Молния - Патриция Поттер

В конце концов Райсу удалось кого-то убедить помочь им добраться до его дома. А потом он вызвал одного знакомого врача, который умел держать язык за зубами. Райс все еще чувствовал некую ответственность, а больницам он не доверял.

Приведя в порядок руку Райса, доктор сказал, что нужно подождать, пока Адриан очнется. Он велел послать за ним, если будут какие-нибудь изменения. Поэтому Райс наблюдал за Адрианом. Черт побери, он занимался этим уже чуть ли не два дня. Два дня ухаживать за человеком, который ему не нравился, и терпеть общество самого противного, злобного, неблагодарного животного, которое он когда-либо имел несчастье встретить. Он посмотрел на следы укусов на своей здоровой руке.

— Лорен, — прошептал Адриан, и Райса удивило то удовлетворение, с которым он сам воспринял этот звук.

Здоровой рукой он налил стакан воды и пододвинул стул поближе к большой удобной кровати.

— Риджли, — громко произнес он, и глаза Адриана открылись и он попытался сосредоточиться.

Когда ему, наконец, это удалось, взгляд его стал сердитым.

— Где это я, черт побери?

— У меня дома и в моей постели. В моей единственной постели, — подчеркнул Райс.

Адриан попытался пошевелиться и еще сильнее рассердился.

— Почему?

Райс пожал плечами.

— Я не знал, куда еще вас деть, кроме этих покойницких, которые они называют больницами. Я счел неразумным отправлять вас к сэру Джайлзу — ни вы, ни я не снискали бы там благосклонного внимания. И к тому же я не знал, выживете ли вы или нет.

— Вас напрасно так радует перспектива моей смерти.

Райс хмыкнул.

— Так у вас есть чувство юмора? Я никогда не подозревал.

— У меня его сейчас не слишком много. Где Сократ?

— Так зовут этого неисправимого? Этот дьявол выглядит гораздо лучше нас обоих.

Когда Адриан оглядел избитое лицо Райса и увидел его руку на перевязи, его рот слегка приоткрылся от удивления.

— Теперь и вы не выглядите уж слишком жизнерадостным, — сказал Райс.

Адриану пришлось призвать на помощь всю свою волю для того, чтобы сесть.

— Я сегодня вечером должен был отплыть, — задумчиво сказал он.

— Вы были без сознания в течение двух дней, — сказал Райс.

— Я пробыл здесь два дня? — в голосе Адриана звучал ужас.

— Я разделяю ваше огорчение, — сухо заметил Райс. — Мне не только пришлось спать в кресле, но и терпеть этого вашего приятеля с его дурным характером.

— Почему?

— Рискуя повториться, скажу, что чувствовал некоторую ответственность.

Адриан застонал, вспомнив о событиях, которые привели к этой печальной ситуации.

— А Лорен?

— Не знаю.

Адриан снова застонал и попытался подняться.

— Не думаю, что вы далеко уйдете, — заметил Райс с легкой усмешкой.

— Вы действительно имели в ввиду то, что сказали?

— А, так вы помните?

— Реддинг…

Несмотря на явную слабость Адриана, в голосе его звучала угроза.

— Если вы имеете в виду ту часть беседы, где я говорил вам, что вы осел, то да.

Взгляд Адриана стал еще более сердитым. Но, припомнив тот разговор, он согласился с тем, что в словах Райса была доля правды. Ему не нужны были доказательства того, что между Райсом и Лорен ничего не было. Не нужны, несмотря на то, что внешне все выглядело как раз наоборот. Он действительно знал Лорен. Он ее любил. Ему следовало доверять Лорен. Но увидев ее с Реддингом, он вспомнил Сильвию. Однако у Лорен не было ничего общего с Сильвией.

Лорен была совсем не такой, как другие женщины. Черт побери, что же он наделал?

— Вы не могли бы отправить ей записку?

Реддинг иронически улыбнулся.

— С удовольствием, если это будет означать ваш немедленный отъезд. И его тоже!

Он бросил сердитый взгляд в угол, где сидел Сократ, смотревший на Адриана с таким видом, словно Адриан был виной всему, что случилось.

И Адриан согласился, что так оно и было.

— Мне кажется, я припоминаю. Вы говорили о том, что продадите Риджли? Это предложение все еще в силе?

— Да.

Реддинг встал.

— Я рассказал вам о том, что купил корабль?

— Рассказали, и я вам ответил, что возьму его как часть платы при нашей сделке.

— Он построен для рейсов сквозь блокаду.

— Как вы помните, я игрок.

— Вы ничего не знаете о море.

— Немного знаю, а остальному могу научиться, если вы мне поможете найти нужных людей.

— Вы сумасшедший.

Райс бросил взгляд на Сократа.

— Вы, владелец этого животного, называете сумасшедшим меня?

Это наблюдение было не лишено смысла. Но вся растущая симпатия Адриана к Райсу тотчас же испарилась, как только он услышал его слова:

— И я понял, что мне действительно нравятся американские женщины.

Точно так же, как несколько месяцев назад, Лорен выглядывала из окна дома Джереми в Нассау. По сравнению с тем, что здесь было несколькими днями раньше, гавань выглядела почти пустой. Новолуние наступило три дня назад, за день до прибытия корабля, на котором приехала Лорен. Она прибыла на пароходе, но он не был предназначен для рейсов сквозь блокаду.

Как сообщил ей капитан, блокада стала слишком опасной. Все больше и больше компаний выходило из игры.

Лорен надеялась, что Адриан прибудет раньше нее, и теперь она беспокоилась о том, не попал ли он в плен по пути из Англии.

Лорен невозможно было оторвать от окна. Если она была не в доках, не глядела там на море, ожидая появления нового судна, надеясь вновь увидеть Адриана на палубе его собственного корабля, то непрестанно смотрела в окно.

Джереми и Корина были замечательными людьми. Она предполагала, что после того как она им все расскажет, они не захотят, чтобы она оставалась в их доме и уже собиралась подыскать какое-нибудь дешевое жилье и найти способ зарабатывать на жизнь, но вышло иначе. Джереми сказал, что мы не выбираем тех, кого любим, и что она сделала больше, чем от нее требовалось. Да, он слышал о том, что если она вернется в Штаты, ее арестуют. Но он надеялся, что сможет разубедить мистера Филлипса. В конце концов Филлипс действительно получил «Призрак». Оптимизм Джереми не слишком успокоил Лорен, но она осталась жить у него, надеясь, что Адриан приедет.

Лорен наблюдала за тем, как в гавань входил новый пароход. Стройный силуэт, почти как у «Призрака». Корабль был ей незнаком, и сердце ее бешено забилось. Но она сказала себе, что нельзя быть такой дурой. Она видела на палубе людей, но не могла их разглядеть как следует. В какой-то момент одна из фигур показалась ей знакомой. Тогда она сказала себе, что принимает желаемое за действительное.