О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она! – ткнул в меня пальцем первый. – Как и сказала Банык.
– Значит, связался с полукровкой? – прищурился второй. – Думаешь, можешь таскать ее по домам почтенных людей и ничего тебе за это не будет?
– Постойте! – воскликнула я. – Если вы почитаете Отца, то как же можете попирать Его законы?
– Закрой рот, поганое отродье! – гаркнул тот, который говорил с Архамом.
Первый тагайни шагнул в мою сторону, но деверь преградил ему дорогу и угрожающе спокойно произнес:
– Не смей ее касаться, жалеть не стану.
«Что происходит?» – вопрос Танияра, вновь вернувшегося к нам, прозвучал резко и неожиданно.
Я вздрогнула и повернула голову на звук его голоса. Признаться, я всё еще не пришла в себя после оскорбления второго тагайни. Не то чтобы я испугалась или была бесконечно потрясена, но ошеломление оказалось сильным. Впервые я встретилась с таким ярким проявлением ненависти. Жители Зеленых земель и близко не походили на этих двух мужчин в пору нашего с ним знакомства. Даже Налык был терпимее, когда Танияр привез меня к нему после пагчи, хоть и пытался рычать поначалу. Но он хотя бы находился в постоянном противостоянии с племенем, эти же даже не соседствовали!
– Защищаешь полукровку? – снова прищурился второй. – Нам угрожаешь, своим братьям?
– Да какой он нам брат? – первый брезгливо скривил губы. – Когда он связался с полукровкой, то предал всех своих братьев.
«Что за таган?» – сухо спросил Танияр.
– Таган Долгих дорог, – машинально ответила я.
– Ты опять посмела открыть рот! – рявкнул первый тагайни и все-таки снова шагнул в мою сторону.
Миг, и он полетел на землю, держась за предплечье. После посмотрел на ладонь, окрашенную кровью, и изумился:
– Ты порезал меня?
На рукаве его рубахи зиял порез, и сквозь него кровоточила неглубокая рана.
– Я сказал ее не трогать, – отчеканил Архам. – В следующий раз вспорю брюхо.
– За полукровку?!
– За сестру, – ответил деверь, и я подняла на него взгляд.
Мне вдруг подумалось, что за всё время нашего путешествия я периодически называла Архама братом, но он меня сестрой – еще никогда. И вот назвал. Признаться, несмотря на нарастающую тревогу, мне стало приятно, и я испытала благодарность, согревшую душу.
– Как бы тебе самому не выпустили дурную кровь, – прошипел второй тагайни.
– Попробуй, – равнодушно пожал плечами Архам.
И я расслабилась. Это вам не шесть воинов-илгизитов, это два крестьянина против ученика ягиров. Должно быть, противники бывшего каана почувствовали что-то такое, а может, и его уверенность в своих силах и отсутствие страха сыграли свою роль, но тагайни вдруг отступили. Второй кивнул первому туда, откуда они появились:
– Идем.
Первый бросил на Архама злой взгляд, но за другом… или родственником поспешил, а вместе с ними убежал и турым. Деверь обернулся ко мне:
– Быстро в седло, уходим.
– Думаешь, вернутся? – спросила я.
– Ждать не будем, – ответил Архам.
Однако мы не успели даже забраться в седла, потому что, едва покинув нас, тагайни из Сэлинэ вернулись, и теперь их было пятеро, и в руках одного из них был поднят лук. Уже знакомые нам мужчины мстительно скалились.
– А ко мне Банык прибежала, рассказала, как ваш дом испоганили, – донес до нас ветер слова одного из новоприбывших. – Думаю, дай-ка догоню, мало ли, помощь будет нужна.
– В седло, – отрывисто приказал Архам. – Едешь первой, я тебя закрою.
– Х… хорошо, – тяжело сглотнув, ответила я.
Рядом остервенело бранился незримый Танияр, который сейчас мог только наблюдать, но чем-либо помочь был не в силах. Наше спасение зависело только от Архама и скорости ног йенахов. Я погнала своего малыша прочь от озера и от враждебных нам тагайни. Однако вскоре обернулась и обнаружила, что деверь за мной не едет. Он остался на прежнем месте, только поднял лук, полученный в Курменае.
– Выстрелишь – я тоже выстрелю, – предупредил бывший каан.
– Он лучший охотник! – крикнул тот, кому Архам порезал предплечье.
Что ответил брат моего мужа, я не слышала, но видела, как шевельнулись его губы. А затем охотник развернулся в мою сторону…
«Убирайся!» – рявкнул Танияр.
– Архам…
«Живо», – чеканно велел дайн, и я вновь погнала йенаха.
Что происходило за моей спиной, сказать уже не могу, даже не знаю, выстрелил охотник или нет. Я лишь слышала короткий вскрик, но кому он принадлежал, не поняла. А потом лес скрыл меня, и вот тут я вновь остановила своего бегуна.
«Ашити, – произнес Танияр, и я расслышала в его голосе раздражение, – уезжай отсюда».
– Но там же Архам, – ответила я чуть подрагивающим от волнения голосом. – Вдруг он не найдет меня после?
«Он найдет, – ответил супруг, – сейчас же уезжай, не медли».
Сердце мое испуганно трепыхалось, но сил сдвинуться с места не было. Там же Архам! Да, он ученик ягиров и свое мастерство показал, устранив наше сопровождение из Дааса. Пусть они не ожидали, но все-таки были воинами, а стремительность и навыки деверя были неоспоримыми. И да, сейчас его противниками было простые мужики, которые в отличие от айдыгерцев не прошли школу язгуйчи, но они были настроены воинственно. А я даже не знала, успел ли выстрелить лучник и в кого он выстрелил.
«Ашити, прошу, – в голосе мужа послышались умоляющие нотки, – уезжай».
Полуобернувшись, я посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос, и представила всю ту беспомощность и бессилие, которые должны были владеть моим супругом в эту минуту. Видеть и не иметь возможности ни защитить любимую женщину, ни помочь брату, который остался по-прежнему дорог. И я вдруг устыдилась.
– Прости, – тихо ответила я. – Я больше не стану задерживаться.
– Никуда ты не денешься, полукровка, – услышала я и порывисто обернулась к женщине, появившейся из-за буйной поросли. – Ты ответишь за то, что испоганила мой дом.
Это была хозяйка дома, в котором мы провели эту ночь, – Банык, судя по всему. Должно быть, она оставалась за спинами мужчин и, когда я исчезла с берега, поспешила в ту сторону, куда унес меня йенах. И не промедли я, никого бы она не застала. Однако это была всего лишь женщина, и я все-таки тронула поводья.
– Куда?! – рявкнула она и метнулась наперерез йенаху. Банык выдернула из-за пояса обычный разделочный нож и ухмыльнулась. – Вот ты и попалась.
– Зачем тебе моя жизнь, Банык? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Разве же ты не верна заветам Отца? Мы все Его дети и все Им одинаково любимы…
Меня
