Провал гитлеровского наступления на Москву - неизвестен Автор

У Гудериана во 2-й танковой армии было изрядное количество танков (он сам писал, что на 14 ноября в его трех танковых дивизиях насчитывалось 600 танков){94}. Однако за два месяца непрерывных боев командование 2-й танковой армии не смогло применить танки сосредоточенно и массированно ни против 10-й армии, ни против 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, ни против 50-й армии. Танки применялись небольшими группами, в том числе и против нашей армии. Как видно, враг не отваживался пойти на риск, сняв танки с некоторых участков. Собрать их в кулак на одном направлений и нанести совместно с авиацией удар во фланг или в тыл нашим дивизиям, наступавшим на широком фронте с большими разрывами одна от другой.

Много хорошею хотелось бы сказать о помощи войскам нашей армии со стороны трудящихся и местных организаций, о том, что без этой помощи 10-я армия не смогла бы преодолеть огромных трудностей ни в период формирования, ни в период выхода на рубеж развертывания, ни в период осуществления боевых операций, особенно в декабре 1941 года.

В первой декаде февраля 1942 года я получил назначение на должность командующего 4-й ударной армии Калининского фронта (командующий И. С. Конев) и через Мещовск, Калугу, Москву ехал к новому месту службы.

* * *

Труден был путь армии в Московской битве. Немалы ее потери в декабрьско-январских наступательных боях. Однако они не напрасны. Чувство признательности питает советский народ к воинам-ветеранам, глубоко чтит светлую память бойцов, отдавших жизнь в борьбе за свободу своей Родины. Пусть живут вечно героические традиции Советских Вооруженных Сил! В упрочение этих традиций своим ратным трудом в дни Московской битвы внесли посильный вклад и воины 10-й армии.

1-я ударная армия в боях под Москвой{96}

Генерал-полковник В. И. Кузнецов{95}

22 ноября 1941 года по вызову Генерального штаба я прибыл с Юго-Западного фронта в Москву. Во второй половине дня меня принял начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников. Поздоровавшись со мной и осведомившись с обычной для него любезностью о здоровье, он сразу же перешел к делу: ориентировал меня в оперативной обстановке в полосе действий Западного фронта и указал на особо угрожающее положение в полосе 16-й армии, войска которой за пять последних дней под давлением противника отошли на 15 - 25 километров от занимаемого рубежа в восточном и юго-восточном направлениях. После того Б. М. Шапошников вручил мне приказ Ставки о формировании 1-й ударной армии и назначении меня командующим этой армией. Он предложил ознакомиться с приказом и доложить ему мои соображения.

Для сосредоточения армии отводился район Дмитров, Яхрома, Загорск. На выполнение этой задачи давался срок с 20 по 30 ноября 1941 года. Уточнив в ходе дальнейшей беседы ряд вопросов, связанных с формированием армии, Б. М. Шапошников предложил мне не позднее 23 ноября выехать в Дмитров для встречи головных эшелонов войск, прибывавших в состав армии.

В связи с продолжавшимся отходом войск 30-й и 16-й армий и возможным прорывом противника в район Дмитров, Яхрома ранее окончания сосредоточения армии Б. М. Шапошников рекомендовал мне принять меры по прикрытию района сосредоточения армии, развернув для этого одну из прибывавших бригад на рубеже Дмитров, Яхрома. Формирование штаба армии начальник Генерального штаба возложил на Главное управление кадров.

23 ноября я приехал в город Дмитров и в тот же день ознакомился с ходом инженерных оборонительных работ в городе, а затем и в Яхроме.

Вечером 23 ноября в район Дмитрова прибыл командир 29-й стрелковой бригады полковник Федотов с головным батальоном и штабом бригады{96}. 24 ноября, произведя совместно с ним рекогносцировку подготовляемого для обороны рубежа по западному берегу канала на участке Дмитров, Яхрома, я приказал тов. Федотову по мере прибытия частей занимать оборону и подготовиться к отражению возможного наступления противника, не допуская прорыва его в направлении Загорска. При этом предполагалось, что участки севернее Дмитрова и южнее Яхромы будут заняты частями, которые должны были прибыть вслед за 29-й бригадой. Командиру бригады было приказано также установить связь с войсками 30-й и 16-й армий, действовавшими западнее и юго-западнее Рогачево.

Так началось сосредоточение и формирование 1-й ударной армии, закончившееся в основном к 1 декабря 1941 года, уже в ходе боев{97}.

Части и соединения армии были укомплектованы на 60 - 70 процентов красноармейцами старших возрастов. Около 30 процентов личного состава армии являлось коммунистами и комсомольцами. До трети воинов уже участвовали в боях с немцами. Политико-моральное состояние и уровень дисциплины были высокими, боевая подготовка - удовлетворительной. Солдаты имели хорошее обмундирование и снаряжение. В целом боеспособность частей и соединений не вызывала сомнений.

Снижала боеспособность армии нехватка винтовок (около двух тысяч штук), автоматического оружия, особенно ручных и зенитных пулеметов. Малочисленна была армейская артиллерия (12 орудий 107-мм калибра). Недоставало автотранспорта и конского состава. Лыжные батальоны совсем не имели своих хозяйственных подразделений и транспорта.

Боевые действия армии начались за несколько дней до окончания сосредоточения.

Во второй половине дня 24 ноября, отдав командиру 29-й бригады распоряжения по организации обороны, я выехал в Загорск, где должен был формироваться штаб армии. У коменданта железнодорожной станции установил, что по ряду причин сосредоточение шло с опозданием на двое-трое суток. Затем я поехал в городской комитет партии с целью поставить в известность бюро горкома о мероприятиях, связанных с прибытием войск, и просить необходимого содействия в их размещении. Оказалось, что местное партийное и советское руководство уже было информировано Генеральным штабом о проводимых мероприятиях, все необходимые распоряжения о выделении помещений для войск также уже были сделаны.

Во время беседы с секретарем горкома меня вызвал по телефону Главком, чтобы узнать, как проходит сосредоточение армии. Я доложил, что выполнение плана перевозок идет с опозданием на двое-трое суток, а отсутствие штаба армии, органов тыла и частей связи затрудняет управление войсками и работу по формированию армии. В заключение я просил оказать нам необходимую помощь. Сталин сказал, что в Загорск приедет работник из административного отдела ЦК с офицерами для формирования штаба, информировал о положении войск 30-й и 16-й армий, об окружении группы Захарова в районе южнее Клина{99} и предупредил о возможном выходе противника в район Дмитров, Яхрома. Мне было предложено изложить соображения о возможном использовании прибывших соединений армии для наступления в направлении Яхрома, Федоровка с целью освобождения войск группы Захарова из окружения и упрочения положения на стыке 30-й и 16-й армий.