Чёрная река - Токацин

— Элиг бы вас побрал, болотники, — пробормотал он себе под нос, распрягая хумраша и взбираясь на его спину. Кесса отошла за угол и оттуда следила, как тяжёлый зверь и его всадник выезжают на пригорок. Она обернулась на плеск и пересвист и увидела, что повозка уже пуста, и вокруг кишат огромные выдры. Кто-то, поднявшись на задние лапы, выталкивал телегу из узкого проёма, кто-то рылся в мешках. Наконец их содержимое вытряхнули на большую колоду, и оно осталось лежать, поблескивая колючей чешуёй и растопырив четыре широких плавника. Кесса уже видела этих рыб с огромными пастями и странно раздутым брюхом. У одной из них не хватало хвоста — похоже, белоногу удалось перекусить её пополам и унести добычу.

Часть улова снова сгребли в мешок и утащили прочь, остальное двое хесков принялись рубить на мелкие кусочки, а нарубленное — стряхивать в пруд. Вода забурлила. Тёмные рыбы, покрытые замшелой шкурой, всплывали со дна и ловили корм на лету, кто-то из них пытался выползти на берег на толстых плавниках, похожих на короткие лапы, но набережная была слишком высока. Вэй опасливо косились на водоём и держались от него подальше, следя, чтобы их хвосты не свисали над прудом.

— Хаэй! — Кесса шагнула навстречу существу, убегающему с пустым мешком. Вэй, издав сердитый возглас, юркнул в ближайшую дверь. Все хески у пруда повернулись к Кессе, их усы тревожно шевелились.

— Не бойтесь меня, — она протянула к ним пустые ладони. — Я только…

Стряхнув в пруд последнюю рыбину и перехватив пастью тесак, последний из хесков пустился наутёк. Дверные завесы по всему посёлку зашелестели, опускаясь до земли. Кесса подошла к ближайшей занавеси и провела по ней пальцем — так, чтобы внутри услышали шорох.

— Почтенные Вэй! Почему вы убегаете? Меня послали к вам манхорцы…

Перепончатая лапа, измазанная илом, закрыла ей рот, чьи-то зубы вцепились сзади в ворот, и тяжёлая туша навалилась на спину, быстро проталкивая Кессу в низенький дверной проём. За тростниковой завесой опустилась ещё одна, сплетённая из коры, и странница оказалась в полутьме. Свет едва сочился сквозь щели под самой крышей, озаряя тёмные силуэты и тревожно сверкающие глаза.

— Ещё на главной площади об этом скажи, — фыркнул Вэй, выпустив воротник Кессы из пасти. — Чтобы каждый Лигн услышал. Ты кто?

— Кесса, дочь Ронимиры, — она протянула хеску силок из волоса Ифи — то, что вручили ей манхорцы в разрушенном городе. — Это из Манхора. Там сказали, что вы поможете мне. Я ищу тропу через горы.

— Смотрите, — хеск отдал силок сородичам. Их тут было много — Кесса сперва увидела пятерых, потом среди сундуков и набросанных на пол веток разглядела ещё четверых крупных и десяток маленьких, чуть побольше обычной выдры. Когда один из взрослых приподнялся на задние лапы и взял силок передними, детёныши полезли к нему на спину и плечи, чтобы обнюхать странную вещицу.

— Кшш! — Вэй стряхнул их с себя и передал ловушку соплеменнику. — Что, Лигны построили мало дорог, что тебе понадобились наши?

— Меня ищут, как пособника диких манхорцев, — вздохнула Кесса. — Глупость несусветная. Я только провела им в город воду, но Лигнам это пришлось не по нутру. Мне сказали, что вы не дружите с лигнесской стражей… и что вы поможете мне.

Она уже привыкла к полумраку и теперь оглядывала скудную утварь. Ветки, горами сваленные на полу, и едва прикрытые циновками, плетёные короба, расставленные вдоль стен… Здесь не было ни светильников, ни креплений под лучину… и нигде не было очага.

— Да, так, — последний из Вэй обнюхал силок и положил на ближайший короб. — Про воду — это правда. И про стражу тоже. Завтра на рассвете поднимется туман. Я отведу тебя в лес. Если Мваси отзовётся, мы поговорим с ним. Ему нужна рыба, много рыбы, а лучше — мясо. У тебя есть деньги или что-то на продажу?

— Есть сияющие камни, — Кесса высыпала из сумки горсть мелких церитов, и Вэй удивлённо замигали, а потом принялись шептаться, и всю хижину наполнили шорох и шипение. — Кажется, в этих краях их немного…

Темнота отступала медленно — солнце не спешило выбраться из-за гор. Кесса высматривала дорогу в сумрачном лесу. Папоротники шуршали под ногами, сверху капало, толстые ребристые стволы хвощей врастали в небо, чтобы там, в густом тумане, растопырить пучки мохнатых ветвей, с ними вровень поднимались фаманы, и их хвоя устилала тропинки. Невидимые в дымке птицы перекрикивались среди веток, в отдалении кто-то рявкнул и тут же замолчал. Кесса прислонила неудобный куль с рыбой к ближайшему хвощу, чтобы поправить лямки на плечах. Её проводники, бегущие на четырёх ногах, приостановились и предостерегающе приложили перепончатые лапы ко рту. Кесса молча кивнула и пошла дальше, осторожно обходя груды валежника. Кто-то нарубил ветвей фамана и хвоща и бросил их на землю, да так и забыл, — сверху уже колыхался серебристо-синий хищный мох, протягивая щупальца к пролетающим канзисам. Небесные медузы, вялые поутру, реяли над ним, ожидая, пока ветерок вынесет их на освещённую тропу. Кесса покосилась на небо — если там и были соглядатаи Лигнессов, она их не видела, и они её тоже.

— Всё, — один из проводников-Вэй остановился и присел на задние лапы, опираясь передними на куль, пахнущий рыбой. — Здесь нас выглядывать не будут. Привал.

Кесса опустилась на ближайший пенёк и тут же, охнув, вскочила — из коры хвоща торчали мелкие зубцы, похожие на осколки стекла. «Так штанов не напасёшься!» — покачала головой она, осторожно садясь на корточки рядом с кулём рыбы.

— Зелье кончилось, — она заглянула в баночку, потыкала пальцем в стенки и спрятала пустой сосуд обратно в сумку. — Оно, как видно, уже выдохлось. Мы все его ели, а я вас всё время видела, и вы меня тоже.

— Оно не для невидимости, — фыркнул Вэй. — Оно для незаметности. Нас видели, но не замечали и тут же забывали. Так, словно мы совершенно ничего не значим.

— Стоило для этого зелье готовить?! — криво усмехнулась Кесса. — И так каждый встречный считает, что я ничего не значу.

— Так он глупее этого пня, вот и всё, — шевельнул усами хеск. — Чёрная Речница не может ничего не значить. А кто так думает, тот олух.

— Так Волны точно не будет? — вновь забеспокоился второй проводник. — Ты знаешь наверняка?

— Я ничего не знаю, почтенный Вэй, — покачала головой странница. — Хорошо бы, её не было!

Что-то негромко заскрипело среди ветвей, и Кесса вскинулась и долго вглядывалась в кроны фаманов, но туман надёжно скрывал всё, кроме смутных очертаний разлапистых веток. Она посмотрела вниз, на тропинку, — местами опавшая хвоя была примята чьими-то лапами, а поодаль, у кустов, виднелась земля, взрытая клыкастым рылом хурги.