О мышах и людях. Жемчужина. Квартал Тортилья-Флэт. Консервный Ряд - Джон Эрнст Стейнбек

Довольно долго приглядывали печь, а когда наконец подыскали что хотели – чудище в серебряных завиточках, с заслонкой в виде никелированного цветника, – начались новые трудности. Такую громадину не украдешь, а хозяин не желал расставаться с ней ради больной вдовы с восемью детишками, которую Мак изобрел и тотчас взял под опеку. Хозяин заломил полтора доллара и только через три дня уступил печь за восемьдесят центов, на эту сумму ребята выдали ему расписку, и, возможно, он до сих пор ее хранит. Сделка произошла в Сисайде, а весила печь триста фунтов. Мак и Хьюги десять дней перебирали все способы доставки печи и, только убедившись, что никто вместо них ее не потащит, взяли этот труд на себя. Трое суток заняла дорога до Консервного Ряда – расстояние в пять миль, и ночевали они рядом с печью. Зато она стала в Ночлежном Дворце украшеньем, очагом и центром. Весело сияли никелированные цветы и листва. Когда печь топили, она согревала всю комнату; а на черной блестящей плите можно было жарить яичницу.

Вместе с печью пришла гордость очагом, и Дворец стал домом. Эдди посадил под дверью вьюнок, Хейзл присовокупил редкостные кусты фуксии в пятигаллонных бидонах, и хотя они загородили вход, зато сделали его парадным. Мак и ребята любили Дворец и иногда даже его подметали. Они презирали в душе бедолаг, не имеющих крова, и порою из гордости приводили кого-нибудь погостить на денек-другой.

Эдди замещал буфетчика в «Ла-Иде». Он работал, когда болел Пегий, главный буфетчик, а болел тот всегда, когда ему удавалось. Всякий раз, когда Эдди появлялся, несколько бутылок исчезало, так что особенно часто он работать не мог. Зато Пегий с легкой душой уступал ему место, потому что считал – и справедливо, – что не такой человек Эдди, чтобы метить на постоянную должность. Тут уж на Эдди можно было положиться. Не посягал он и на нескромные дозы спиртного. У него под стойкой стояла галлонная бутыль, и в горлышко вставлена воронка. Прежде чем мыть стаканы, Эдди сливал в бутыль остатки. Под шум пенья или ссоры или попозже, когда дружеские чувства доходили до естественного предела, Эдди сливал в бутыль по полстакана, а то и по три четверти. В результате он приносил во Дворец всегда интересный, а порой неожиданный пунш. Без водки, пива, виски, содовой, рома, вина и джина, в общем, не обходилось, но, бывало, разборчивый посетитель заказывал апельсинную настойку, виски с мятным ликером или кюрасао, и это придавало пуншу изысканность. Перед уходом Эдди обычно добавлял в бутыль чуть-чуть хинной настойки. Эдди наполнял бутыль и на три четверти, если повезет. Его радовала мысль, что никого от этого не убудет. Он убедился, что с полстакана можно надраться в точности как с целого, была бы, конечно, охота надраться.

В Ночлежном Дворце Эдди ценили. К нему не приставали с уборкой и чистотой, а Хейзл как-то раз выстирал ему четыре пары носков.

В тот вечер, когда Хейзл ходил с Доком по Большой Заводи, ребята во Дворце смаковали последний опыт Эдди. Был тут и новенький – Гэй. Эдди задумчиво потянул из стакана и облизнулся.

– Вот интересно, – сказал он. – Вчера, к примеру. Человек десять, не меньше, заказали «Манхэттен». А бывает, «Манхэттен» за месяц закажут от силы раза два. А без гренадина в жизни такого вкуса не будет.

Мак отведал питья, распробовал, налил себе еще.

– Да, – сказал он мрачно, – все дело в тонкостях.

Он обвел всех глазами, проверяя, как они восприняли эту мудрость.

Один Гэй понял всю ее глубину.

– Да, – сказал он, – это уж точно…

– А Хейзл где? – спросил Мак.

– С Доком пошел, морских звезд собирать, – ответил Джон.

Мак веско кивнул.

– Док – отличный мужик, – сказал он. – Всегда поможет. Когда я порезался, он каждый день повязку менял. Отличный мужик.

Все закивали в знак согласия.

– Вот я давно думаю, – продолжал Мак, – что бы ему такое сделать? Что-нибудь хорошее. Чтоб понравилось.

– Ему бы девочку, – сказал Хьюги.

– Да у него их до фига, – сказал Джон. – Когда он спускает эти свои шторы и ставит эту свою церковную музыку – тут уж все понятно.

Мак с укоризной спросил у Хьюги:

– Раз Док не гоняется за голыми бабами по улицам средь бела дня, так у него, по-твоему, и сексопыла нету?

– А что это – сексопыл? – спросил Эдди.

– Ну, когда женщину хочешь, – сказал Мак.

– Я вот думал, может, вечер ему устроить, – сказал Джон.

Все умолкли. Мак поерзал в шезлонге. Хьюги качнулся в качалке. Все глядели в пространство. Потом все взглянули на Мака. Мак сказал: «Гм».

Эдди сказал:

– А какой вечер, по-твоему, Доку понравится?

– Ясно какой – обыкновенный, – сказал Джон.

Мак задумался.

– Не понравится ему наша бутыль, – сказал он.

– С чего ты взял? – спросил Хьюги. – Ты же ему не подносил.

– Э, знаю я его, – сказал Мак. – Он в колледж ходил. Раз я видел, к нему одна вошла в меховом манто. Вошла и не вышла, я до двух часов следил. И все время церковная музыка играла. Нет, его этим не угостишь! – Он налил себе еще стакан.

– После третьего стакана – отличный вкус, – тактично сказал Хьюги.

– Нет, – сказал Мак. – Для Дока не пойдет. Ему надо виски, и никаких.

– Он пиво любит, – сказал Джон. – Вечно ходит к Ли Чонгу за пивом – даже ночью.

Мак сказал:

– По-моему, пиво покупать – зря деньги переводить. Берешь восьмиградусное пиво, и девяносто два процента своих кровных швыряешь на воду, на подцветку, хмель и всякую муру. Эдди, – заключил он, – как думаешь, сможешь ты достать четыре-пять бутылок виски в «Ла-Иде», когда Пегий заболеет?

– Это-то да, – сказал Эдди, – достать я смогу, но тут я и накроюсь. Он вроде чего-то учуял. На днях говорит: «Повадился кувшин по выпивку ходить». Так что я уж лучше пока воздержусь.

– Что ты, – сказал Джон, – ты эту работу не упускай! Ведь случись чего с Пегим, ты там с недельку можешь продержаться, пока кого-то найдут. Я так считаю, если уж устраивать Доку вечер – виски надо купить. Почем оно галлон?

– Не знаю, – сказал Хьюги, – больше полпинты не брал. Ну, сразу не брал. По-моему, возьмешь кварту – мигом куча дружков набежит, а берешь полпинты – и пьешь спокойно, пока – ну, пока кто не набежит.

– Устраивать Доку вечер – недешево встанет, – сказал Мак. – Ведь устраивать – так уж по первому классу. И торт надо большой. Интересно, когда у него деньрожденье?

– Почему именно деньрожденье? – сказал Джон.

– Так лучше, –