Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

— Нет, конечно.

— В этом-то все и дело. Если человечеству удастся уцелеть в ближайшие несколько миллионов лет, вот тогда, может быть, мы начнем кое-что понимать. А пока мы даже не знаем, о чем спрашивать.

Мэтту такое объяснение не понравилось, но возразить ему было нечего.

— Может быть, — продолжал Турлов, нахмурившись, — мы так и не сможем задать никаких вопросов. Ты ведь знаком с марсианской идеей «двойного мира»…

— Конечно, но ничего не понял.

— А кто понял? Давай отбросим обычное предположение, что марсианин, когда утверждает, что мы живем только на «одной стороне», тогда как он живет на «обеих», — пользуется религиозной символикой. Будем основываться на том, что он исходит из совершенно реальных понятий, что он действительно живет в двух мирах одновременно и тот мир, в котором живем мы, он считает чересчур мелким и не заслуживающим внимания. Если с этим согласиться, тогда то, что марсианин не боль-но-то проявляет желание с нами говорить или объяснить нам очевидные для него вещи, становится понятным. Он совсем не высокомерен, просто рассуждает разумно — со своей точки зрения. Ты бы стал зря тратить время, объясняя радугу дождевому червю?

— Это совсем не одно и то же.

— Для марсианина — одно и то же. Дождевой червь не имеет органов зрения, не говоря уже о цветовом ощущении. Если ты согласен с реальным существованием «двойного мира», то для марсианина ясно, что у нас нет соответствующих органов чувств, необходимых для того, чтобы задавать правильно сформулированные вопросы. Зачем тратить на нас время? Из динамика прозвучал сигнал вызова.

Турлов взглянул на Мэтта и сказал:

— Кто-то нас вызывает. Узнай, кто это, и передай, что мы заняты.

— Ясно. — Мэтт переключил радио на прием: — Джип-один, «Aes Triplex», слушает.

— Это «Aes Triplex», — послышался знакомый голос младшего лейтенанта Клири. — Приготовьтесь, сейчас вас поднимут на борт.

— Что? Ничего себе шуточки — мы ж три дня, как покинули корабль.

— Приказ капитана — приготовиться к подъему на борт корабля. Джип-два нашел «Следопыта».

— Как? Вы слышали, мистер Турлов? Вы слышали, что он сказал?

Это действительно была правда; Петерс и Гомес почти случайно наткнулись на пропавший корабль. «Следопыт» стоял, пришвартовавшись к небольшому астероиду — не больше мили диаметром. Поскольку астероид был включен в список небесных тел — 1987-СД, — команда джипа не обратила на него никакого внимания, пока он не повернулся к джипу другой своей стороной.

Тогда-то они и увидели «Следопыт».

Заботясь о своих подчиненных, капитан Янки решил поднять на борт джип с Турловым и Додсоном, прежде чем отправиться к джипу-два. Поставив джип-первый в ангар, ПРК приблизился к астероиду 1987-СД и уровнял скорость. Младший лейтенант Гомес рискнул потратить часть драгоценного топлива и тоже завис около астероида.

Мэтт не находил себе места, пока поднимали на борт джип-два.

Через иллюминаторы, закрытые броневыми щитами, ничего не было видно, а Мэтт в эти минуты не выполнял никаких обязанностей. С тщательностью, от которой Мэтта трясло, капитан Янки прицепил свой корабль к «Следопыту», послав младшего лейтенанта Гомеса с тросом к борту блудного корабля. Экипаж «Aes Triplex» собрался в рубке управления. Текс и Мэтт воспользовались случаем и расспросили Петерса.

— Честно говоря, я и сам толком не знаю, — ответил им младший лейтенант. — С виду «Следопыт» выглядит хорошо, повреждений вроде бы нет, люк шлюза только почему-то открыт.

— А экипаж? Кто-нибудь уцелел, есть надежда?

— Есть-то есть, да считай что нет.

Капитан Янки посмотрел на них.

— Да замолчите же вы! — скомандовал он. — Это рубка, а не бабская говорильня.

Закончив швартовку, командир приказал Петерсу и Гомесу надеть скафандры; скоро три космонавта покинули «Aes Triplex».

Они возвратились через час. Еще через несколько минут, сняв скафандр, капитан Янки собрал экипаж в столовой.

— Не хочется говорить, но ни один из наших товарищей не перенес катастрофы, — сказал он, уткнув глаза в палубу. — Вряд ли приходится сомневаться в причинах. Наружный бронированный люк корабля был открыт и не поврежден. Внутренний люк шлюза пробит быстро движущимся предметом размером с кулак, что вызвало взрывную декомпрессию в ближайших отсеках. Это невероятно, но, судя по всему, метеорит влетел внутрь корабля именно в тот момент, когда открывали наружный люк.

— Погодите, капитан, — возразил Миллер. — Неужели все двери внутри корабля оказались открытыми? Они же герметичны! Один камень не может причинить таких разрушений!

— В кормовую часть мы попасть не смогли — она все еще под давлением, и двери герметически закрыты. Но картина примерно ясная: мы сосчитали тела погибших — семь человек, вся команда. Они стояли без скафандров рядом со шлюзом; только один был в скафандре, он находился в шлюзе, но его скафандр был пробит осколком. Похоже, остальные ждали его, собравшись у шлюза, — Янки посмотрел на помощника. — Рэд, думаю, нам нужно подготовить рекомендацию по управлению операциями вне корабля: чтобы при работах за пределами корабля экипаж находился в разных отсеках.

— Пожалуй, вы правы, капитан, — нахмурился Миллер. — Только иногда это будет трудно сделать, особенно в небольших кораблях.

— Трудно только дышать, когда нет воздуха… Теперь состав комиссии по расследованию катастрофы: ты, Рэд, будешь председателем, Новак и Брюнн — членами комиссии. Всем остальным, пока комиссия будет работать, оставаться на борту. Когда комиссия все закончит и заберет со «Следопыта» необходимые доказательства, у вас будет достаточно времени, чтобы потешить свое любопытство. Я разрешу вам там побывать.

Как насчет врача, капитан? Он понадобится мне в качестве эксперта.

— Хорошо, Рэд. Доктор Пикеринг, отправляйтесь вместе с комиссией.

Кадеты собрались в каюте Мэтта и Оскара.

— Это ж представить себе — такая непруха! — сказал Текс. — Мы проторчим здесь неделю, а то и дней десять, пока эта комиссия будет измерять в люке дырку.

— Не надо дергаться, Текс, — сказал Оскар. — Думаю, старик просто не хочет, чтобы ты там нацарапал на переборке свою фамилию. А может, просто боится, что ты сопрешь пробитый люк в качестве сувенира.

— Да пошел ты! — Не ной, не ной. Капитан ведь сказал, вот кончит работать комиссия, и ползай себе по кораблю сколько влезет, фотографируй и вообще обжирайся новыми впечатлениями на здоровье. А пока для разнообразия удовлетворяйся роскошью восьмичасового сна. Вахт ведь теперь не будет. Представляешь — никаких вахт!