Поцелуй шелки - Тессония Одетт

Морская ведьма разминает челюсть.

– Очень хорошо, дочь. Возможно, ты и лишила меня одной из величайших наемниц, но тем самым ты показала, на что способна. Идем же. Твое место среди Сестер Черного Угря. Я отменю нашу сделку и положу конец проклятию, если ты последуешь за мной. – Нимуэ протягивает мне руку.

Я не предпринимаю ни малейшей попытки принять протянутую руку.

– Зара все мне рассказала. О том, как ты ввела меня в заблуждение, заставила поверить, что заключенная сделка положит конец моей смертоносной магии.

– Так все и было бы, – возражает невинно Нимуэ. – В конце концов, я бы раскрыла правду о твоих способностях.

– Ты заколдовала мои губы так, чтобы мой следующий поцелуй стал смертельным в любом случае, – мрачно продолжаю я.

– Что это меняет? Ты и так думала, что все твои поцелуи смертельны. Я всего-то пыталась гарантировать твой успех в порученном задании.

Я закатываю глаза.

– Тебе было все равно, преуспею я или нет. Ты никогда не хотела даровать мне свободу.

– Почему я должна поощрять твое желание сбежать от меня? Ты моя дочь. Всю твою жизнь я ждала момента, когда смогу стать тебе матерью.

– Когда ты поймешь? То, что ты делаешь… то, что ты сделала со мной… Настоящая мать никогда бы так не поступила. Если бы ты хоть капельку заботилась обо мне, ты бы никогда не прокляла меня. Ни в первый раз, когда дала мне только десять дней жизни. Ни во второй, когда изменила мою магию. Ты никогда бы не послала меня убивать человека, которого я спасла. Никогда бы не заставила меня поверить, что Совет Альфы и мой отец одобрили мои действия. Ты понимала, что эта миссия опустошит меня. Ты знала, что я испугаюсь презрения моего отца.

– Я рассматривала это как урок, Мэйзи. Ты слишком мягкая. Слишком простодушна. Ты так легко доверяешься другим. Ничто из сделанного мной не должно было причинить тебе вреда, даже наоборот – сделать тебя сильнее. В любом случае я собиралась рассказать тебе правду.

Я насмехаюсь над ее словами, ненавидя тот факт, что она может произнести их вслух. Значит, она верит в то, что говорит.

– Ты не в своем уме, Нимуэ. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. – Свет бьет мне в глаза, с каждой секундой небо становится ярче.

Я чувствую вспышку боли над моим плечом, затем в руках. С каждым дюймом восхода солнца моя кожа становится теплее.

Нимуэ бледнеет, ее взгляд опускается на мою промокшую рубашку.

– Мэйзи, сейчас не время разыгрывать оскорбленную невинность. Ты умрешь, если я не отменю проклятие.

От моей кожи исходит шипение, сопровождаемое запахом гари. От воды вокруг меня поднимается пар. Я смотрю на свою руку и обнаруживаю прожженную дыру в рукаве. Кожа под ним не повреждена, но я все равно чувствую, будто она горит. Морщась от очередной вспышки боли, я перевожу взгляд на морскую ведьму и сдавленно произношу:

– Тогда отмени его.

Глаза Нимуэ расширяются. Я удивляюсь панике, исказившей ее лицо.

– Я отменю его, дочь. Просто возьми меня за руку и займи свое место среди Сестер.

Поскольку рукава моей рубашки продолжают сгорать, я едва сдерживаю крик.

– Нет.

Она в отчаянии хлопает ладонью по воде.

– Это единственная сделка, которую я могу тебе предложить. Прими ее, или умрешь.

– Тогда я умру свободной.

Она подбегает ближе, рев срывается с ее губ.

– Упрямая девчонка! Ты такая же, как твой отец.

– Так и есть. – Я чувствую, как мои ноги под водой начинают нагреваться. Мои брюки начинают сгорать с манжет, пока огонь не доходит до моих колен. К этому времени рукава моей рубашки почти полностью исчезают.

– Я не буду тебя спасать.

– Я и не хочу, чтобы ты это делала.

– Ты превратишься в морскую пену. Станешь ничем. – Голос Нимуэ дрожит все больше и больше с каждым словом.

Брюки уже обжигают мне бедра, а мои колени подгибаются.

– Я такая, какой хочу быть.

– Я не блефую, – скрещивает руки на груди морская ведьма.

Я вскрикиваю, ощущение жжения теперь покрывает всю мою кожу, даже в тех местах, где уже не осталось горящей одежды. От боли у меня кружится голова, а веки становятся невероятно тяжелыми. Я слышу громкий всплеск, но не знаю, откуда он доносится. После чего кто-то зовет меня по имени. Агония затуманивает мой разум, искажает мои мысли. Мои легкие сжимаются, ноги подкашиваются, и я исчезаю под поверхностью воды. На периферии моего сознания возникает мысль, не закончилось ли все, не превратилась ли я уже в морскую пену. Конечно, морская пена не может испытывать такой сильной боли.

Я смутно осознаю, как чьи-то руки обвивают мою талию, чтобы поднять меня над водой. Камни царапают мои пятки, когда мой спаситель тащит меня к берегу. Кто-то осторожно опускает меня на землю и накидывает что-то мне на плечи. Рубашку. Или, может быть, мою тюленью шкуру? Неужели Нимуэ все-таки спасла меня? Моя кожа все еще горит, но чем бы меня ни накрыли, эта вещь помогает моему разуму проясниться. Я открываю глаза, моргая от яркого света. Мое облегчение превращается в ужас, когда я понимаю, что на меня смотрит Дориан. Это он прикрыл меня своей рубашкой и теперь надевает ее на меня, просовывает мои руки в рукава, застегивает пуговицы. Закончив, он обхватывает руками мое лицо, мои руки в попытке унять охватившую меня агонию.

– Мэйзи. Нет, Мэйзи, – сдавленно повторяет он. Вскоре я понимаю источник его растущей паники. Его рубашка начинает шипеть точно так же, как и моя.

– Все в порядке, – шепчу я потрескавшимися губами и снова закрываю глаза.

– Отмени это проклятие, чудовище! – слышу я крик Дориана.

– Не собираюсь, – раздается ледяной голос Нимуэ, – но ты можешь ей помочь. Еще не совсем рассвело.

Мой разум снова искажается, и я больше не могу понять значение слов, которыми они обмениваются. Только услышав свое имя, я резко открываю глаза. Вокруг меня поднимается пар, скрывая заплаканное лицо Дориана, когда он обхватывает мое лицо руками. Я почти издаю стон облегчения, потому что его прикосновение дарит мне короткую передышку от жжения.

– Я люблю тебя, – говорит он. Я пытаюсь, но не могу ничего сказать в ответ. Он повторяет эти снова вместо меня. – Я люблю тебя, Мэйзи. Это та клятва, что важнее всех остальных. Моим телом я защищаю тебя. Этими руками я укрываю тебя от невзгод. Этими губами я вверяю себя тебе. Только тебе.

Дориан прижимается своими губами к моим.

Я слишком слаба, чтобы оттолкнуть его, слишком слаба, чтобы даже понять, что он делает. Затем, мало-помалу, мой разум начинает проясняться. Моя кожа перестает гореть,