Сент-Экзюпери - Марсель Мижо

Ибо с цивилизацией происходит то же, что и с хлебом. Пшеница кормит человека; со своей стороны, человек оберегает пшеницу, засыпая зерно в закрома. От хлебов к новым хлебам запасы зерна неприкосновенны, как наследство.

Недостаточно знать, какие хлеба я хочу вырастить. Если я хочу спасти определенный тип человека – и его могущество, – я должен спасти и те принципы на которых он создается...»

Чтобы занять какое-нибудь теплое место, нужно кого-нибудь спихнуть. Значит надо его предельно опорочить. Вопрос: «А где ты сам был?» – никогда не стоял ни перед одним политиканом.

Что до самого де Голля, то вряд ли он читал в то время «Военного летчика».

Неприятие Сент-Экзюпери деголлизма, в особенности в той форме, в которой он выразился в Америке, явилось для писателя причиной величайшей душевной драмы.

Сент-Экзюпери не признает ни за кем за рубежом, ни за собой в том числе, право говорить от имени Франции. Роль эмиграции, в его понимании, не предрешать судьбу Франции, а только служить ей. Решать судьбу страны будет сам народ.

В то же время для писателя характерна недооценка некоторых чисто политических факторов. Так, например, никогда бы он не написал: «Нам предлагают винтовки – винтовки есть для всех», если бы он был осведомлен о различии, которое как раз и делалось между партизанами в оккупированной Франции – там ведь вооружали только тех, кто не был связан с коммунистами. Но все это Сент-Экзюпери не было известно. Зато он хорошо представлял себе политическую возню, поднявшуюся в Алжире сразу после высадки союзников, и она-то и вызвала его сильнейшее негодование и отповедь.Сент-Экзюпери был тем более возмущен алжирской грызней (Жиро – де Голль), что она тормозила военные усилия.

«Маленький принц»

Чистота помыслов Сент-Экзюпери не обезоруживает его врагов, а, наоборот, подливает масла в огонь их ненависти. Его всячески обливают грязью, пытаются обвинить в том, что он-де вишийский агент. Его обвиняют даже в трусости.

Генерал де Голль никогда не пользовался популярностью в США. Вашингтон одно время отказывался признать его главой французского временного правительства. Поддержка весьма уважаемого в Америке писателя могла иметь для него значительный интерес. Критическое отношение к себе он воспринимает с озлоблением. Де Голль становится непримиримым врагом Сент-Экзюпери.

Генерал Шассэн вспоминает:

«В речи о французской Мысли, произнесенной генералом де Голлем в 1943 году на форуме в г. Алжире, речи, в которой он упомянул даже о писателях весьма незначительных, он совершенно умолчал об Антуане де Cент-Укзюпери».

Злоба и ненависть – плохие советчики, они увлекают этого своеобразно умного и даже одаренного человека на жалкую, недостойную месть: он категорически отказывает Сент-Экзюпери в праве сражаться за освобождение родины. Ибо с 8 ноября 1942 года дня высадки союзников в Северной Африке, Сент-Экс неустанно хлопочет о разрешении вступить в военно-воздушные силы «Сражающейся Франции» в качестве военного летчика.

«Маленький принц» написан в. этот период и вышел в США, когда Сент-Экзюпери был уже в Алжире. Как и «Послание заложнику», он посвящен Леону Верту.

«ЛЕОНУ ВЕРТУ.

Прошу прощения у детей за то, что посвятил эту книгу взрослому. Но у меня есть для этого уважительная причина: этот взрослый – мой лучший друг. Есть у меня и другая причина: этот взрослый понимает все, даже детские книжки. И еще третья причина: этот взрослый живет во Франции, где ему холодно и голодно. Он нуждается в утешении. Если все эти причины недостаточно вески, я готов посвятить эту книгу ребенку, которым был когда-то этот взрослый. Все взрослые были раньше детьми. (Но мало кто из них помнит об этом.) Поправляю свое посвящение:

Леону Верту,

когда он был маленьким мальчиком...»

Согласно некоторым свидетельствам, Леон Верт предложил Сент-Экзюпери написать предисловие К «Военному летчику». То ли между ним и автором возникли некоторые принципиальные разногласия, то ли обстоятельства – трудность переписки в военное время-помешали осуществлению этого плана. Так или иначе, Сент-Экзюпери захотел подчеркнуть, что это ни в чем не изменило его отношения к Верту.

Было бы кощунством пытаться пересказать эту очаровательную сказку. Поэзию не пересказывают.

«Мир воспоминаний детства, нашего языка и наших игр... всегда будет мне казаться безнадежно более истинным, чем любой другой», – писал когда-то матери Антуан. Этот преждевременно полысевший человек, на которого жизненные бури и физические недуги наложили свою неизгладимую печать, и теперь на вопрос, откуда он, мог бы ответить: «Я из моего детства. Я пришел из детства, как из страны...»

И сказка «Маленький принц» – галерея образов, возникающих в мозгу зрелого человека, размышляющего о прожитой жизни, начинается с возврата в мир детства:

«Когда мне было шесть лет, как-то в книжке о девственном лесе под названием „Рассказы о пережитом“ я видел прекрасную картину. На ней был изображен удав, глотающий какого-то зверя. Вот как выглядел этот рисунок:

В книжке было сказано: «Удавы глотают свою жертву целиком, не разжевывая. Потом они не в состоянии двигаться – шесть месяцев спят и переваривают пищу».

Я в то время много думал о различных происшествиях в джунглях, и с помощью карандаша и красок мне удалось нарисовать свою первую картинку. Мой рисунок номер 1 выглядел вот так:

Я показал этот рисунок взрослым и спросил их, внушает ли он им страх.

Они отвечали: «Почему шляпа должна внушать , страх?»

Мой рисунок изображал вовсе не шляпу. Он изображал удава, переваривающего слона.

Тогда я нарисовал удава в разрезе, чтобы взрослые могли понять. Они всегда нуждаются в объяснениях. Мой рисунок номер 2 выглядел вот так:

Взрослые посоветовали мне бросить изображение удавов, а заняться лучше географией, историей, арифметикой и грамматикой. Так случилось, что шести лет . от роду я был принужден навсегда отказаться от блестящей карьеры художнике. Меня разочаровали неудачи моих рисунков номер 1 и номер 2. Взрослые никогда ничего самостоятельно не понимают, а ведь для детей утомительно всегда и все им разъяснять.

Я был вынужден избрать иную профессию-научился водить самолеты. Я летал понемногу по всему свету. И география действительно мне порядком пригодилась. С первого взгляда я научился отличать Китай от Аризоны. Это особенно полезно, когда заблудишься ночью.

Благодаря моей профессии я всю жизнь сталкивался со множеством серьезных людей. Я долго прожил среди взрослых. Я наблюдал их вблизи. Это мало улучшило мое мнение о них.