Третье человечество - Бернар Вербер

Наконец Давиду удалось добраться до дома. Он нервно вставил в замочную скважину ключ, прошел в гостиную и увидел, что мать обессиленно сидит в кресле перед телевизором. Звук был выключен, ведущая на экране читала по бумажке какой-то текст.

Не снимая костюма бактериологической защиты, Давид подошел к матери. Она не сразу его узнала. Отшатнулась, затем, разглядев его лицо, улыбнулась и хрипло прошептала:

— У меня болит в груди.

— Не волнуйся, мама, я отвезу тебя в больницу.

Он хотел поднять ее, но она ухватилась за подлокотники кресла:

— Это уже ни к чему. Меня заразили голуби, которых я кормила у окна. Об этом говорили по телевизору.

Она закашлялась, и ей на руки брызнула слизь с кровью.

Давид вновь попытался ее унести, но она стала цепляться за мебель:

— Слишком поздно, ты ничего не сможешь сделать. Оставь меня. Я хочу умереть дома.

Он выпустил мать из рук, и она тут же рухнула в кресло.

— Ты был прав. Отец бросил нас ради динозавров. А ты ушел от меня ради пигмеев. Но я не обижаюсь. Бросать женщин — это у вас семейное, это у вас в крови.

— Мама!

— Я ни в чем тебя не упрекаю…

Мать бросила взгляд на его костюм и прикоснулась к ткани, словно желая убедиться в том, что для зимы он оделся достаточно тепло.

— Ты правильно сделал, что уехал. Если бы ты остался здесь, то умер бы, как и я. Ты все предвидел и сделал правильный выбор…

Пытаясь коснуться его лица, она приложила ладонь к плексигласу шлема.

— Выслушай меня. Ты должен продолжать свои исследования. Должен понять, как развивается мир. Эта цель выше наших никчемных жизней. Именно за это я любила твоего отца и простила его. Именно за это я люблю тебя и прощаю, что ты тоже уезжаешь…

Силы ее оставили. Она зашлась в приступе кашля, но все же совладала с собой.

— Продолжай дело отца. Дети за тем и нужны, чтобы воплощать в жизнь мечты родителей.

Ее зрачки расширились, словно она увидела позади них что-то необычное, затем веки сомкнулись, а на лице обозначилась улыбка. Приложив руку к ее груди, Давид констатировал, что сердце остановилось. Он взял мать на руки и понес.

Давид с Авророй шли по улице. Вокруг них уже стала собираться толпа, ведь некоторые прекрасно поняли, что означают их защитные костюмы. Не подпуская к машине, их окружила группа молодых людей — нижняя часть лица закрыта шарфами, в руках арматура и бейсбольные биты. Тогда Аврора достала из сумки маленький пистолет-пулемет «Узи», дала в воздух очередь и взяла оружие наизготовку, чтобы держать всех на расстоянии.

Когда они сели в машину, уложив тело Мандарины Уэллс на заднее сиденье, было 13 часов. Обратный путь оказался намного труднее. Теперь все улицы были забиты автомобилями и возбужденной толпой. У Орлеанских ворот скопились тысячи непрерывно сигналивших автомобилей, водители выскакивали на дорогу и устраивали драки.

Не видя другого выхода, Давид решился на шаг, о котором раньше даже не помышлял. Включив специальную передачу «крутой склон», он воспользовался большими колесами и высокой подвеской внедорожника, по кузову соседней машины поднялся наверх и покатил по крышам автомобилей, сминавшимся под его весом.

Аврора искоса поглядывала на него. После смерти матери он словно преобразился. Ей тоже было ясно, что, если бы они не уехали, их защитные костюмы стали бы предметом зависти, а не подпускать к себе нападавших долго они бы не смогли.

Вдали вновь раздались взрывы, в небо поднялись столбы коричневого дыма, и их становилось все больше.

Давид по-прежнему молчал, сосредоточившись на дороге. Как только они оказались за пределами зоны, запруженной машинами и людьми, он резко ударил по тормозам, чтобы сбросить с «хендея» ухватившихся за него «пассажиров», затем включил дворники, чтобы очистить лобовое стекло.

— Наталья была права, — сказала Аврора, — это не просто грипп.

145. Энциклопедия: Грипп

Слово «грипп» происходит от старофранцузского agripper, что означает «цепляться, хватать когтями». В Англии это заболевание называют термином итальянского происхождения influenza, который переводится как «влияние», в данном случае подразумевается «влияние холода».

Уже в античные времена его симптомы две тысячи четыреста лет назад описал греческий врач Гиппократ, историк Тит Ливий был свидетелем свирепых эпидемий этой болезни.

Симптомами гриппа являются высокая температура, кашель, чихание, кровотечение из ушей, фарингиты, в самых тяжелых случаях он осложняется вторичной инфекцией легких. Сезонные эпидемии, обусловленные классическими вирусами гриппа, в среднем уносят 500 000 человеческих жизней в год (чаще всего это пожилые люди, диабетики или лица, страдающие от других патологий, ослабляющих иммунитет).

Но при появлении вируса-мутанта эпидемия гриппа может оказаться намного более смертоносной, от нее могут пострадать все слои населения, в том числе здоровые молодые люди.

Первая пандемия гриппа (от греческих слов pan, «весь», и demos, «народ», пандемия представляет собой эпидемию, распространяющуюся на обширной географической территории и охватывающую народонаселение многих стран мира) была зафиксирована в 1580 году. Началась она в Китае (причиной, по-видимому, стало слишком тесное соседство человека и свиньи в деревнях; генетический код свиней очень близок к человеческому, и вирус смог легко мутировать), затем перекинулась на Европу и Африку. Считается, что она унесла жизни нескольких миллионов человек.

Но самой смертоубийственной оказалась пандемия «испанки», разразившаяся в 1918–1919 годах. Она была вызвана вирусом типа А, подтипа A-H1-N1. В одной только Европе от этого гриппа умерли от 40 до 50 миллионов человек (что вдвое больше числа жертв Первой мировой войны). В значительной степени от эпидемии также пострадали Индия, Индонезия, Соединенные Штаты и Западное Самоа.

Принято считать, что «испанка» 1919 года погубила 100 миллионов человек, что возводит ее в ранг величайшего мора после Черной чумы 1347 года. Название «испанка» обусловлено тем фактом, что Испания не принимала участия в войне 1914 года, сохраняя нейтралитет; как следствие, ее средства массовой информации были свободны от военной цензуры. Поэтому испанцы стали единственными, кто был информирован об этом заболевании, в то время как правительства Франции, Англии и Германии, чтобы поддержать моральный дух войск, отрицали само существование эпидемии.