Синица в руках - Борис Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В класс забежал взлохмаченный парень и удивленно взглянул на них.
— Ром, а ты чего здесь забыл? Пошли, Мишке родоки новую плазму купили, порубимся в FiFa!
— Ого, я пошел, — Ромка кивнул Сереге. Ты идешь?
— Я? — Серега взглянул на парней. Женя схватила его за локоть рукой, ласково сказав, — Сереж, ну помоги мне, пожалуйста.
— я остаюсь, — ответил Серега.
— Все, пропал пацан, — махнул на него рукой взлохмаченный парень и выбежал. — Ромка, давай резче!
— Будь осторожнее, — напутствовал Ромка друга и выбежал.
Женя показала убегающему брату язык и вопросительно посмотрела на Серегу.
— Я тебя не съем, — сказала она.
— Я знаю, — усмехнулся Серега. Он достал большую тетрадь и повернул ее назад, открывая чистые листы. — Давай я тебе объясню сначала саму тему, так проще будет решать.
— Давай, — обрадовалась Женя. — А то мне Вадим Вячеславович объяснял, а я никак понять не могу.
— Странно, он вроде хорошо объясняет, — пожал плечами Серега.
Он не успел еще начать, как в класс вернулся Вадим Вячеславович.
— Забыл свои бумаги, — сказал он, пробежав к столу. — О, и ты здесь, Петров. Пришел помогать?
— Да, он согласился мне объяснить эту тему, — гордо ответила Женя, бросая веселые взгляды на напрягшегося Серегу.
— Что ж, молодец. Женя, слушай его внимательно, — учитель выбежал из класса, плотно прикрыв за собой дверь.
За сорок минут, пока отсутствовал учитель, Серега весь взмок, пытаясь объяснить Жене, как стоит решать подобные задачи. Он пыхтел, краснел, ища слова для разъяснения, но сил уже не хватало. Женя видела, как ему тяжело с ней, и ей становилось жалко его, она старалась, но каждый раз делала одни и те же ошибки.
— Давай передохнем? — предложила она, отодвигая тетрадь. Покопавшись в своем рюкзаке, она достала из него пластиковый контейнер, в котором лежали два куска яблочного пирога. — Мне его мама испекла.
Она протянула один кусок Сергею, а второй с жадностью принялась есть.
— А тебе разве можно? — удивился он, с удовольствием принимаясь за еду.
— Угу, — ответила с набитым ртом Женя. — Я как провалила экзамен, так мне теперь все можно!
Она захохотала, ловя на лету вырвавшиеся изо рта крошки. Глядя на нее, он подавился от смеха, жадно хватая ртом воздух.
— Мне кажется, я поняла, — сказала Женя, успокоившись после смеха. Она снова взялась за задачу, выводя верное решение. — Вот, верно?
— Ура! — захлопал в ладоши Серега.
— Значит, я не такая тупая?
— Ты не тупая, — возразил Серега.
— Не знаю, мне иногда кажется, что тупая. Мама всегда так сердится, когда со мной что-нибудь решает.
— Ну, мама, — усмехнулся Серега. — Ничего, переживет. Давай следующую делай.
Женя нахмурила брови, вчитываясь в задание. В класс вошел Учитель, он выглядел уставшим, а его глаза были полны сожаления или печали.
— Ну, как успехи? — спросил он, садясь рядом с ними.
— Вот, одну сама уже решила, — сказал Серега.
— Хм, не быстро, но все равно хорошо, — учитель наблюдал за ходом решения в тетради Жени, она напряглась еще больше, став торопиться. — Не спеши, у нас есть время.
Она закончила решать и с надеждой посмотрела на учителя, тот радостно закивал.
— Ну, молодец. Давай, еще две реши, и я тебе исправлю твоего лебедя.
— На четверку? — с надеждой спросила Женя.
— Нет, ну ты не наглей, — рассмеялся он, садясь за свой стол. — На самую демократичную оценку.
— На какую? — не поняла Женя.
— На тройбан, — пояснил Серега.
— Тройка? Меня дома убьют, — погрустнела Женя.
— Три лучше, чем два, — ответил ей учитель. — В институте это называется пересдачей.
Она вздохнула и решила еще две задачи. Скорость решения увеличивалась, она действительно стала въезжать в материал, как говорил ее отец, занимаясь с ней вечерами после работы. Учитель стер оценку из журнала и поставил ручкой честное «3».
Они вышли из школы, когда уже совсем стемнело. Женька быстро перебросилась парой слов с Дашкой и спрятала телефон.
— ТЫ домой? — спросила она Серегу, забирая у него свой рюкзак.
— Да, домой. Хочешь, могу проводить.
— Хочу, — улыбнулась она, отдав рюкзак обратно.
Школа была от ее дома в пятнадцати минутах ходьбы, с утра их подбрасывал отец. Они шли рядом, слегка касаясь плечами, не в силах побороть стеснительного молчания, раньше им не приходилось быть вместе без друзей. Иногда они расходились ненадолго, обходя хмурых прохожих, стоявших на остановке в ожидании запоздалого автобуса. Серега постоянно хмурился, борясь со своими мыслями, меньше всего ему хотелось встретить по дороге знакомого. Они прошли перекресток и углубились в квартал старых пятиэтажек. Огромные сугробы были разбросаны вдоль дороги, вынуждая въезжавшие машины отрабатывать давно забытую змейку, лавируя между сугробами и припаркованными автомобилями.
— Вон мой дом, — сказала Женя, показывая ему и так уже давно знакомый белый панельный дом, стоявший вдалеке за баскетбольной площадкой, на которой дети помладше гоняли мяч на плотно утоптанном снегу.
— Я знаю, — ответил Серега.
— Спасибо тебе, Сереж, — Женя остановилась, когда они прошли площадку, до дома оставалось еще метров двадцать, они стояли посреди пожарного проезда, скрытые от глаз тенью деревьев и глухой стеной кирпичной пятиэтажки.
— Да, не за что, — ответил Серега.
— Сереж, я вот хотела тебя спросить, — начала Женя, хитро глядя на него. Он весь напрягся, по привычке снимая очки, чтобы начать их тереть платком.
— О чем?
— А тебе кто-нибудь нравится?
— В смысле?
— Ну как, ну девушка, конечно же, — рассмеялась она, — или тебе нравятся мальчики?
— Нет! — воскликнул он. Но, увидав ее смеющееся лицо, хмыкнул. — Нравится.
— А я ее знаю?
— Конечно, знаешь.
— А кто это?
— Не скажу.
— Ну, скажи, я же никому не расскажу.
— Не знаю, — замялся он.
— Ну, скажи, скажи, — она подошла к нему ближе, заглядывая в его близорукие глаза. — Я никому не скажу, честное слово.
— Ты, — тихо ответил он.
— Что? — спросила она, не расслышав.
— Ты мне нравишься! — неожиданно громко ответил он, быстро оглянувшись, но рядом никого не было.
— Правда? — она побледнела, а потом вся вспыхнула, как от зажженной спички сухая солома летом.
— Да, а что тут такого, по-моему, и так все понятно, — буркнул он, глядя в сторону.
— И ты мне, — прошептала она, закусив губу. Она толкнула его в плечо. — Ну, что же ты!
Серега прижал ее к себе и поцеловал. Первый поцелуй всегда быстрый, осторожный, когда боишься сделать что-то не так, хотя сам и не знаешь, как надо делать по-настоящему. Сколько он открывает потом, сколько неизведанного, манящего, но он всегда останется первым. Женя охнула, но не отстранилась, прижавшись ближе. Ее глаза стали ярко голубыми в свете уличного фонаря, полностью раскрывшись, тонкие
