Черно-белая палитра - Ольга Куно

— Камилла, ты не понимаешь.

Не переставая говорить, Алджи все-таки закрыл дверь, и я перестала слышать их дискуссию. Словно их мир разом отрезало от моего.

Разговор длился не менее двадцати минут. При известных обстоятельствах это очень долго. Первой вышла Камилла, и, судя по тоскливому выражению ее лица, желаемого она не добилась. Следом в гостиную шагнул Алджи. Спокойный, вежливый, доброжелательный и одновременно непоколебимый.

— Я надеюсь, что все сработает так, как я предложил, — сказал он, прощаясь.

— А я уверена, что нет, — возразила Камилла, принимая у него свою сумку. — И надеюсь, что тогда ты все-таки передумаешь.

— Камилла, мы это уже обсудили, — поморщился Алджи.

— Я знаю, прости. Для меня это слишком важно.

— Все наладится.

— Будем надеяться. Всего хорошего, госпожа Рейс.

Я ответила на прощание, но Камилла этого, кажется, уже не услышала. Когда за ней закрылась дверь, я вопросительно посмотрела на Алджи. Не дождавшись никаких объяснений, все же попробовала спросить:

— Что-то серьезное?

Алджи подошел и обнял меня за плечи.

— Ничего серьезного, — заверил он. — Не бери в голову.

И повел меня в соседнюю комнату, больше ничего не сказав.

— Как тебе не совестно предаваться пьянству в столь сложное для государства время… — разглагольствовал джинн.

Я с трудом сдержала смешок. Надо же, до чего джинны пошли политически сознательные. Вилмар, к счастью, не смеялся, хотя насчет улыбок я ничего сказать не могла, поскольку видела его со спины. И то не слишком хорошо, так как на всякий случай пряталась в прихожей. По всей видимости, джинн совершенно не реагировал на то, что происходило в квартире Вилмара, но рисковать без необходимости не хотелось.

Удостоверившись в том, что джинн действительно пришел, в очередной раз неделикатно нарушив уединение Дрейка с бутылкой любимого вина, я бесшумно выскользнула на лестничную клетку. Столь же бесшумно закрыла за собой дверь, а затем на цыпочках приблизилась к входу во вторую, и последнюю, квартиру на этом этаже. Других соседей у Дрейка не было, разве что снизу, но это не в счет. Так что я была практически уверена, что мне нужна именно эта дверь, располагавшаяся напротив только что покинутой мной квартиры. Уверенность возросла после того, как я навела кое-какие предварительные справки.

Воспользовавшись отмычкой (а что? страж должен разбираться в методах тех, с кем борется), я отперла дверь и, как прежде бесшумно, вошла в чужую квартиру. Ну а к чему зря беспокоить хозяев? Тем более учитывая, что они заняты чрезвычайно увлекательным делом.

Ну вот, так оно и есть. Добравшись до комнаты, за стеной которой располагалось жилище Вилмара, я застыла на пороге и, честное слово, залюбовалась. По синему узорчатому ковру туда-сюда ходил уже знакомый мне джинн и вдохновенно вещал на уже знакомую мне тему. Вот только на сей раз размеры у него были нормальные, человеческие. Пухленький, чуть пониже меня ростом и уж никак не способный ни поместиться в бутылку, ни расхаживать по столу. А чуть подальше от интересующей нас всех стены и, соответственно, чуть поближе ко мне сидел мужчина с короткими светлыми волосами. Немного ссутуленный, чрезвычайно сосредоточенный, он держал перед собой руки, растопырив пальцы и направив ладони на не умолкающего ни на секунду «джинна».

— Браво! — громко произнесла я. — Гениально. Действительно гениально.

Арбалет я на всякий случай держала наготове, хотя практически не сомневалась, что он не понадобится. Не с теми людьми я имела дело, на подобные вещи у меня глаз наметанный. Да и не настолько серьезное преступление они совершили, чтобы усугублять свое положение убийством стража.

Мое высказывание возымело потрясающий эффект. Я даже чуть не возгордилась. Колдовавший мужчина вздрогнул, хаотично всплеснул руками и едва удержался на пошатнувшемся стуле. Хотела бы я знать, как отразился его последний жест на происходящем в соседней квартире. Может быть, джинн напоследок выдал какой-нибудь эдакий кульбит или просто взлетел, прежде чем растаять в воздухе. В последнем я не сомневалась: колдовство — дело хрупкое. Кстати, сам «джинн» при виде меня страшно перепугался, разом позабыл свою пламенную речь, поскользнулся на ровном месте и приземлился на пятую точку.

— Очень впечатляет, — с серьезным видом повторила я, рассудив, что во второй раз мой голос не будет иметь столь разрушительных последствий. — Позвольте представиться. Старший сержант Тиана Рейс, второй округ тель-рейской стражи, отдел по борьбе со злоупотреблением магией темных.

Поскольку я была одета в форму, никаких сомнений мои слова не вызвали. Предполагаю, что и арбалет тоже сыграл свою роль, хотя в данный момент я даже не держала его направленным на присутствующих. Необходимости в этом не было.

— А мы не используем магию темных, — поспешил ухватиться на спасительную соломинку застигнутый на горячем блондин. — Совсем-совсем.

— Вижу, — согласилась я. На этот счет у меня действительно не было ни малейших сомнений. Магия использовалась исключительно светлая. И какая!.. — Вечно приходится выполнять работу за ребят из светлого отдела. Но, думаю, они не обидятся, если арест произведем мы. А дальше, конечно, передадим вас соответствующим специалистам.

Я безбожно врала. Уж если бы мы раскрыли дело, замешанное на светлой магии, черта с два бы мы стали отдавать его в чужие руки, повышая раскрываемость светлых. Но в данном конкретном случае я, признаться, предполагала обойтись без арестов.

Видя, что мои слова произвели должное впечатление, я продолжила, повернувшись к «джинну», успевшему к этому моменту подняться на ноги и как раз сейчас потиравшему ушибленное место.

— Очень талантливо, — похвалила я. — Убедительно, с огоньком. Вам бы в театре выступать!

— Вот и скажите это директору театра, из которого меня недавно уволили, — огрызнулся «джинн».

Говорил он, правда, себе по нос, в глаза не смотрел. Не из чувства вины. Однако быть пойманным на горячем королевской стражей, ясное дело, не слишком приятно.

— Ах вот оно что! — Я приняла к сведению новую информацию. — И за что же, если не секрет? Случайно не за пьянство?

— Не за него, — обиженно пробурчал артист.

— Тогда, может быть, за излишне однообразные монологи? — высказала новое предположение я.

— А вот монологи — это не ко мне! — вскинулся «джинн». — Это работа сценаристов.

— Понятно, — кивнула я. — И сценарист в данном случае, как я понимаю, вот этот господин.

Я перевела взгляд на второго мужчину, того, что сидел на стуле. Тот не спорил, но и вступать в разговор не торопился. Меня это устраивало, поскольку с «джинном» я еще не закончила.