Во власти девантара - Бернхард Хеннен

Мандред поспешно перевел взгляд на пол. Там лежали кости. И золото! Браслеты, кольца и тонкие стальные пряжки, которые пришивают к праздничным одеждам. Только что ведь не было еще никаких костей и золота! Что же здесь происходит?

Внезапно пол содрогнулся. Что-то двигалось прямо на него. Мандред обернулся и увидел Бальбара, бога этого города. Он был огромен, шага четыре в высоту, а то и больше. Окладистая борода, лицо, искаженное гримасой гнева, — не было никаких сомнений в том, что это действительно бог города! И он был целиком из камня.

Мандред поднял секиру. Все вокруг него было другим. Теперь он стоял в высоком туннеле, освещенном слабым светом янтаринов.

Правая рука Бальбара устремилась вперед. Мандреда подняли вверх. Беспомощно, словно дитя, он размахивал руками и ногами. Левая рука Бальбара сжалась на его шее, правой он держал Мандреда за ноги. Бог города согнул его, словно прут. Ярл закричал! Ему показалось, что мышцы срывает с костей. Он изо всех сил пытался воспротивиться каменной хватке. Бальбар собирался сломать ему позвоночник. Просто переломить, словно ветку. Каменный колосс легко преодолел его сопротивление.

— Лиувар!

Бог замер, не доведя дело до конца.

Фародин крикнул еще что-то, чего Мандред не разобрал. После этого каменный истукан поставил его на землю. Застонав, фьордландец отполз к ближайшей стене. Вокруг лежали сломанные кости. Другим непрошенным гостям повезло меньше, чем ему.

— Галлабаал. Почти никто из детей альвов не видел такого существа. Каменный страж. Нужна сильная магия, чтобы создать такое.

Мандред потер ноющую спину. Он рад бы вообще никогда не видеть это чудовище.

— Клянусь грудью Найды, ты сумел остановить его?

— Это было несложно. Достаточно произнести по-эльфийски «мир». С тобой все в порядке?

Какой глупый вопрос, подумал Мандред. Глубоко вздохнув, он поднялся. Было такое ощущение, словно по нему пронесся целый табун лошадей.

— Я чувствую себя замечательно. — Он скептически посмотрел на каменного великана. — А он теперь успокоился?

— Он проснется теперь только тогда, когда войдет кто-то чужой.

Мандред плюнул статуе под ноги.

— Ты, глупый кусок скалы. Можешь считать, что тебе повезло застать меня врасплох. — Ярл хлопнул по тупой стороне секиры ладонью. — Я превратил бы тебя в мостовую.

Гигант тут же пробудился снова.

— Лиувар! — снова крикнул Фародин. — Лиувар.

В комнату вошел Нурамон.

— Какое потрясающее заклинание. Совершенная иллюзия! Нужно коснуться дальней стены гробницы, чтобы заметить это — настолько настоящей она выглядит. Такое же заклинание, какое сплели эльфы Валемаса, чтобы скрыть переход в Ничто. Поистине… — Нурамон застыл и оценивающе оглядел каменного исполина. — Галлабаал. Я всегда считал каменного стража выдумкой. — И, не удостоив истукана второго взгляда, он пошел дальше по коридору. — Там, внизу, должна находиться крупная звезда альвов. Я чувствую ее силу.

Дорога вела их через широкий туннель, в конце которого струился мутноватый свет. Нельзя было не заметить, что все здесь построено не людьми. Каменная кладка стен была плотной. Единственным украшением служил цветочный узор, краски которого были настолько яркими, словно художники только что закончили работу.

Наконец путники вошли в просторный полукруглый зал. Встроенные в стены янтарины окутывали комнату равномерным светом, не оставляющим теней. На полу красовалась мозаика: на белом фоне был изображен черный круг с двумя золотыми змеистыми линиями в центре. Мандред хитро улыбнулся. Он не стал кричать от радости. Были знаки, которые указывали путь сюда! Он не ошибся. И он знал, что оба эльфа в этот миг тоже поняли, что он понял суть лабиринта лучше их.

— Шесть троп сходятся здесь, — деловито произнес Нурамон. — Это большая звезда альвов. Я уверен, что этот путь ведет в библиотеку.

Эльф ступил в центр круга между змеистых линий. Встал на колени и коснулся ладонью пола. Сосредоточившись, он закрыл глаза и застыл.

Мандреду показалось, что прошла вечность, прежде чем эльф снова открыл глаза. На лбу его выступил пот.

— Здесь есть две особенно сильные линии. Я не знаю, какую взять, чтобы открыть врата. Я не понимаю. Эти врата какие-то… не такие. Шестая линия… мне кажется, что она младше. Словно кто-то протянул новую линию силы.

— Тогда открывать врата нужно на старшей, — спокойно произнес Фародин. — Что в этом такого сложного?

— Тут… — Нурамон провел языком по губам. — Тут что-то такое, о чем нам не рассказывала Дуб Фавнов. Новая линия, похоже, влияет на старую структуру звезды альвов. Узор нарушен… или, точнее сказать, его гармония изменена.

Мандред не понимал, о чем говорят эти двое. Пусть уже делают, что ли!

Теперь оба эльфа уселись в круг и положили ладони на пол. Казалось, они чувствуют невидимое. Или это пульсация мира? Мандред покачал головой. Какая нелепая мысль! Как у земли и камня может быть пульс? Теперь он начинает думать, как эти оглашенные эльфы! Может, будет довольно пробить секирой дыру в полу, чтобы спуститься в Расколотый мир?

Сияя, словно начищенное золото, открылись врата, похожие на плоский диск света. Они находились в центре круга и высились от пола почти до самого сводчатого потолка. Мандред отступил в сторону. Оттуда диск казался тоньше волоса.

— Идемте, — сказал Фародин.

Голос его звучал напряженно. И раньше, чем Мандред успел спросить, что его беспокоит, эльф исчез в золотистом свете.

— Что-то не так? — обратился он к Нурамону.

— Все дело в этой новой силовой линии. Она поддерживает заклинание врат, но кроме этого изменяет его, при этом мы не можем оценить, что именно она делает: просто поддерживает или манипулирует им. Может быть, тебе стоило бы остаться здесь. Честно говоря, мы не уверены, действительно ли эти врата ведут в библиотеку.

Мандред подумал о храмовой страже и о наказаниях, ожидающих упрямцев в Искендрии. Уж лучше он исчезнет в неведомом мире, откуда, быть может, нет возврата, чем окажется на конном рынке, прикованный, с разбитыми руками и ногами, чтобы его пожирали бродячие собаки.

— Не в моем духе бросать друзей в беде, — патетически произнес он: всяко это звучало лучше, чем речи о собаках.

Нурамон смутился.

— Иногда мне кажется, что мы недостойны путешествовать вместе с тобой, — тихо произнес он.

Затем протянул Мандреду руку, как тогда, в ледяной пещере.

Ярл почувствовал себя несколько неуютно от того, что держал за руку мужчину. Но он знал, что для Нурамона это многое значит. И они бок о бок шагнули в ворота.