Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны. - Сергей Козлов

Когда появились журналисты, произошел курьезный случай, чуть не ставший трагическим. Едва я отправил основную массу местных митинговать под окна ГУВД, и только все стало успокаиваться, как тишину прорезал дикий вопль: «Дайте мне автомат!». Орал вусмерть пьяный мужик карикатурного вида — маленького роста толстяк. Про таких говорят: «Проще перепрыгнуть, чем обойти». Он, исполненный праведного гнева, основательно подогретого алкоголем, рвался на штурм больницы освобождать свою жену и детей. Наверняка, все, кто имел опыт общения с пьяным человеком, представляют, что отговорить его выполнить намеченное невозможно. Так и этого «освободителя», попытавшись объяснить опасность реализации его планов, просто завернули назад. И в тот самый момент, когда в больницу шли журналисты и кто-то из врачей, этот «пузырь», как-то пробравшись, выскочил к больнице и начал высказываться в адрес басаевцев, предлагая им выйти «на разборку». Бедолаге просто повезло. Думаю, если бы не было журналистов, «чехи» его бы замочили, а так, видимо, не желая ненужного резонанса в средствах массовой информации, его просто обстреляли. Мужик скатился в овраг, где сидели наши. Они еще раз ему попытались объяснить всю его неправоту, и на первый взгляд, вроде бы подействовало — дядька лег спать. В надежде, что он проспится, на него перестали обращать внимание, но через пять минут он вновь выскочил из оврага и попытался продолжить свое общение с террористами. Его успели стащить обратно в овраг, где уже рыло начистили от души. На наше счастье, на позиции вышел еще один местный. Вот с ним-то мы и отправили «героя-освободителя».

Командир подразделения «Альфы».Разведка:

Прекрасно понимая, что мы будем просматривать видеоматериалы, отснятые журналистами, Басаев, тем не менее, разрешил съемку. Видимо, желая избежать штурма, которого боялся, он решил нам показать насколько бесперспективна эта идея. Материалы, отснятые журналистами, подтвердили правильность наших прогнозов в отношении штурма. Стало абсолютно ясно, что у Басаева не пять и не десять человек. Позже было установлено, что в больнице находилось двести-двести пятьдесят человек. Каждый второй был вооружен подствольным гранатометом ГП-25. Из тяжелого вооружения боевики имели три-пять крупнокалиберных пулеметов, скорее всего, ДШК и десять-двенадцать пулеметов ПК.

В состав отряда входила очень серьезная группа снайперов, а также группа арабских наемников, бывших боевых пловцов. Об этом свидетельствовала оставленная ими на стенах больницы надпись. Желая увековечить себя наемники на арабском и русском языках написали свои имена, какие-то угрозы в наш адрес и начертали свою эмблему. Видеосъемка показала, что боевики подготовили больницу к серьезному штурму.

Помимо примерной численности налетчиков, удалось установить также примерное число заложников и места их расположения. Люди, которых было тысячи две-две с половиной, находились в коридорах больницы, палатах и кабинетах. Это подтверждало абсурдность вероятного штурма, в ходе которого были бы огромные жертвы среди заложников. Помимо всего этого, Басаев заминировал обороняемый им больничный корпус.

Журналисты вернулись около одиннадцати вечера.

К. Никитин.Нормальный российский бардак:

В двадцать два часа прибыли нам на смену два автобуса с «Альфой». На этих же автобусах нас отвезли на аэродром. На аэродроме мы, уезжая, оставили двоих. К нашему прибытию они поставили палатки, установили кровати, постелили матрацы, естественно, без белья, но в такой ситуации не до комфорта — лишь бы было, где «кости бросить». Народ за день на жаре в «броне» и в касках намаялся. Поужинали. Хлеб, колбаса, сосиски и теплый лимонад. Помылись и упали спать. С утра нас не трогали. Позавтракали и ждем. А надо сказать, что к этому моменту войск понагнали из Чечни немерено. Ну, и представьте ситуацию. Народ вырвался с войны, а здесь магазины работают. Разумеется, тот магазин на аэродроме план по водке выполнил на пятилетку вперед. Периодически к нам в палатку засовывали пьяное мурло какие-то контрактники, то в поисках нашего командира, то в поисках собутыльников, или халявной выпивки. В общем, нормальный российский бардак. В этом бардаке чуть нас не арестовал какой-то десантный комполка, перепутав спецподразделение «Вега» со злоумышленниками, разбившими стекла в магазине, видимо, в поисках все той же водки. Слава Богу, разобрались.

Дело к обеду. Единственный раз за все время нас покормили нормальной горячей пищей и сразу после обеда отвезли в какое-то детское учреждение в городе. К нашему приезду «Альфа» и московская, и краснодарская были уже там и отдыхали, как белые люди, на кроватях, застеленных постельным бельем, нам же, как опоздавшим, достались лишь одеяла, матрацы и подушки — все тот же джентльменский набор. Между делом прошла информация, что в пять утра будет штурм, дату обещали уточнить позже.

К. Никитин.Перед штурмом:

Около двадцати трех часов приехали автобусы и привезли СОБРовцев, которых собрали, наверное, со всей России. Прибывшие сразили нас вопросом: «Мужики, а что вообще случилось?». Напомню, что вопрос задали шестнадцатого июня за час до полуночи, то есть тогда, когда уже трое суток вся страна стоит на ушах. Исходя из того, что вновь прибывшие вообще обстановки не знают, я решил, что штурма сегодня ночью не будет. Пообщавшись с вновь прибывшими, я решил лечь спать. По-своему разумению я прикинул, что для штурма нас, наверное, сначала соберут, хотя бы пальцем на песке что-то начертят, поставят задачи, а уже потом...

Слишком я был хорошего мнения о нашем руководстве.

Командир подразделения «Альфы»:

Шестнадцатого вечером, после смены на блоках у больницы мы прибыли для отдыха в детский интернат. Здесь же нам сообщили, что около девятнадцати часов руководители операции Ерин, Степашин и оба Егорова прибудут для встречи с нами.

Однако не прибыли они ни в назначенный срок, ни позже. Около двадцати трех я скомандовал своим «отбой», а во втором часу ко мне подошел дежурный и сообщил, что с начальниками отделов и отделений желает встретиться наш командир и Егоров Михаил Константинович, исполнявший обязанности начальника штаба операции. Через десять минут мы собрались и Егоров без обиняков заявил, что обстановка очень сложная. Басаев на уступки не идет (как потом выяснилось, с ним до штурма никто и не пытался договориться), поэтому штабом операции принято решение о штурме больницы. Он сказал, что все понимают сложность задачи, но учитывая наш опыт и уровень подготовки, он предполагает, что в ходе штурма погибнет не более десяти-пятнадцати заложников. На наш вопрос есть ли приказ об этом, Гусев ответил утвердительно. После этого, даже прекрасно понимая гибельность этого решения, нам ничего не оставалось, кроме попытки штурма с минимальными потерями. Но и тут фортуна повернулась к нам задом. Егоров сказал, что штурм назначен на четыре утра. Мы попытались его убедить, что названный им срок нереален, даже если мы сейчас поднимем людей, срочно экипируем и бегом, а не скрытно, будем выдвигаться на исходные рубежи. Однако выкроили лишь один час. Михаил Константинович обещал, что к пяти утра в нашем распоряжении будут все необходимые нам силы и средства. Для проведения штурма мы запросили пятнадцать боевых машин, дымовые шашки, необходимые спецсредства и штурмовые лестницы. Дело в том, что окна так называемого нулевого уровня больничного корпуса находились на высоте метр двадцать и представляли собой настоящие бойницы, расположенные друг от друга на расстоянии двадцать-тридцать метров. Окна первого этажа были зарешечены и начинались уже на высоте примерно два метра. Окна второго этажа были забаррикадированы мебелью.

Егоров объявил перекур для того, чтобы мы смогли все обсудить, собираясь после этого поставить нам конкретные задачи. Пообещав вернуться минут через сорок, он не появился вовсе. Думаю, что он понимал всю бесперспективность этого штурма, но из-за давления сверху сделать ничего не мог.

Нас спасло то, что даже не веря в возможность штурма, мы прикидывали на бумаге, как бы действовали, случись штурмовать. Пятнадцатого генерал Михайлов заказал аэрофотосъемку больничного корпуса и мы пользовались этими снимками, а также доставленными в наше распоряжение поэтажными планами. Если бы не это и не высокий профессионализм бойцов подразделения, невозможно было бы подготовить штурм в такой короткий срок. Именно из-за недостатка времени не было организовано взаимодействие с приданными средствами и всеми поддерживающими подразделениями, а также не была проведена рекогносцировка. Участники штурма видели местность, на которой им предстоит работать, только на аэрофотоснимках, не зная реального расстояния до объекта атаки, а также не представляя, какие строения и посадки смогут их на самом деле прикрыть в ходе выдвижения на указанные рубежи. В действительности, посадки простреливались духами, и это не позволяло нам снизу засечь их огневые точки, строения же в основном оказались одноэтажными и также не вполне прикрывали наши действия.