший с кресла герцог, по праву считавшийся одним из самых храбрых мужчин королевства, растерялся, как паж на первом балу, совершенно не представляя, как встретится с выросшим без него сыном.

Проводив монахиню смятенным взглядом, Олтерн выхватил платок, лихорадочно вытер взмокший лоб и ладони и оглянулся на дверь, за которой было все, о чем он уже не смел и мечтать. Безотчетно двинулся было в ту сторону, но вовремя вспомнил про саквояж. Поспешно щелкнул замками, выхватил букетик синих цветов с заветного куста и шкатулку с браслетами, затем, сгорая от волнения шагнул к спальне. Рядом с дверью сделал несколько глубоких вдохов, в попытке выровнять дыхание, безнадежно махнул рукой, и, робко стукнув по створке, замер в ожидании.

-Войдите... - раздался за дверью такой же несмелый ответ и герцог, проглотив вставший в горле комок, отчаянно толкнул дверь.

Они сидели прямо напротив входа, на краю застланной постели, грустная молодая женщина с пепельными волосами и бледный худенький мальчик, и смотрели на Олтерна одинаковыми серебряными глазами. В этих ожидающих глазах светилось столько настороженной надежды, затаенного страха и растерянности, что герцог задохнулся от нежности и любви, желания схватить их и надежно спрятать, укрыть от всех ненастий и всех бед.

-Леонидия... счастье мое... - он ринулся к этим таким еще незнакомым, но уже таким родным людям, подхватил на руки поднявшуюся навстречу женщину, стиснул в объятиях, теряя и букет и шкатулку, - наконец-то я вас нашел.

-Олт... - всхлипнула она куда-то ему в шею, - поставь меня, тяжело же...

-Не могу, - он нашел ее губы, прильнул к ним как к драгоценной святыне, бережно и нежно и почувствовав, как они тотчас дрогнули, потянулись к нему в ответ, облегченно выдохнул.

Вот теперь все у них будет хорошо, раз она так же тосковала по его поцелуям, как он по ее глазам, по ее голосу и смеху. И у них есть сын... драгоценный дар ее любви, который эта хрупкая женщина сумела сохранить в такой тяжелой обстановке, в какой его потеряла бы тысяча других женщин. Вряд ли проклятая ведьма не пыталась напоить кузину какими-нибудь гадостями. Олтерн еще раз нежно коснулся губ любимой и шепнул:

-Извини, я посажу тебя на минутку, - и скрепя сердце выполнил это обещание, но так и не выпустил из руки ее ладошку. Присел на корточки перед Тэлродом и протянул ему вторую руку, - Прости, сынок, что я так долго не приходил. Но если бы хоть слово... хоть намек... - он яростно скрипнул зубами, - ему повезло, что я уже присягнул Лоурдену, иначе искали бы сейчас другого советника.

-Олт... прости... но мы слышали ваш разговор, - нежно гладя его второй рукой по лицу, призналась Леонидия, - это было мое условие... Зора отучила меня верить людям. И я согласна с настоятельницей насчет советника... и про замок. Мне так хочется пожить где-нибудь спокойно... а ты сможешь приходить, когда захочешь.

-А если я не захочу уходить? - жадно вглядываясь в ее глаза, с лукавинкой спросил Олтерн и вспомнил про подарки, - вот... эти цветы только для тебя. А вот браслеты, и пока ты не скажешь "да", я не отпущу твою руку.

-Я скажу "да", только не отпускай, - кротко согласилась Леонидия, но сквозь эту покорность герцог расслышал застарелую тоску.

И немедленно сел между ними, обняв обоих так, как ему хотелось с первого взгляда, крепко и бережно прижав к себе, зажмурил на миг глаза, не в силах поверить, что он не спит.

-Тебе плохо? - опасливо спросил Тэл, и герцог широко ему улыбнулся.

-Нет, сынок. Мне очень хорошо, я много лет не был так счастлив. Точнее, много лет я жил несчастливо... и хочу про это забыть.

-А там... где мы будем жить... - продолжил осторожный допрос Тэл, - мне можно будет держать кошку?

-Что? - напрягся Олтерн, - тебе не разрешали даже кошку держать? Но там же были женщины... твоя бабушка, тетка... или я что-то неправильно понял?

-Олт, - дернула его к себе Леонидия, - Зора убедила мать и сестру, что все их беды из-за меня... и Тэла. Она специально все подстраивала... потому они к нам так и относились.

-Прости, любимая, но я не согласен. Если бы они были людьми... я собирался устроить их жизнь, за то, что они были рядом с моим сыном, но теперь не пошевельну и пальцем. А у тебя, сынок, будет столько кошек, собак, лошадей и прочей живности, сколько ты захочешь.

-Матушка Тмирна обещала принести мою Берту, - серьезно сказал парнишка, - но лошадь я тоже хочу. Герцог Адерский сказал, что вырастит для меня белого жеребенка.

- Дать бы по шее этому герцогу, - с притворной свирепостью выдохнул Олтерн, - крепче прижимая сына, - за то, что не позвал меня сюда вечером.