Леди-послушница - Симона Вилар

Начался опасный спуск, грозящий риском сорваться. Оказалось, что спускаться легче и быстрее, и все же, оказавшись на земле, они какое-то время стояли рядом, прижавшись во мраке к стене, еще задыхаясь и держась за руки.

Опять загрохотал гром, а притихший было дождь полил с новой силой. Под струями, мешавшими дышать, они пересекли ров, обычно сухой со стороны города, но сейчас заполненный водой и грязью настолько, что беглецы едва не падали. Наконец выбрались, бегом миновали открытое пространство Хай Кросс и понеслись прочь. Артур бежал впереди, держа за руку девушку, а она второй рукой еще пыталась поднять полы тяжелой и мокрой юбки блио.

На ходу они шатались под ударами льющейся с неба воды. Раскаты грома не умолкали, словно подстегиваемые огненными кнутами молний, что озаряли скаты крыш и шпили церквей.

— Стой! — Артур неожиданно замер, поняв, что они бегут в направлении церкви Святой Марии.

Нет, им нельзя было там появляться. Пусть матушка Бенедикта ждет их и сходит с ума от беспокойства, как и тогда, когда он спасал ее брата, но Артур понимал, что если беглянку будут искать, то именно в монастыре. Куда же им идти?

У Артура весь город был в знакомых, но после того, как он решился выступить против королевского сына, юноша не мог ни на кого положиться.

Опять загрохотал гром, шумел и стонал ветер, стеной налетал дождь. Казалось, буря заплутала в пределах Шрусбери, забыв, куда летела вначале, и решила еще раз обрушиться на город в кольце Северна. Артур подумал о Северне — ведь они могли бы уплыть по реке! — но отказался от этой мысли: сейчас там бушует настоящая буря.

— Артур! — услышал он рядом жалобный голос Милдрэд. Она слегка сжала его руку, словно подбадривая или напоминая, что нет смысла стоять на склоне извилистого Вайля, по которому потоками проносилась вода.

— Идем, кошечка, — тряхнул мокрой гривой Артур и стал увлекать ее вниз по спуску. Он думал только об одном: у него есть друзья, которые ждут его и не предадут.

Теперь они бежали, надеясь, что даже если кто из горожан и наблюдает за стихией, его больше волнует безопасность Шрусбери, чем какие-то носящиеся под ливнем ночные бродяги. Артур безошибочно находил в темноте нужные проулки и вскоре, одолевая несущиеся под ногами потоки воды и грязи, лавируя среди лавчонок и сарайчиков, вывел Милдрэд к перекрестку Мардолла у Валлийских ворот.

Под аркой маячил свет. Артур заметил, что мулы по-прежнему запряжены в фургон под длинным проездом арки, а Рис и Метью стоят у проема, глядя на дождь и заслоняя своими силуэтами стражников. Беглецы бросились к ним, и Милдрэд почти приникла к груди Риса. Вмиг сообразив, тот поспешил спрятать ее в тень фургончика. Артур тем временем переводил дыхание, глядя на суровое неподвижное лицо Метью.

— Я выкрал ее у принца Юстаса, — сказал он наконец. — Скоро нас хватятся, и тогда меня казнят, а ее сделают шлюхой принца.

Метью молчал, и тогда Артур добавил: мол, надо уезжать, если они не против помочь.

— В этакое-то ненастье? — слегка выглянул из-под арки монах.

— Это наименьшая из наших нынешних бед, — усмехнулся Артур.

— Залазь. — Метью кивнул в сторону фургона. — И скажи малышке, чтобы не высовывалась. Если толстый Ульфрик ее не заметит, может, ничего и не заподозрит, даже пусть и удивится нашему странному желанию покинуть Шрусбери.

В темноте возка Милдрэд забилась между тюками с вещами. Ее золоченый подол поблескивал в полумраке, и Артур поспешил накрыть ее плащом. Девушка смотрела на него снизу вверх, не обращая внимания на Гро, который, радуясь ее появлению, облизал ей все лицо.

Метью о чем-то говорил со стражами, те недовольно шумели. К ним подошел Рис, тоже начал просить. Вышел и Артур, Милдрэд прислушивалась к его веселому голосу, дивясь, откуда у парня такое самообладание. Сама же она была напряжена, как струна. Может, поэтому и уловила какой-то шум в городе, выкрики. Что это? Ее уже хватились, или всему причиной известие о местонахождении Плантагенета?

Потом эти звуки заглушил хохот охранников башни, а потом загрохотали механизмы поднимаемой решетки. Значит, их выпускают! Послышался стук опускаемого моста через Северн. Милдрэд по-прежнему не шевелилась, когда возок чуть содрогнулся: это Метью вскарабкался на козлы. За ним легко вскочил Рис, потом взобрался мокрый до нитки Артур. Они еще и смеялись! Кто-то из охранников крикнул, чтобы их пригласили на крестины, а Рис ответил, что уж крестным отцом непременно надо сделать толстого Ульфрика, если тот доберется до Уэльса со своим больным коленом. И они опять хохотали, а Милдрэд дрожала от страха, холода и напряжения, безотчетно прижимая к себе теплый комочек Гро.

Колеса застучали по мосту, рядом бурлил Северн, полог фургончика грохотал под потоками дождя. Когда прозвучал раскат грома, один из мулов принялся реветь. Метью что было силы стегнул его, и они понеслись между домами предместья.

Артур подсел к Милдрэд и обнял ее за плечи.

— Считай, что спаслись!

Метью и Рис хохотали, как будто все происшедшее их только веселит.

— Как вам удалось уговорить Ульфрика выпустить нас?

Артур тоже расхохотался.

— Метью ведь приятели с Ульфриком, тот верит каждому слову своего лекаря, точно Метью по любому поводу клянется на Евангелии.

Сквозь смех Артур рассказывал, какую историю выдал Метью для городских стражей. Дескать, Артура в городе разыскал один валлийский лорд и сообщил, что его дочка рожает… от Риса. Они опять зашлись от хохота, вспоминая, как вытянулись лица Ульфрика и его людей при этом известии. Потом те тоже согнулись пополам от смеха, а Метью сказал, что нечего ржать, раз новоявленный дедушка заявил, что может отказать Рису в руке дочери и лишить наследства, если тот не подоспеет вовремя и не вынесет, по-валлийскому обычаю, новорожденное дитя к людям, объявив о своем отцовстве. Поэтому им надобно спешить: если успеют вовремя, несмотря на непогоду, Рис вскорости станет важным господином и сумеет щедро расплатиться с теми, кто помог ему схватить удачу за хвост. Поверили охранники или просто были удивлены, но они под дружный хохот выпустили троих приятелей.

— Если только за нами не будет погони, — тихо молвила девушка.

Она не могла забыть искаженное, покрытое болячками лицо Юстаса, его оцепеневший пристальный взгляд, в котором видела свой злой рок.

Вокруг была тьма, густая, будто глубокая вода. Дивно, как Метью угадывал, куда править. Милдрэд только поняла, что они едут на возвышенность. Она различала в темноте мощный силуэт правившего фургоном Метью, напротив стягивал через голову мокрую одежду Артур, накидывал сухую тунику. В другой раз Милдрэд была бы смущена, когда при вспышке молнии различила его сильный литой торс с темной порослью на груди, но сейчас этот человек для нее был роднее всех. Ей захотелось плакать оттого, что он у нее есть.