Не смей меня касаться. Книга 3 - Марина Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужские губы уныло скривились. Конечно, он помнил Элю Богдач, хороша была чертовка, горячая и ласковая, немного зажатая, но в его руках становилась пластичной, словно воск. Одна из немногих женщин, к которым он испытывал какие-то чувства, а не чисто постельный интерес. Когда он вернулся из Америки, ему даже привиделось, что это та самая любовь, о которой твердят люди и пишут в романах. Скорее всего, азарта ему добавляло замужнее положение бывшей пассии, хотелось снова утвердиться, сделать ее своей, стать для нее богом. Сейчас Эля, наверное, уже старуха, он старше ее всего на пару лет, считай ровесники. В России пятидесятилетние женщины выглядят плачевно, особенно, если нет денег, чтобы навести на себя лоска. Время слишком беспощадно к слабому полу. Сейчас сверстницы, даже самые ухоженные, не вызывали в нем сексуального интереса. Ни одна из них не сравнится с тридцатилетней, а уж тем более двадцатилетней красоткой.
– Помните?! – настойчиво спрашивала блондинка, внимательно вглядываясь в мужское лицо, пытаясь понять, о чем думает сидящий напротив мужчина.
А дочка ничего получилась, симпатичная, соблазнительная, даже жаль, что у них кровное родство.
– Эля, говоришь?! – мужчина, будто в задумчивости, нахмурил брови. – Послушай, девочка, а что ты, собственно, хочешь от меня?
– Ну как, вы же мой отец… я хочу с вами общаться. Знаете, мне еще с младенчества говорили, что у меня превосходные актерские качества. Я, правда, поступила учиться на журналиста. Правда, теперь, когда узнала, кто мой отец, поняла, что неосознанно хотела пойти по вашим стопам. Играла в жизни разные роли, прикидывалась то хорошей, то плохой. Просто тот человек, который меня воспитывал, крайне отрицательно относился к актерской профессии, моим неосознанным стремлениям никто не дал возможности развиться… Впрочем, журналистика папе Лазареву тоже не нравилась, но мама с Таней его уболтали, а не то пришлось бы мне стать бухгалтером, как старшая сестра. Жуть, – блондинка презрительно передернула плечиками.
– И ты хочешь, чтобы я поспособствовал развитию твоих природных устремлений, – высказал предположение Вадим Бердник.
Юля Лазарева мило улыбнулась и даже скромно потупилась.
– Я была бы о-о-очень благодарна. Журналистика тоже не мое, во мне живет актриса. Уверена, что я достойно продолжу ваше дело. Представляете, мы могли бы вместе играть… например, папу и дочку.
Роли отцов никогда, ни в каких смыслах не прельщали Вадима Бердника.
–Ха-ха-ха, – в смехе известного актера и ресторатора теперь явственно звучала издевка, – самомнения у тебя хоть отбавляй. Ты меня развеселила, девочка. Впрочем, ничего нового, практически все двадцать моих дочек, особенно их мамаши, озвучивали подобные желания. Сейчас очень модно быть внебрачным ребенком кокой-то знаменитости.
– Но я действительно ваша дочка. Мы с вами так удивительно похожи, посмотрите, у нас одинаковый разрез и цвет глаз, линии скул, носы… Если вы сомневаетесь, можно провести экспертизу ДНК.
– Зачем мне экспертиза?! Я вполне допускаю, что где-то растут мои отпрыски. У меня была куча женщин, по молодости так вообще трахал все, что движется. И многие из них шли на всякие хитрости, чтобы забеременеть, прокалывали средства контрацепции, старались подловить, когда я был не совсем адекватный, ну там спящий или пьяный, некоторые даже сперму из презерватива себе прямо туда засовывали. Глупые бабы! Мне совсем не нужен их приплод… Я и дети – несовместимые вещи. Наверное, подобных дочурок у меня действительно больше дюжины по городам и весям разбросаны. И что, я должен помогать каждому когда-то оброненному сперматозоиду?! Бред!
Блондинка совершенно растерялась, словно заводная кукла, хлопала глазами, не зная, что же дальше предпринять. Слова известного актера казались чудовищными.
– Я думала, каждому мужчине хочется видеть свое продолжение? – искренне удивлялась Юля.
Вадим Бердник фыркнул.
– Мое продолжение в фильмах… А ублюдки – это всего лишь побочные эффекты от занятий сексом. Раньше я был немного беспечен в этом плане.
Блондинка, в семье которой всегда говорили, что дети, семья – самое важное в жизни, ужаснулась. Очень неприятно перекочевать из любимой доченьки, которой все угождали, в ненужные последствия чьей-то интимной связи.
– Да как можно такое говорить?! – невольно возмутилась Юля Лазарева. – Вы думали, кто вам принесет в старости стакан воды?!
Красивые голубые глаза блеснули, растерянность сменилась злостью. Девушка выглядела сейчас чудо как хорошенькой, но мужчина уже потерял к блондинке сексуальный интерес.
– Будут деньги, найдется и вода… Девочка, у меня куча преданных поклонниц, которые готовы сколько угодно дерьмо за мной выносить, лишь бы очутиться в ближайшем окружении своего кумира. А ты рассчитывала, что я расплачусь от умиления? Видите ли, от моего сперматозоида родилась такая краля. Думала, что я буду тебе во всем помогать, тратить на так называемую двадцатую дочку свое время, связи и деньги?! Какая наивность!
Конечно, мысли у расчетливой и эгоистичной Юли были именно такие. Она ведь привыкла, что все ее любят, а если даже и не питают к ней теплых чувств, то, как минимум, идут на поводу. Юля Лазарева уже строила планы, мечтала о том, как она вальяжно и весело заживет в столице, купаясь в лучах славы своего известного отца. Если судить по Википедии, у Вадима Михайловича Бердника нет детей, брак был только один с очень богатой дамой, который довольно быстро и очень давно распался. При такой информации она рассчитывала, что биологический отец до чертиков обрадуется ее существованию, мечтала оказаться единственной вдруг обретенной дочкой, уже видела себя известной актрисой, снимающейся в кино и сериалах.
– Ну… я надеялась, мы с вами подружимся, д-думала, вы не знаете о моем существовании, – из глаз юной блондинки полились злые слезы, неоправданные ожидания больно бьют.
Вадим Бердник снова рассмеялся.
– Оно мне надо – дружить с какой-то девицей, которую даже трахнуть нельзя.
– Значит, вы признаете, что являетесь моим биологическим отцом!? – тут же схватилась за его слова Юля.
– Я допускаю такую возможность… У меня было много Эль, Валь, Оксан, Галь, Настей и так далее до бесконечности. Я же сказал, что в юности довольно беспечно относился к вопросам предохранения, хорошо еще, что никакую серьезную заразу не подцепил. А сейчас пошла вон! Прилипнуть и сосать из меня деньги не получится!
Юля возмущенно подскочила из-за стола, обида и злость бушевали стихийным бедствием внутри.
– Да что ты о себе возомнил, актеришка недоделанный! Знаешь, что, я пойду на первый канал в «Пусть
