Джек Вэнс. Месть. (Сборник) - Джек Вэнс

Это действительно крайне интересовало Бека.

— Вещество мешка — мертвый нопал. Больше нам ничего неизвестно о его природе, так как он не поддается никаким воздействиям, применяемым при исследовании. Тепло, кислоты, электричество — ничто из нашего физического мира на него не действует. Это вещество не обладает ни массой, ни инерционностью, оно не сцепляется ни с одним веществом, кроме самого себя. Поэтому-то нопал не может проникнуть через пленку из вещества, полученного при умерщвлении нопала. После того, как мы отсоединяем нопала от «читуми», мы сразу же хватаем его и давим, превращая в тончайшую пленку. Сделать это совсем нетрудно, так как нопал крошится даже от легкого прикосновения — в том случае, когда это прикосновение производится через пленку из мертвого нопала. — Он посмотрел в сторону денопализационного агрегата, и к нему прямо по воздуху подплыл обрывок нопалона — пленки, полученной из мертвого нопала.

— Как это вы сделали? — удивленно спросил Бек.

— Телекинез.

Бека не очень-то удивил этот ответ. В контексте того, о чем он уже узнал, такая процедура выглядела вполне естественно, даже обыденно. Он присмотрелся к нопалону попристальнее. Материал показался ему вроде бы волокнистым, такою, наверное, могла бы быть материя, сотканная из нитей паутины. А происхождение материала могло объяснить и его такую легкую восприимчивость к телекинезу... Но тут снова заговорил Эпиптикс, прервав ход его мыслей.

— Из нопалона же изготовлены линзы очков, сквозь которые вы смотрели вчера. Нам непонятно, почему «читуми» могут иногда чуять присутствие нопала, когда свет проходит через пленку его мертвого собрата. Мы много над этим размышляли, но законы природы, действующие в нашем пространстве, неприменимы к тому ряду материи, которая составляет основу нопалов. Новая наука, занимающаяся открытием и систематизацией фактов, относящихся к материальной стороне существования нопалов, возможно, как раз и станет вашим главным оружием в борьбе с нопалами на Нопалгарте. Для этого у вас имеются широкие технические возможности и тысячи хорошо подготовленных умов. Мы же на Айксексе — всего лишь уставшие воины.

С тоской вспомнилась Беку прежняя его жизнь, та безопасная в ней ниша, которую уже никогда больше ему не занимать. Вспомнились друзья, доктор Ральф Тарберт, Маргарет — энергичная, жизнерадостная Маргарет Хэвен. Ему представились их лица — и их нопалы, взнуздавшие их, как тот старик из сказки о Синдбаде- Мореходе, от которого он уже никак не мог отделаться. Получившаяся картина была одновременно и несуразной, и трагической. Теперь ему стала понятна та непреклонная беспощадность, что владела умами «таупту». На их месте, подумал он, он и сам был бы, наверное, столь же суровым. На их месте? Да ведь он уже по сути и был на их месте.

Его мысли прервал ровный голос переводчика.

— Смотрите.

Бек увидел отчаянно сопротивляющегося «читуми», которого «таупту» волокли к денопализационной решетке. Нопал возвышался над его плечами и головой, как какой-то фантастический боевой шлем.

— Сейчас вы являетесь свидетелем великого события, — сказал Эпиптикс. — Это последний из «читуми». Их не осталось больше ни одного. Айксекс теперь очищен полностью.

Бек только тяжело вздохнул, помня об огромной ответственности той задачи, которую ксексиане взвалили на его плечи.

— Со временем и Земля будет точно такой же... Со временем, со временем...

«Таупту» прикрепили последнего «читуми» к решетке. С громким треском вспыхнуло синее пламя. «Читуми» грохотал, как молотилка. Бек отвернулся — смотреть на это тошно было уже не только его животу, тошно было и сердцу."

— Мы не сможем так поступать! — хрипло вскричал он. — Должен существовать какой-нибудь менее мучительный метод денопализации. Мы не станем палачами и не станем поджигателями войны!

— Не существует менее болезненного способа, — объявил переводчик. — Нельзя допускать ни малейшего промедления — мы исполнены решимости!

Бек бросил в его сторону взгляд, полный удивления и гнева.

Всего лишь несколько минут тому назад Эпиптикс сам предложил программу возможных исследований на Земле, теперь же он даже слышать не хочет о какой-либо отсрочке. Поразительное непостоянство.

— Идите, — вдруг произнес Эпиптикс. — Вы увидите, что станется с нопалом.

Они вошли в вытянутое в длину, довольно тускло освещенное помещение, заставленное рядами верстаков. Примерно сотня ксексиан напряженно трудилась, собирая механизмы, назначение которых Беку было неясно. Если они и испытывали любопытство по отношению к Беку, то внешне ничем его не проявляли.

— Возьмите эту сумку, — велел Беку Эпиптикс.

Бек осторожно сдавил сумку. Она захрустела и показалась очень хрупкой. Нопал внутри нее раскрошился при первом же легком прикосновении.

— Он такой же ломкий, — заметил Бек, — как высушенная яичная скорлупа.

— Не странно ли? — спросил Эпиптикс. — Не обманываетесь ли вы? Как можно ощущать нечто неосязаемое?

Бек в изумлении поглядел на Эпиптикса, затем на сумку. В самом деле, возможно ли такое? Он уже больше не ощущал сумку в своих пальцах. Она как бы просыпалась сквозь них, пройдя как струйка дыма.

— Я не ощущаю ее, — упавшим голосом признался он.

— Определенно ощущаете, — возразил Эпиптикс. — Она здесь, никуда не делась, вы можете ее чувствовать и вам это уже удалось раньше.

Бек снова вытянул руку. Поначалу сумка показалась еще менее ощутимой, чем раньше — но она явно была именно здесь. И по мере роста его уверенности в этом усиливалась интенсивность тактильных ощущений.

— Может быть, мне это все только чудится? — спросил он. — Или сумка в самом деле реальна?

— Это нечто такое, что вы ощущаете не пальцами, а разумом.

Бек стал так и этак вертеть сумку.

— Я перемещаю ее руками. Сжимаю ее. Чувствую, как крошится нопал у меня между пальцами.

Лицо Эпиптикса стало насмешливо-лукавым.

— Разве ощущение не является реакцией вашего мозга на поступление нервных импульсов? Так, насколько я понимаю, действует мозг у землян.

— Я понимаю различие между ощущением, которое испытывает моя рука, и чисто мысленным ощущением, — холодно заметил Бек.

— В самом деле?

Бек попытался было ответить, затем воздержался.

— Вы заблуждаетесь. Вы ощущаете эту сумку разумом, а не пальцами, а вот руки ваши чувствуют только чисто механическое движение, которым сопровождается это ощущение сумки. Вы протягиваете руку и прикасаетесь пальцами к сумке — и у вас создается впечатление, будто вы к ней прикоснулись. Когда вы не протягиваете руку к сумке, вы ничего не ощущаете — потому что нормально вы не ожидаете получить какие-либо ощущения, если у вас не было даже самой мысли прикоснуться к сумке.