Дом корней и руин - Эрин А. Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я так рада, что ты здесь, – сказала я и снова прилегла. Сидеть прямо, даже непродолжительное время, оказалось слишком сложно. – А где Алекс? Где его… – Я замолкла на полуслове, не в силах произнести это вслух.
Камилла ласково погладила меня по лицу, и я сразу напряглась от ее прикосновения. Оно подтвердило мои худшие опасения.
– Он в соседней комнате, отдыхает.
Сердце пропустило несколько ударов. Я не сомневалась, что ослышалась.
– Его тело?
Она покачала головой и нахмурилась.
– Но… Я видела, как он упал. Он никак не мог пережить такое падение. Он никак не мог…
– На полу был не он. Он остался на балконе.
– Он жив? – уточнила я.
Мне хотелось, чтобы она произнесла это вслух будто волшебное заклинание, которое могло удержать его здесь, на земле.
– Он жив, – повторила Камилла, и я едва не расплакалась.
– То есть Виктор…
Получается, с балкона упал Виктор? И Алекс снова – чудесным, невероятным способом – выжил?
Камилла закусила губу:
– Ты про того, что лежал на полу вестибюля? Или про того, который остался в кабинете? Следователи не понимают, что с ними делать. Никто не знает, кто они такие.
– Братья Алекса. Они… они были… тройней. Жюлиан, Виктор и Алекс.
– Они погибли.
Я кивнула. Камилла снова погладила меня по голове:
– Что здесь произошло, Верити? Когда я приехала, прислуги не было ни у ворот, ни в доме, нас никто не встретил. А потом я вошла и увидела эту жуткую старуху, которая склонилась над тобой… Она собиралась убить тебя, Верити! Если бы я задержалась всего на несколько секунд…
Она сглотнула и, покачав головой, не закончила фразу.
На мгновение во мне вспыхнул отзвук той ярости, которую я испытала, когда Маргарита созналась в содеянном.
– Что с ней? С Маргаритой.
– На полу лежала кочерга. Я подняла ее… и ударила бабку.
Я со свистом втянула воздух, и ребра пронзила острая боль.
– Ты убила ее?
Камилла смущенно потупилась:
– Я… сделала то, что следовало.
Ее слова и тон так сильно напомнили подобную фразу Виктора, что меня затошнило.
– Еще воды? – предложила Камилла, и я кивнула.
– Как долго я спала? – спросила я, немного отпив.
– Почти сутки. Целительница сказала, что у тебя сломаны два ребра и запястье, но она смогла все вправить. Конечно, это займет некоторое время, но ты обязательно поправишься.
– А где… где они все? Тела…
– Их отнесли в усыпальницу. Я не совсем понимаю погребальных обычаев Людей Лепестков, но мне сказали, что Сестры Любви сделают все необходимое. Все будет как надо.
– А Алекс… об этом знает? Он… в сознании?
Камилла кивнула.
– Я могу увидеть его?
После некоторого колебания она ответила:
– Я не знаю, как доставить тебя к нему в комнату.
– О, в этом доме нет недостатка в креслах-каталках, – сказала я и попыталась улыбнуться.
Камилла грустно улыбнулась в ответ:
– Он сейчас, правда, в не очень хорошей форме, Верити. Ему нужно много отдыхать. Как и тебе.
– Я знаю. Я все понимаю, но… мне нужно увидеть его.
Камилла расправила хлопковое одеяло, проведя пальцами по вышитым виноградным лозам.
– Так ты правда его любишь?
Я кивнула.
– Когда я получила приглашение на свадьбу, у меня были некоторые сомнения. Сначала я подумала, что это связано с некой договоренностью.
– Так все и начиналось… по крайней мере, в планах его родителей. Но… Я люблю его. А он любит меня. Очень-очень сильно! Он хороший человек. Я знаю, что мы сможем позаботиться друг о друге и сделать друг друга по-настоящему счастливыми.
Камилла задумалась:
– Я даже подумала, что ты пытаешься меня наказать… показать, что не нуждаешься в моем одобрении и участии. – Она медленно выдохнула. – Мне очень стыдно за свое поведение перед твоим отъездом… да и не только. За многие-многие годы. Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь объяснить, чтобы ты поняла… Но я правда делала все это ради твоего блага, Верити. Я хотела защитить тебя. Хотела, чтобы ты была в безопасности.
Я подняла руку и указала на гипс:
– И кажется, у тебя были все основания для тревоги. Я представляла свою первую поездку за пределы дома немного иначе.
Губы Камиллы тронула едва заметная улыбка.
– Ты простишь меня?
Я внимательно вгляделась в ее лицо. Темные круги под глазами. Тревожные морщинки.
– А ты простишь меня? Сбежала посреди ночи… наговорила тебе столько всего… Я просто… не знала, как еще это можно сделать. Взять жизнь в свои руки.
– Прости, что из-за моего поведения у тебя не осталось другого выбора.
На глаза навернулись слезы.
– Сначала я ужасно злилась. Просто ужасно. А потом… испугалась.
Сделав глубокий вдох, я продолжила:
– Я столько раз прокручивала в голове этот разговор… Я начинала и рвала бесчисленное количество писем к тебе. Я так боялась, что разрушила что-то важное между нами. По-настоящему разрушила… Я не сомневалась, что ты ненавидишь меня, и прекрасно понимала почему.
Она осторожно поцеловала меня в лоб.
– Ты моя сестра, дурашка. Даже когда мы ссорились, я никогда не испытывала ненависти. И я никогда не перестану любить тебя. Никогда, – уверенно повторила она.
– Я так люблю тебя!
Камилла внимательно посмотрела на меня и спросила:
– Ты правда хочешь увидеть Александра?
Я радостно закивала, хотя при этом усилии голова, казалось, едва не отделилась от тела. Камилла сжала мою руку и встала с кровати.
– Я посмотрю, что можно сделать.
* * *Комната Алекса находилась всего в нескольких минутах ходьбы от моей, но, пока Камилла везла меня туда на кресле-каталке, путь показался мне бесконечным. Заметив в коридоре знакомую фигуру, которая то появлялась, то исчезала, я невольно вздрогнула.
– Мне показалось, я что-то слышала, – прошептала Констанс, попав в очередную временную петлю и не видя ничего, кроме прошлого. – Кажется, за нами кто-то идет. – Она исчезла и вновь появилась в конце коридора, бесконечно повторяя свой монолог. – Мне показалось, я что-то слышала…
– Когда придут Сестры Любви, – сказала я, накрыв ладонью руку Камиллы, – нужно проследить, чтобы они положили семена на холмы с розами. Священные семена. Это очень важно.
– Мне кажется, за нами кто-то следит…
Камилла проследила за моим взглядом, пока я в очередной раз наблюдала, как Констанс переживает свою последнюю ночь. Я знала, что она ее не видит, но заметила, как ее руки покрылись мурашками.
– Обязательно, – пообещала она. – Верити… – Она беспокойно оглядела пустой коридор. – Ты готова увидеть Александра?
Я кивнула, и она распахнула дверь.
– Верити? – пробормотал он, когда мы вошли в затемненную комнату и подошли к кровати.
Единственным источником света была одинокая свеча в дальнем конце комнаты – к счастью, приятного янтарного оттенка. Я с трудом разглядела его сгорбленную фигуру среди одеял и подушек. Лекари предупредили о его травмах, прежде чем разрешить мне увидеть его, и сказали, что лучше
