Весна Византии - Дороти Даннет

На вид он казался совершенно здоровым, ― должно быть, сказывалась привычка к частым побоям. Лишь лихорадке порой удавалось одержать над ним верх… Отросшую бородку Николас так и не сбрил, и никто не стал подшучивать над ним по этому поводу. Годскалк был огорчен. Судя по всему, отношения между членами компании Шаретти изменились окончательно, и отныне ничто не будет таким, как прежде.

Наконец Николас заговорил, и внимательно слушавший его капеллан подумал невольно, что теперь речь бывшего подмастерья похожа на четкую речь математика или военного… Или на безупречный лекарский диагноз.

Все, касающееся компании Шаретти, было изложено с предельной ясностью. Сперва их нынешняя ситуация. Они пробыли в Трапезунде семь недель и с выгодой продали или обменяли весь свой груз.

Как посредники и хозяева отряда наемников они заработали еще больше, и используя эти деньги и свой кредит, смогли сделать еще некоторые закупки.

В результате теперь в Керасусе на складах находилось триста тысяч фунтов груза, половина из которого принадлежала им самим, а вторая предназначалась для Венеции. Этим можно было загрузить галеру, оставив место для красителей, манускриптов и оплаты деньгами или товаром, который они получат из дворца, включая стоимость рейса в Батум.

― Фазис, ― промолвил Годскалк, и когда Николас покосился на него, он пояснил: ― Близ Батума, в Колхиде, находится река Фазис, у которой бывал Язон. Фазан ― это колхидская птица. Возможно, вы не знали… Клятва Фазана…

Фламандец по-прежнему смотрел на него.

― Тогда, возможно, Джон привезет нам яйцо. Мы подарим его герцогу Филиппу Бургундскому. А теперь я продолжу.

― Есть и расходы, ― промолвил Тоби, который сидел, сгорбившись, и не поднимал головы.

― Да, расходы. Прежде всего, нужно принять во внимание возможный невыгодный курс обмена денег. Кроме того, дома мы должны расплатиться за галеру, за потери, понесенные в Модоне, за шерсть, купленную в Пере, и прочие товары, приобретенные в кредит. Кроме того, у нас есть повседневные расходы, которые не оплачивает флорентийской миссии император.

― И наем нового дома в Цитадели, ― добавил Тоби.

― Верно, спасибо. Но мне кажется, что при необходимости, его мы также сможем выгодно продать. Как бы то ни было, я подсчитал и доходы, и расходы, используя точные цифры, если их знал, а если нет ― то наименее благоприятный вариант в каждом случае. Если галера успешно доберется до дома, мы не только покроем свои затраты, но и получим весьма высокий доход для одного-единственного путешествия. Речь идет о ста пятидесяти процентах прибыли, а, возможно, и больше.

Он оглядел собравшихся. Асторре присвистнул. Джон Легрант теребил манжеты на рукавах.

― Овен принес нам Золотое Руно, ― промолвил он.

― Проблема только в том, ― парировал Тоби, ― что между нами и Босфором не меньше трех сотен турецких кораблей, а мы в твое отсутствие по глупости обещали послать галеру в противоположном направлении.

― По глупости? ― удивился Николас. ― Насколько я понимаю, эту сделку предложила вам Виоланта Наксосская.

Вопрос, который терзал сейчас Годскалка, прежде задавал уже кто-то другой. И сейчас он лишь повторил:

― В чьих интересах она действовала?

― Да в наших же! ― возмущенно воскликнул Асторре. ― Если императрица выбьет у своего зятя и его атабегов пару тысяч грузинских солдат, то кто станет возражать? Особенно, когда турки уже ломятся в заднюю дверь?

― Так, стало быть, в интересах Трапезунда? ― уточнил Годскалк.

Николас помолчал.

― Наверняка я могу сказать вам лишь одно: Виоланта Наксосская нам не враг, и она не заодно с Дориа. Все ее интересы принадлежат Венеции.

― Ее муж ― венецианец, ― проронил Годскалк. ― Но по крови она связана с Трапезундом и Узум-Хасаном. Наверное, порой бывает трудно выбрать, кто из них троих заслуживает верности.

― Согласен, ― кивнул Николас. ― Я три недели размышлял об этом, ― позволю себе вам напомнить. Впрочем, я не жалуюсь. ― Он переглянулся с Джоном Легрантом. ― Я отправился в Эрзерум, чтобы разузнать там побольше. Виоланта Наксосская не задержала меня. Ее родичи спасли меня из рук Дориа. Я смог поговорить с ее двоюродной бабкой… в том числе и о Грузии. Асторре прав: эта поездка может быть полезна всем нам. Так что давайте пошлем галеру в Батум, с императрицей Еленой на борту и венецианскими гребцами, если от нас этого просят. Корабль вернется через две недели, если она заглянет в Имеретию. А если направится еще и в Акхалзике и Кваркари, то галера за это время могла бы выполнить пару местных торговых рейсов.

― Я полагаю, ты говоришь об управляющих провинциями? ― осведомился Годскалк. ― Но если императрица отправится к дочери в Тифлис, то галера вернется не скоро.

― Тогда давайте установим предел времени, ― предложил Николас.

― Кораблю будет спокойнее в Батуме, если придут турки, ― сказал Тоби. ― Ведь смысл именно в этом, не так ли? Даже если бы галера забрала товар из Керасуса сегодня, как бы ей удалось миновать турецкие укрепления на Босфоре и пушки Константинополя и Галлиполи? Как вообще мы можем судить, когда ей безопасно будет отправиться в путь? Но если «Чиаретти» не уберется из Черного моря к концу лета, то мы пробудем здесь вдвое больше намеченного и наполовину съедим первую прибыль, а вторую вообще упустим. Если мы хотим и дальше окупать свои затраты, то корабль должен отправиться в Пизу и вернуться сюда в апреле будущего года.

Николас внезапно улыбнулся, и Годскалк почувствовал, как помимо воли и у него самого уголки губ поползли вверх. Наконец-то разговор пошел обычным путем.

― Это вторая часть моего доклада, Тоби, ― заявил бывший подмастерье. ― Так что сиди тихо и слушай. Наш доход всецело зависит от того, насколько верно мы оценим грядущую турецкую кампанию. Мы обязаны, чего бы нам это ни стоило, увезти отсюда товар. Однако Медичи мы дали обещание торговать здесь в течение года и предоставить императору наших солдат.

Наступило молчание. Наконец Асторре промолвил.

― То есть ты велел Юлиусу отправляться с грузом домой, если у него будет такая возможность. Но тогда мы застрянем здесь!

― Других кораблей больше нет, ― подтвердил Николас. ― А когда наша галера вернется из Батума, то, я думаю, ей не стоит заходить в Трапезунд. Пусть лучше плывет прямиком в Керасус и ждет, пока турецкий флот либо не вернется восвояси, либо не проплывет дальше.

― Они ее сожгут, или потопят, или захватят по пути, ― предположил Асторре.

― Нет, ― покачал головой Джон Легрант. ― У нас есть план. Все будет в порядке.

Он говорил невозмутимо, довольным тоном. Прежде он казался каким-то замкнутым…

Похоже, это при упоминании о Виоланте Наксосской он так оживился. Еще один поклонник? Годскалку оставалось лишь порадоваться, что хотя бы Юлиус оказался теперь вдали от чар этой женщины.

― Кроме того, ― продолжил Николас, ― галера заберет наши тюки с красителями и манускрипты. Я погружу их на борт, прежде чем она направится в Батум.

― А мы тут останемся помирать за императора Давида? ― осведомился Тоби. ― Понятно, почему Юлиус предпочел сбежать в Керасус. Ты, кажется, говорил, что его было несложно в этом убедить…

Тут возмутился и впервые за все время подал голос Пату.

― Мейстер Юлиус никогда не бросил бы друзей в опасности.

― Если вы так поняли наши слова, то просим нас простить, ― тут же поправился Николас. ― Тот, кто поплывет на галере, должен быть очень отважным человеком… Итак, я уже сказал, что наше будущее зависит от действий султана. Либо он нападет на Хасан-бея, либо на Трапезунд. За один сезон сделать и то, и другое разом невозможно. Чтобы завладеть Черным морем и Трапезундом, сперва ему нужно взять Синоп, а там сорок пушек и две тысячи артиллеристов. Чтобы справиться с Хасан-беем, сперва он должен проломить западную границу владений Белого Барана, где стоит крепость Койюлхисар. Силы эмира Синопского и владыки Грузии могли бы спасти Синоп и Трапезунд. Когда султан выдвинет войска, мы будем знать, намерен он напасть на Персию, или на Трапезунд. К тому времени, как из Батума вернется наша галера, станет ясно, рискнет ли Грузия своей армией против султана. Как бы то ни было, Юлиус дождется подходящего времени и поднимет якорь, а мы, в зависимости от ситуации, либо останемся в Трапезунде, либо постараемся спастись бегством и отплыть вместе с ним.

― Бегством? ― переспросил Асторре. ― Керасус в трех днях пути на запад.

― А можно и не бежать, ― продолжил Николас. ― И продолжать торговлю при новом хозяине Трапезунда.

Наступило долгое молчание.

― При туркменах, или при мусульманах? ― уточнил Годскалк.

Николас немигающе смотрел на священника.

― Мы ведь торговали в Пере, а это пригород Стамбула, ― заметил он.