Русская трагедия - Александр Зиновьев

И все-таки – почему?

– Я прочитал и продумал все, что вы писали о причинах гибели русского коммунизма, – говорю я. – Я полностью согласен с вашим объяснением. Разумом я его понимаю. Но все-таки мне чего-то не хватает. Не пойму, чего именно.

– Я сам в таком же состоянии был, – говорит Критик. – И знаете, когда оно исчезло? После взрыва космического корабля США. Все в нем было вроде в порядке. После взрыва долго изучали, почему он произошел. Наконец нашли, что дело было вроде бы в сущем пустяке. Где-то (не помню, где именно) была малюсенькая не то дырочка, не то царапинка, не то зазоринка. И вот в условиях космоса она оказалась роковой. Я сравнил советский человейник с космическим кораблем. Он создавался в условиях враждебной среды. Каждый «пустячок» играл огромную роль. Сталин это чувствовал и стремился сохранять «герметичность» нашего социального «корабля».

– «Железный занавес»?

– Не только. Чистки. Репрессии. Надзор. Доносы и т.п.

– И все-таки «герметичность» сохранить было невозможно!

– Ее держали в допустимых пределах. А после его смерти...

– Пределы были нарушены! Ситуацию можно сравнить с гибелью «Курска»: удар извне привел к внутреннему взрыву.

Зримые черты посткоммунизма

Наша страна, которая ранее (в советский период) находилась на высочайшем уровне с точки зрения образования и служила образцом для прочих стран планеты, включая западные, стала стремительно превращаться в страну плохо (по современным критериям) образованную. Причем, эта деградация происходит так, что возникает не просто вопрос, почему она происходит, а вопрос, кому это нужно. Эта деградация происходит как результат сознательных, преднамеренных и целенаправленных действий каких-то сил. Я спросил Критика, что он думает о советском образовании.

– С первых же дней жизни советского общества, – сказал он, – проблема образования фактически стала проблемой первостепенной важности. И по условиям тех лет она была решена блестяще. Я не знаю в истории человечества другого случая такого рода, сопоставимого по масштабам, быстроте и результатам с советским прецедентом. И это было общепризнанно во всем мире. Это признавали даже заклятые враги коммунизма и Советского Союза. Даже в период уже начавшейся в Советском Союзе горбачевской «перестройки» на Западе печатались книги и статьи, в которых советской системе образования давались высочайшие оценки. В нее при этом включались все виды и уровни образования, в особенности – средняя школа и высшее образование. Без этой первоклассной системы образования наша страна не добилась бы успехов эпохального и глобального масштаба, не выиграла бы самую грандиозную в истории войну против самого сильного и опасного врага, не стала бы второй сверхдержавой планеты. Замечу, что российская система образования еще держится на каком-то уровне главным образом за счет советского наследия, а не за счет нововведений постсоветского периода.

– Вы окончили среднюю школу в довоенные годы, а университет – в послевоенные. Что Вы скажете о школе и университете (вообще – институте) тех лет?

– Для меня довоенная школа есть нечто большее, чем просто школа. Она для меня священна. О ней можно говорить много. Я ограничусь лишь одним ее аспектом. После победы в битве при Садовой (сейчас не помню, точно ли выражаюсь) Бисмарк сказал, что в ней победил прусский народный учитель. Перефразируя его слова, я могу сказать, что войну 1941—1945 годов против Германии выиграл советской школьный учитель и советский десятиклассник. Без довоенной школы у нас не было бы летчиков, танкистов, артиллеристов, офицеров штабов. Благодаря десятиклассникам с поразительной быстротой покрывались потребности в младшем и среднем командном составе армии. И это стало одним из важнейших факторов победы. После войны начался необыкновенный взлет высшего образования, без которого страна не смогла бы стать сверхдержавой и не смогла бы противостоять в холодной войне Западу, который во много раз превосходил нас по силам. Так что с полным правом можно сказать, что наша страна стала сверхдержавой благодаря советскому профессору и студенту.

– Так почему же советская система образования стала деградировать?

– Потому что была разрушена советская социальная организация в целом.

– А почему нельзя было ее сохранить? Образование-то нужно при любом социальном строе!

– Система образования есть часть социальной организации в целом, неразрывно связанная с другими частями. Я подчеркиваю это: система образования не есть всего лишь часть «надстройки» над экономическим «базисом», как считалось в марксизме, она есть часть самого реального базиса общества совместно с государственностью, экономикой, идеологией, культурой. Это понимал уже Сталин, говоря о доминировании политики над экономикой. Это понимало сталинское руководство, фактически (в практической деятельности) обращаясь с системой образования не как с «надстроечным», а как с «базисным» явлением. Именно поэтому в политической стратегии сталинского (и потом брежневского) руководства проблемы образования занимали место первостепенной важности. Это понимали и западные стратеги холодной войны, направляя главный удар прежде всего против советской идеологии и системы воспитания людей, включая систему образования. "

– Так, значит, система образования в нашей стране сознательно и целенаправленно низводится до такого состояния, какое соответствует интересам хозяев постсоветской России и тем силам Запада, которые ими манипулируют?

– Это, я думаю, очевидно.

– Но ведь одновременно складывается новая, постсоветская система образования.

– Разумеется. Меня попросили написать статью на эту тему для учительского журнала. Мне некогда. Займитесь этим вы! Прокорпев неделю над кучей текстов, я сочинил следующее.

Постсоветизм и образование

Социальная организация человеческого общества складывается и функционирует одновременно во многих измерениях. Основные из них суть следующие: 1) деловой, коммунальный и менталитетный аспекты; 2) микроуровень, макроуровень и суперуровень; 3) сфера власти и управления, правовая сфера, сфера экономики, идеологическая сфера и сфера образования. Сфера образования формируется и функционирует как результат взаимодействия различных компонентов социальной организации и в разных измерениях одновременно – как компонент делового аспекта (профессиональная подготовка) и менталитетного аспекта (обработка сознания людей). Она формируется на суперуровне общества, т.е. благодаря усилиям власти и под влиянием социальной структуры населения (разделения его на социальные классы, слои и другие категории). Она должна удовлетворять самые разнообразные потребности различных подразделений общества, должна быть адекватной реальной организации общества и его конкретно-историческим особенностям. Сложившись, сфера образования сама становится одним из важнейших компонентов социальной организации общества, сопоставимым по степени важности с системой власти, экономики и идеологии.

После антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинские годы в России стала формироваться новая социальная организация. Я называю ее постсоветской (поскольку она пришла на смену советской) или посткоммунистической. Она формируется из трех источников:

1) остатки советизма (коммунизма);

2) образцы западнизма (западной демократии и капитализма);

3) реанимация мощей российского дореволюционного феодализма. Она формируется как своеобразный социальный гибрид, обладающий отдельными свойствами упомянутых социальных организаций. Процесс этот еще далеко не закончился. Но его направленность уже определилась достаточно определенно. Естественно, он должен захватить и сферу образования. И это уже происходит. В России формируется постсоветская система образования, соответствующая потребностям и возможностям новой (постсоветской) социальной организации и долженствующая стать одной из ее опор, – долженствующая воспроизводить такой человеческий материал, который своей обычной (повседневной) жизнедеятельностью будет воспроизводить новую социальную организацию в целом.

Сфера образования сегодняшней России пока еще находится в стадии становления. Давать категорическую социологическую характеристику ее пока еще рано. Но можно фиксировать ее тенденции, делать достаточно надежные прогнозы относительно ее состояния в обозримом будущем, принимая во внимание общие социальный законы на этот счет, характер других компонентов постсоветской социальной организации (постсоветизма) и ситуацию в мире, играющую в настоящее время огромную роль во внутренней эволюции России.

Я не буду описывать реальное состояние сферы образования нынешней России и его тенденции, – это достаточно детально делается в российских средствах массовой информации. Я предполагаю это известным слушателям (и читателям). Состояние подлежащего образованию материала (дети, молодежь), занятых образованием профессионалов (учителей, преподавателей вузов и других категорий) и материальных средств, необходимых для процесса образования, а также содержания образовательных дисциплин и использования соответствующим образом образованных людей фактически таковы, что можно констатировать образовательную катастрофу в стране в целом. Конечно, в стране кое-что делается для преодоления этой катастрофы. Но в сравнении с негативными явлениями ее, которые отнюдь не уменьшаются, а усиливаются, это выглядит как капля в море. Во всяком случае, это не дает оснований говорить о каком-то переломе в сторону радикальных улучшений. Факты такого рода скорее дают материал для выяснения направления социальной эволюции сферы образования, для установления ее формирующегося социального типа. Формирующегося не самого по себе (стихийно), а искусственно навязываемого большинству россиян сверху правящими силами страны и в интересах той части населения, которая так или иначе выгадала от антикоммунистического переворота. Формирующегося в качестве компонента постсоветизма и с целью его сохранения и укрепления.