Точка-джи-эл - Борис Долинго

Но трансформерами они показались лишь с первого взгляда. Спустя несколько секунд Глеб видел массу отличий. Самое главное – пропорции тел: туловище более массивное, чем у трансформеров, а руки и ноги заметно короче.

Фигуры вышли из шара, и, сделав несколько «механических» шагов остановились, осматриваясь по сторонам. Гранёные головы с тёмными стёклами в месте, где у человека находится лицо, поворачивались туда-сюда.

Было ясно, что это не камалы, и не ратлы, скралиты и никакие другие известные Содружеству альтеры.

– Это роботы, что ли? – прошептали над ухом.

Глеб и так был напряжён, а тут чуть не подскочил от неожиданности – он не услышал, как Шовкат подобрался к нему вплотную.

– Ты какого дьявола вылез?! – прошипел он.

Юноша выдержал испепеляющий взор начальника и пожал плечами. Глеб досадливо дёрнул подбородком и махнул рукой – всё равно, где ни прячься, их найдут и уничтожат. Единственное, на что он рассчитывал, что сам успеет сделать хотя бы несколько выстрелов по таинственным врагам.

Существа (или роботы?) немного постояли, крутя головами, и двинулись от шара, располагаясь треугольником – одно впереди и двое по каждому краю улицы. Двигались они сравнительно неуклюже.

Глеб посмотрел на индикатор зарядки пистолета – тридцать выстрелов и одна энергообойма в запасе. Если скафандры неизвестных существ, или роботы, не оснащены генераторами защитного поля, с расстояния в двадцать-тридцать метров пули из индукторного пистолета их однозначно выведут из строя. Но какова мощность индивидуального оружия врагов? Судя по тому, что оружие их космолёта не причинило вреда зданиям «города», от огня ручного оружия тем более можно укрыться внутри строений и попробовать перестрелять чужаков. Вопрос: – сколько их осталось внутри шарового космолёта?

Неизвестные приближались. Понимая, что лучшей позицией, если начинать перестрелку, будет позиция у прохода во внутреннее помещение «дома», чем у порога, Глеб снова потащил Шовката вглубь здания, чтобы успеть укрыться до того, как первый чужак приблизится ко входу.

Приходилось двигаться быстро, но осторожно, ведь никто не знал, каковы регистраторы звука у врагов, однако они опоздали: когда до отверстия во внутренней перегородке оставалось метра три, в проёме входа возникла тень. Глеб резко повернулся, толкая Шовката на пол, и изготовился к стрельбе, сам внутренне сжимаясь – ведь, судя по тому, что они наблюдали, чужаки стреляют без раздумий.

Так и произошло, и Царегородцев не успел выстрелить первым. Чужак держал левую руку с оружием на уровне груди и выпалил внутрь здания. Выстрел из оружия напоминал работу гранатомёта, только из ствола вырвалось не пламя, а сгусток плазмы.

Глеб сжался, кожей ощущая, как его охватывает пламя, и выстрелил, не целясь, но, к его изумлению ничего не произошло. Казалось, поток плазмы прошёл сквозь них с Шовкатом и растворился в пространстве. Выстрел из пистолета также не оказал действия ни на пришельца, ни на стену «дома». Скорее всего, Глеб банально промахнулся. Или пуля пистолета сгорела в потоке плазмы, который сорвал со снарядика защитную рубашку вихревого гравитационного поля. Но как объяснить то, что залп чужака оказал на людей действие не более значимое, чем голографическая картинка, через которую им бы вздумалось пройти?

От неожиданности Царегородцева охватил ступор: он на пару мгновений замер, таращась на «трансформера», высившегося на фоне освещенного внешнего пространства. Чужак мгновение смотрел внутрь «дома», а потом, прежде чем Глеб выстрелил ещё раз, повернулся и скрылся из вида, двинувшись дальше по улице «города». Он явно ничего не видел внутри, а выстрелил для профилактики, как бойцы на Земле, зачищающие населённый пункт от врагов, стреляют в двери домов и бросают гранаты на всякий случай.

Глеб глубоко вдохнул и выдохнул, одновременно вытирая холодный пот, выступивший на лбу, и взглянул на Шовката, приподнявшегося на полу.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он шёпотом; колени ощутимо дрожали.

– Я лежал и ничего не заметил, – тихо ответил юноша. – Только понял, что он выстрелил в нас, но нам ничего не сделалось.

Царегородцев опустился на пол рядом с Шовкатом, продолжая держать под прицелом вход в «дом».

– Это поразительно! Выстрел похож на выброс плазмы, а нам хоть бы что. И ещё одна странность: этот тип нас не видел! Мы стояли на виду, а он повернулся и ушёл! Как это объяснить – ума не приложу!

– И главное: кто это? – повторил Шовкат.

Царегородцев нервно хмыкнул:

– Отличный вопрос! Ты хоть десять раз меня спроси, я не знаю! Кто-то, кто нас сильно не любит…

Бз-з-бум-м, бум-м – гулко грохнули снаружи взрывы и резко, словно удар гигантского бича, хлопнул воздух, наполняясь свистом и рёвом.

Невзирая на опасность, Глеб бросился ко входу, и увидел, что на месте шарообразного космолёта пришельцев полыхает пламенем воронка с оплавленными краями. Дальше по улице, примерно там, где шествовала тройка чужаков, тоже плавился, шипя и треща, песок. «Трансформеры» исчезли в пламени, а в небе над полем разыгравшегося короткого боя закладывал вираж штурмовик Содружества. В небе то тут, то там в свете дня виднелись всполохи: на орбите сражение разыгралось нешуточное.

Машинально Царегородцев отметил, что зданиям «города», взрывы, уничтожившие врагов, не причинили ни малейшего вреда.

Спохватившись, он закричал свои позывные в коммуникатор, пытаясь связаться с экипажем штурмовика.

– Глеб, ты жив? – раздался в ответ знакомый голос. – Где ты, чёрт побери?.. А, вижу, засёк! Сейчас подберу!

– Милэйо… – прошептал Царегородцев, чувствуя, как гордо перехватывает предательский спазм, а ноги начинают подкашиваться именно сейчас, когда худшее на данный момент позади.

Через минуту полковник в боевой броне высшего класса лично запихал их в штурмовик.

– Кто на нас напал? – первое, что спросил Глеб.

– Хрен его знает, что за твари! Навалились, как саранча! Уничтожили базу – все твои ребята там полегли…

Глеб скривился в бессильной злобе и боли:

– Да, но почему сразу напали? Они не пытались вести переговоров?

Полковник оскалился ещё больше и начал торопливо объяснять:

– Ни хрена они не пытались! Выпустили сотни мелких космолётов – и почти сразу атаковали. Мы не успели прикрыть базу, мать их! Их прорва, а судя по дополнительным возмущениям спин-поля, подходит ещё много больших кораблей. Мы потеряли три штурмовика и одну станцию. Одри на рейдере прикрывает остатки нашей группировки, а я рванул сюда, проверить, уцелел ли кто на базе, и попытаться найти вас.

– Одри прикрывает?! – машинально переспросил Глеб.

– Да, а что тебя удивляет? Она сука, конечно, но военное дело знает, ничего не скажешь.

– Послушайте, но неужели никто не понимает, кто это такие? – встрял молчавший до этого Шовкат. – Неужели никто…

– Отстань с вопросами, малыш! – прикрикнул полковник. – Говорю: никто не знает, кто это и откуда взялись! Мы успели захватить нескольких их бойцов, крутившихся на развалинах базы, долбанув из парализаторов. Доставим в Содружество, пусть изучают. Одно могу сказать: сами они малахольные ублюдки, а скафандры у них вроде как механический скелет. При нормальной силе тяжести они не то что ходить, пёрнуть бы не смогли!

– Малахольные, а поди ж ты… – пробормотал Глеб, глядя на оплавленную воронку, в которую осели обломки шарообразного космолёта чужаков, и на воронку, оставшуюся от трансмобиля и миникупола.

Сильный заряд песка влетел в открытый люк входной камеры космолёта, и Рисенд, стоящий в дверях с поднятым забралом шлема, выругался, щурясь и отплёвываясь.

– Надвигается буря, – ни к селу ни к городу деревянным голосом заметил Шовкат.

Полковник посмотрел на него налитыми кровью глазами, но промолчал.

– Тут странное свойство «домов» обнаружилось, – поспешно заметил Царегородцев. – Возможно, благодаря ему мы с Шовкатом остались живы…

Милэйо махнул рукой:

– Потом доложишь руководству, а пока надо выбраться отсюда.

Он вручную закрыл люк и крикнул пилотам по системе связи:

– Сматываемся, ребята, ходу!

– На всех надвигается буря, – добавил он, зло скалясь. – Бо-ольшая буря.

Точка-Джи-Эл

Орхан напоминал Быкову утопию: с первого взгляда на планету в памяти вставали описания будущего из старинных советских фантастических романов. Хотя при внимательном знакомстве назвать общество главной планеты Содружества Идентичных «коммунистическим» язык вряд ли повернулся бы.

Орхан покрывала сплошь нетронутая природа, среди которой тут и там стояли отдельные посёлки. Несколько огромных мегаполисов сохранились, скорее, как памятники прошедшей эпохи, хотя в них до сих пор располагались офисы некоторых учреждений и даже кто-то жил, но в остальном аборигены вернули планете практически первобытный, девственный вид.

Автоматические системы жизнеобеспечения – заводы-синтезаторы и энергостанции – прятались в глубоких шахтах и древних горных выработках. Население планеты достигало едва двух миллиардов – как свойственно всем развитым людским сообществам, орхане не плодились со скоростью кроликов, так что прирост населения не одну сотню лет держался практически на нулевой отметке. Кроме того, значительное количество народа рассосалось по звёздным колониям.