Третье человечество - Бернар Вербер

142

Аврора выключила звук. Она выглядела озабоченной.

— Каждая минута на счету, — сказал Давид. — Вопрос лишь в том, сколько времени понадобится этой толпе, чтобы осознать нависшую над ней угрозу.

В 10 часов молодые люди пересекли кольцевую дорогу и въехали в Париж. На улицах и проспектах уже царило необычайное оживление.

Они остановились перед особняком Томаса Пеллегрена, пристегнули к костюмам прозрачные шары, служившие шлемами, вооружились винтовкой и позвонили в дверь.

Из глубины дома донесся голос:

— Проваливайте! Я не желаю никого видеть.

— Пап, открой, это я, Аврора! Твоя дочь! Я приехала за тобой.

Дверной глазок потемнел. Вновь послышался голос:

— Я не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали. Я никому не открою. Мне прекрасно известно, что происходит на самом деле.

— Я с другом как раз и приехала для того, чтобы предложить тебе по-настоящему надежное убежище.

— Сожалею, но лучшего убежища, чем здесь, нет. Продовольствием я запасся, дверь забаррикадирована. На двоих продуктов питания не хватит… или нам придется сожрать друг друга.

Удивленная подобной реакцией, Аврора не знала, что делать.

Давид прошептал:

— Он ученый, должно быть, у него есть свои источники информации. Он явно в курсе.

Девушка позвонила еще раз — безрезультатно.

— Он боится, — сказал молодой человек, — поэтому не откроет.

Не желая уходить, Аврора настойчиво забарабанила в дверь.

Над горизонтом поднималось солнце, вдали нарастал гул тысяч автомобильных гудков и надсадно ревущих двигателей.

— Поехали, — твердым голосом сказал Давид.

— Это мой отец!

— Ну и оставайся, а я поеду.

Она выглядела совершенно подавленной.

Молодой человек осторожно взял ее на руки и отнес в машину. Она свернулась клубочком, словно младенец, и безропотно позволила усадить себя на сиденье. Давид хлопнул дверцей и повернул ключ зажигания.

— Я думал, ты окончательно обрезала пуповину, — удивился он.

— С этими родителями… обрезать ее полностью нельзя. Пока они живы, всегда есть надежда, и, кем бы они ни были, у нас возникает желание их простить.

В ее голосе звучала смесь гнева и разочарования.

Они поехали к матери Давида. Наступил полдень, движение уже было затруднено, и молодые люди застряли в пробке. Вокруг сигналили машины и бежали люди. Вдали: даже прозвучали выстрелы.

Давида охватило беспокойство, и он вновь включил новости.

143

ЭПИДЕМИЯ ЕГИПЕТСКОГО ГРИППА. Все произошло очень быстро. Во время первой волны умерли несколько сотен, а затем и тысяч человек, теперь, по официальной информации ВОЗ, число жертв превысило 100 тысяч.

Поэтому санитарное ведомство, в дополнение к предыдущим рекомендациям, добавило две новые:

1) не посещать общественные места;

2) запастись консервами и продуктами первой необходимости.

На связи наш корреспондент в Министерстве здравоохранения. Вы меня слышите, Жорж?

— Да, Люсьена. Судя по картине, которую вы можете видеть за моей спиной, последние директивы явно запоздали, и выполнять их одновременно очень трудно. Толпы встревоженных домохозяек, надев на лица марлевые повязки, а на руки резиновые перчатки, в которых обычно моют посуду, штурмуют супермаркеты, чтобы побыстрее набить тележку консервами.

— Но, Жорж, послушайте, я вижу, что супермаркеты объяты огнем. Куда смотрит полиция?

— На данный момент у нее до всего не доходят руки. В течение нескольких последних часов между домохозяйками, доселе настроенными мирно, разгораются сцены насилия. Как показывают камеры наблюдения, магазины превратились в поле боя, на котором люди, толкая доверху нагруженные тележки, напоминают собой корабли в окружении пиратских судов, берущих их на абордаж. Домохозяйки дерутся скалками и мешочками с луком, бросают друг другу в голову консервы и банки с конфитюром, которые взрываются, словно начиненные клейким желатином гранаты. Тела раненых используют, чтобы добраться до верхних полок.

— Спасибо, Жорж, за поэтическое описание, которое всегда было вашим сильным местом. Только что к нам поступили три новые директивы Министерства юстиции, о которых я без промедлений сообщаю:

1) оставаться дома;

2) не приближаться к птицам (живым или мертвым); избавиться от клеток с домашними пернатыми питомцами;

3) с сегодняшнего вечера на неопределенное время вводится комендантский час. Каждый, кто после 20:00 выйдет на улицу без разрешения, будет подвергнут санкциям.

144

Они ехали вперед. Пользуясь возможностями старого внедорожника, Давид то и дело съезжал на тротуары и обочины.

Город охватила паника. Буквально за несколько часов в столице воцарился хаос. Дрались люди и горели автомобили. Магазины с разбитыми витринами становились добычей мародеров.

Вдалеке раздался взрыв, и Давид подумал, что кто-то, по-видимому, решил завладеть запасами газа или взять штурмом автозаправочную станцию.

Когда они наглухо застряли в пробке, перед ними вынырнул какой-то всклокоченный тип с плакатом, на котором были нарисованы четыре всадника Апокалипсиса.

Он вопил и потрясал плакатом:

— Это конец света! Покайтесь! Мы все умрем! Все до единого! Никто не спасется! Никто! — И расхохотался безумным смехом. — Счастливы те, кто умрет первыми. Их страдания будут длиться недолго.

Фраза прозвучала мрачным эхо. Давид и Аврора переглянулись через прозрачное стекло защитных шлемов.

— Он сошел с ума, — сказала Аврора.

— Не он один, — признал Давид.

И показал на полуголого мужчину в маске фараона. Вооружившись большими металлическими тарелками, он ударял ими друг о друга.

— Я — египетский грипп! Вы все от меня загнетесь! — возглашал он.

— А если он прав? Если это и есть первый всадник Апокалипсиса? Белый всадник — болезнь, передающаяся по воздуху…

Не снимая ноги с педали акселератора, Давид резко вывернул руль и, чтобы выбраться из пробки, покатил по крутой лестнице. Машина запрыгала по ступенькам. Ветровое стекло и фара лопнули, но мотор держался бодро, что позволило им выехать на менее оживленный проспект.

Старый внедорожник зигзагами лавировал среди прохожих.

Вокруг свирепствовала паника. Мимо бежали люди, нагруженные сумками и чемоданами. Самые жизнелюбивые, впрягшись по несколько человек, волочили за собой ящики и сундуки. Вдали вновь прогремели взрывы, в небо взвились столбы дыма.