Посланница преисподней - Ольга Митюгина

— А что говорят летописи? — с любопытством осведомился Вирлисс, подперев щёку рукой и устремив на Сегерика смеющийся взгляд. — Ревнива ли Мортис?

— В летописях не зафиксированы упоминания об её браках с государями, — уклонился от прямого ответа Сегерик. — Повествуется лишь об её бесконечной любви к Гвариану, который был единственным супругом богини в Невенаре. Она безусловно хранила ему верность, но он причинил Мортис много боли.

— Так вот, я не хочу уподобляться Гвариану, — в словах Эета прозвучал металл. — Я никогда не причиню боли своей жене.

— Но… друг мой… Вы говорите о ней так, словно она действительно ваша жена!

— Она действительно моя жена, — Эету внезапно стало смешно. — Как ещё мне объяснить вам, герцог, что Мортис — моя супруга? Рассказывать о подвигах в постели? Так это не к лицу порядочному мужчине. Строго говоря, не к лицу даже те слова, что я сейчас произнёс.

Сегерик озадаченно моргнул и нахмурился.

— Думаю, вы говорите о каком-то ритуале… Возможно, обладание какой-нибудь жрицей на Алтаре. Символ брачного союза государя и богини? Но ведь нельзя же… нельзя смешивать реальность и ритуал, Эет! Я говорю вам о государственной необходимости… да что там! Я предлагаю вам руку своей дочери! Неужели не понятно? Эет, на вашем месте я не стал бы отказываться от такого предложения. Где ещё вы отыщете демонессу достаточно высокого происхождения, которая…

— Нигде, — не дал закончить Сегерику Эет. — И я воистину польщён вашим предложением, великий герцог. Я глубоко уважаю вас и восхищаюсь баронессой Ариэллой, но мой ответ останется неизменным. Надеюсь, это не отразится на нашей дружбе, ведь я ничего не обещал вам…

Сегерик поднялся темнее тучи.

— Я глубоко разочарован, молодой человек, — голос герцога подрагивал от сдерживаемого гнева. — Я оказал вам честь…

— Простите мой отказ, — Эет тоже поднялся, и Вирлисс встал вслед за другом. Лич продолжил примирительным тоном: — Право, не стоит вмешивать личную жизнь в политику. Великий герцог, у меня есть к вам встречное предложение.

— Не уверен, что оценю его по заслугам, — холодно ответил Сегерик, и его глаза полыхнули огненным заревом. Демон скрестил руки на груди.

Эет покачал головой.

— Простите ещё раз, если обидел вас, — мягко попросил юноша. — Надеюсь, моя просьба вернёт ваше расположение. Видите ли, у меня появилась идея, как освободить из заточения Владыку Вельзерена. И я прошу вас о помощи, великий герцог!

Сегерик схватил ртом воздух и рухнул на стул.

— Что вы задумали, друг мой? — пробормотал старик.

Лич и вампир переглянулись, и глаза златокудрого мага вспыхнули задором:

— Прежде всего, я прошу вас устроить мне аудиенцию у Владыки!

Вирлисс

Тёмный зал наискось пересекали голубые лучи лунного света, вспыхивали искрами на камне колонных капителей и в кружеве световых колодцев, бликами мерцали на тихих струях фонтана — и звук мягко стелился по полу, скрадывая эхо шагов.

Фонтаны ожили после того, как демоны наладили систему водоснабжения Храма, заиграли новыми красками очищенные от вековой пыли фрески, и трещины более не нарушали совершенство стен…

Но сумрак ночи словно возвращал прошлое, когда на всей Атариде они с Этом были одни-одинёшеньки. Так же дремали запертые двери книгохранилищ, и так же скрывали глубокие тени роспись стен…

Вирлисс столько ходил этими переходами, но всякий раз их красота очаровывала его. Сердце заполнял несказанный покой, а мысли текли ровно и плавно.

Сегерик ответил согласием. Правитель Пятого круга представит Эета ко двору Вельзерена.

Послезавтра.

Вирлисс прерывисто вздохнул и запрокинул голову, подставляя лицо лунным лучам.

Скорее бы!

Ожидание выпивало душу.

Юноша усилием воли отогнал печальные мысли. Этот день унял боль, что грызла с ненасытностью голодной крысы — и сейчас Вир боялся случайной мыслью разрушить хрупкое спокойствие, укрывшее от смертной тоски. Лучше думать о другом. О хорошем.

Как здорово было бегать по залитой солнцем палубе… И ветер трепал волосы.

Она назойливая и вздорная девчонка.

На лицо вылезла широкая улыбка.

Ну да… Эет здорово окоротил Сегерика. А как потом огорошил! Созерцать физиономию герцога в тот момент дорогого стоило…

Вирлисс опёрся коленом о бортик фонтана и подставил пальцы под блестящую в лунном свете струю.

Всё будет хорошо. Он ведь умел ждать сто лет… Значит, сумеет подождать ещё.

Только вот там, в Асгарде… Ждут ли там — его?

Мысль, прорвавшись на поверхность сознания из тёмной глубины, заставила вздрогнуть, как от удара ядовитого щупальца.

Богиня Фрейя — та ли девочка Фрери, которую он так любил?

… так любил мальчик-студент, сто лет назад…

Вирлисс вздохнул и чуть сжал пальцами виски. Прикрыл глаза.

— Фрери… Есть ли ты в реальности, Фрери?… — слова сорвались с губ помимо воли. — О Мортис, воистину любовь и логика — злейшие враги!

Если его посещают подобные колебания, то что говорить о богине — прекраснейшей дочери ванов? Не идиот ли он?

Если бы заглянуть ей в глаза…

Как всё стало бы просто!

Заглянуть в глаза, всё понять… И сказать: «Фрери, бес попутал, прости за все сомнения. Люблю только тебя»…

Или: «Фрери, мы стали слишком разными»…

Но ведь она лежит безмолвная, словно живая статуя! И не может ни понять, ни ответить.

Ни почувствовать боль…

Она не предавала его — ни помыслом, ни поступком. Когда он лежал, прикованный к постели — и когда весь мир рушился…

Как он смеет?…

Почему неумершие могут испытывать такую же боль, как и живые, почему они могут колебаться, изменяться… Богиня, почему они — живут?!

Живут даже в смерти…

Он живёт — и не может не меняться… Не может не понимать, что меняется и Фрейя — там. В Асгарде.

— Прекрати, — сжав кулаки, сам себе приказал он. — Фрери, я люблю тебя. Несмотря ни на что, Фрери… Просто я… Я не могу больше… так. Не могу…

Вирлисс со свистом втянул в себя воздух — и, резко развернувшись, исчез. Сквозь ажурную корону светового колодца в звёздное небо выпорхнул нетопырь.

Вир беззвучной тенью скользил над спящим городом, танцуя в потоках ветра, и радовался прежней стремительности, лёгкости, вёрткости… Крыло, некогда рассечённое мечом Фрейра, прекрасно слушалось — хотя ещё слегка ныло.

Полоса прибоя слабо фосфоресцировала в ночной темноте — и только в одном месте пустынного пляжа горел костёр.

Вирлисс выпорхнул в круг тёплого света — и в сидящей у огня демонессе узнал Ариэллу.