Мечом раздвину рубежи - Андрей Серба

– Микула, задержи их на месте хоть немного! – крикнул Сарыч, скрываясь за густым кустом, растущим рядом с отвесно уходившим вверх каменистым склоном оврага.

Присев на колено за соседним кустом, сотник со всей возможной быстротой принялся стрелять в приближающихся стражников, заставив их больше прятаться за кустами и камнями, чем заниматься преследованием.

– Ко мне! Скорей! – донесся до Микулы голос Сарыча. Повернувшись, Микула увидел, что Сарыча за кустом нет, зато в склоне зияла квадратная черная дыра, из которой и раздался голос казака. Рядом с дырой лежал большой плоский камень, который прежде закрывал вход в подземелье. Двумя огромными прыжками Микула достиг лаза, быстро юркнул в него и остановился, попав из яркого солнечного дня в непроглядную черноту ночи. Но Сарыч откуда-то из темноты схватил его за руку, увлек за собой.

– Бежим! – крикнул он.– Сейчас у входа будут стражники, и нам может не поздоровиться от их стрел! Теперь они будут стрелять уже по-настоящему!

Не видя ничего перед собой, спотыкаясь на неровном полу, втянув голову в плечи, чтобы не удариться о потолок, Микула бежал за Сарычем. Они успели отбежать от входа в подземелье всего на полусотню шагов, как сбоку просвистела первая стрела.

– Ложись! – скомандовал Сарыч, бросаясь на пол подземного хода. – И прикройся щитом! Вытяни руку влево и нащупай стену! Ползи вдоль нее за мной! Скоро поворот, и стрелы не будут нам страшны!

Они только достигли поворота, как у входа вспыхнули несколько факелов и донесся топот множества ног. Стражники были предусмотрительными воинами: имея дело с разбойниками и казаками, которые чаще всего действовали по ночам, они постоянно имели при себе запас факелов и сейчас воспользовались ими. Освещая дорогу и не переставая стрелять перед собой, стражники дружно бежали за беглецами. Микула потянулся было за своим луком, но Сарыч остановил его:

– Не трать время! Для подобных гостей у нас припасено кое-что получше!

Ход, по которому они бежали, был высохшим руслом подземной реки, и частые изгибы и повороты не позволяли преследователям вести прицельную стрельбу. К сожалению, ход не имел боковых ответвлений, и это не давало возможности запутать стражников и оторваться от них. Вот лаз расширился, и беглецы оказались в довольно большой пещере. Свет горевших позади факелов почти не освещал ее, хотя выход из нее бросался в глаза сразу. Когда Микула направился к нему, Сарыч схватил его за локоть и затащил в глубокую щель в стене. Здесь он сунул в руки сотнику конец толстой веревки, за вторую веревку взялся сам.

– Когда скажу – тяни что есть сил,– прошептал он на ухо Микуле.

Пламя приближающихся факелов постепенно освещало пещеру, и Микула смог получше рассмотреть ее. Пещера как пещера, ничего необычного, если не считать низко провисшего потолка над входом. Но если учесть, что Микула и Сарыч затаились в десятке шагов от входа и к потолку над ним уходили сжатые в их руках веревки, нетрудно было догадаться, что поджидало стражников в пещере.

А они уже были в ней. Не задерживаясь у входа, пустив в разные углы пещеры несколько стрел, стражники устремились к выходу из нее. Они держались тесной группой, и, когда все оказались под провисшим потолком, Сарыч выдохнул:

– Тяни веревку!

Микула изо всех сил рванул веревку на себя и услышал, как под потолком раздался треск дерева. В следующий миг его заглушил грохот обрушившихся на пол пещеры камней, и все вокруг затянуло плотное облако пыли. Когда все улеглось, в свете единственного уцелевшего в пещере факела Микула увидел, что провисшая прежде часть потолка исчезла, а пещера у входа загромождена большим каменным завалом. Творцы подземной ловушки хорошо продумали ее устройство: рухнувшая искусственно поддерживаемая часть потолка засыпала треть пещеры и надежно погребла под собой всех преследователей. Хотя среди камней не было видно ни одного тела и оттуда не доносилось ни единого звука, Микула и Сарыч быстро прошмыгнули мимо завала к выходу из пещеры. В лазе Сарыч пошарил руками в трещине у потолка, достал пару факелов.

– Теперь и нам можно идти как людям,– сказал он.

Примерно через час ходьбы лаз вывел их в глубокий овраг, по дну которого неслась взвихренная масса раскаленного песка, и Микула понял, что они уже в долине Злых духов. На выходе из-под земли их встретил конный казачий дозор с запасными лошадьми, на две из которых уселись Микула с Сарычем. Дорога к Зеленому острову была Сарычу хорошо знакома, и к вечеру они находились там. Атаман оказался у себя, и их без проволочек провели к нему в шатер.

– Ждал вас, правда, раньше,– сказал Казак, выслушав рассказ Сарыча.– Сразу после неудачного сражения с хазарами. Неужто великий князь мог всерьез полагать, что итиль-ские булгары или буртасы пожелают пропустить его войско невредимым на Русь? Да не собачься они постоянно с хазарами, напали бы вместе с ними на великого князя еще при волоке на Саркел-реку.

– Что теперь ворошить минувшее,– сказал Микула.– Давай говорить о сегодняшнем дне. У великого князя к тебе две просьбы, атаман. Сможешь помочь нам отправить на Русь весточку о нашем положении и дороге, по которой, по твоему совету, мы станем возвращаться домой?

– Помочь – помогу, но… И хазары, и буртасы с булгарами перекрыли все степные дороги и тропки к Саркел-реке, чтобы не пропустить ваших гонцов на Русь и помешать великому князю получить оттуда подмогу. Уж на что мы, казаки, прекрасно знаем степь, но даже нам не по силам пробраться к Саркел-реке кратчайшими путями. А использовать обходные – значит потерять много времени и доставить весть на Русь, когда потребность в ней минет. Правда, есть один способ, как переслать весточку побыстрей, но, сдается, он нам не подходит.

– Что за способ? И почему не подходит? – спросил Микула.

– Среди купцов есть у нас добрые друзья, и они могли бы взять в караван вашего гонца. Но в караванах всегда имелись и имеются соглядатаи стражников, а сейчас их будет намного больше, чем обычно. Появись в караване новый человек, это сразу вызовет подозрение, и вряд ли ему удастся добраться до Руси. Вот если бы найти такого гонца, который не привлечет внимания караванных соглядатаев! Но где взять такого?

– Действительно, где взять такого? – повторил вслед за Казаком Микула и вдруг оживился.– Послушай, атаман, а почему такого, а не такую? Ведь именно девушка или женщина, появись она в караване, вызовет наименьшее подозрение? Не так ли?

– Так. Где только раздобыть нам девушку или женщину? Уж не моего ли бородатого казака или твоего усатого дружинника обрядить в женский наряд? – хохотнул Казак.

– Никого обряжать не нужно. У меня есть сестра-витязи-ня, которая была с войском в походе и высадилась с моим отрядом на берег. Почему бы ей не стать гонцом, которого ты пристроишь в караван к своему другу-купцу?

– Сестра? Это хорошо,– сказал Казак и нахмурился.– Но что может делать девушка в купеческом караване в столь опасное время? Да и как она туда попала?

– Допустим, она тоже держит путь на Русь или к Сар-кел-реке по каким-то своим делам и пристала для безопасности к попутному каравану. У нас на Руси многие знатные боярыни с дочерьми путешествуют и к ляхам, и к уграм, а то и к германцам.

– Это у вас, на Руси. А у хазар, тем более у буртасов и булгар, иные порядки. Ни боги иудеев, ни мусульманские Мухаммед и Аллах не благосклонны к женщинам, отправившимся в дальнюю дорогу без мужа или отца. А пристань твоя сестра к каравану с мнимым отцом либо мужем, сразу возникнут расспросы, кто он и откуда. Дочь или жена пастуха либо простого человека в путешествие не отправится, а знатные и богатые люди все знают друг друга. Нет, с твоей сестрой нужно придумать нечто другое. Кто еще может быть в караване из женщин, кроме пустившихся в путешествие? Только полонянки, которых гонят на продажу, либо наложницы купца. Так почему бы твоей сестре не стать, к примеру, наложницей моего друга-купца… не настоящей, конечно, а в глазах его спутников?

– Стать мнимой наложницей и даже полонянкой она согласится, но как ей попасть в караван? Не было, не было у твоего купца наложницы и вдруг откуда-то в далекой степи появилась. Точно такое же положение и с полонянкой, хотя с ней дело проще.

– Проще? Почему?

– Встречаются в степи на караванной стоянке два купца, у одного имеются на продажу полонянки. Почему бы другому не купить у него приглянувшуюся молодую и красивую рабыню? И тут же, решив использовать ее для собственных утех, скрыть от окружающих в своем шатре, где она будет надежно защищена от ненужных расспросов.

– Мысль дельная, но в этом случае потребуются уже два верных купца, причем движущихся с караванами навстречу друг другу. Впрочем, почему полонянку должен продавать именно купец? Разве славянок не захватывают в полон кочевники, нападающие на русское порубежье? Раз так, то они могут предложить караванщикам купить у них добычу, в том числе и красивую полонянку. А степняков среди моих казаков сколь угодно и на любой вкус: хазары и буртасы, берендеи и булгары, черные клобуки и печенеги. Отберу из них десяток, они встретят моего друга купца близ одной из караванных стоянок и предложат среди разного товара и твою сестру. Хотели, мол, сбыть захваченную на Руси добычу в Итиль-келе, но ежели что из товара пришлось караванщикам по вкусу, то готовы продать приглянувшееся им… Вот и выход из нашего положения с гонцом.