Первые шаги - Софья Непейвода

Меня прошиб холодный пот. Коллекцию пополнять не хотелось, даже если завалю экзамены. К тому же, сейчас прозвучал слишком откровенный намёк на то, что Ликрий уже в домашнем «музее». С трудом сдерживаясь, чтобы не зареветь, вышла из аудитории и поспешила к туалету. Умыться, попить и прийти в себя после пережитого.

Бессонница — зло, приводящее к потере самоконтроля. Если вчера вполне удавалось держать себя в руках, то сегодня эмоции то и дело прорываются наружу. Впрочем, иногда лучше выплакаться, а не глушить горе в себе. Иначе отчаянье сгрызёт изнутри: ничья выдержка не бесконечна, и у меня её уже почти не осталось.

Вот снова, слишком погрузившись в переживания, завернула за угол и, не успев затормозить, врезалась в идущего навстречу мужчину. Да, что за день такой! Быстро просмотрела запись с видеорегистратора: причина столкновения — однозначно моё поведение, но обычаи соблюдены. Значит, если жертва не пострадала, скорее всего, удастся обойтись небольшой платой и извинениями.

— Удар ненамеренный, вину осознаю, компенсация?..

— Возможна безденежная, — тут же отозвался мужчина, взял меня за руку и куда-то повёл. Не успела я испугаться, как неожиданный спутник продолжил: — В виде беседы. Что привело к такой сильной эмоциональной нестабильности и потере самоконтроля?

— Недосып, — вздохнула я.

— Причина нарушения режима?

Вот теперь я задумалась. Не потому, что сомневалась, стоит ли отвечать, а решала, на чём сделать акцент. Надо смотреть правде в глаза: чтобы что-то утаить в Тартаре, надо очень постараться. Мне такое не под силу. Захотят — узнают. Ликрий уже в беде, на меня тоже обратили внимания — так что от разговора хуже вряд ли станет. А вдруг повезёт и помогут? Ведь должна же хоть иногда улыбаться удача?

— На моего друга вчера купили полную лицензию, и с тех пор я его не видела. Из-за беспокойства отдохнуть не получилось. Пыталась искать выход, но не нашла, — помолчав, добавила: — Сейчас понимаю, что надо было не дурью маяться, а приобрести успокоительное.

— Да, успокоительное тебе бы не помешало, — кивнул мужчина.

Мы вошли в столовую для гуманоидов и завернули к угловому столику, почти скрывающемуся за пышной зеленью. Указав на стул, собеседник сел напротив.

— Что такого натворил твой знакомый, из-за чего на него открыли охоту?

— В том-то и дело, что ничего. По крайней мере, насколько я знаю, ничего, — на всякий случай добавила я. — Дело не в нём самом, а в том, что он встретился с врагами… в смысле — с теми, кто враждует с его народом.

Мужчина немного помолчал, дожидаясь, пока принесут напиток и печенье. А я воспользовалась паузой, чтобы прочистить глаза. И застыла. Человек… хотя нет, не человек. Совершенство. Хоть прямо сейчас на икону, в роли архангела: необычайно правильные черты, прекрасное сложение и некая возвышенная асексуальность. Уж на что мне нравятся белоруны, но с нынешним собеседником им не сравниться.

— Бери, бесплатно, — предложил тот, возвращая в реальный мир.

Тяжело вздохнув и задавив остатки гордости: я же врезалась и меня же подкармливают, поблагодарила за угощение.

— Ты дружишь с арваном?

Чуть не подавившись от неожиданного вопроса, поспешно запила выпечку чаем. Про арвана я не говорила, а, значит, собеседник что-то слышал или догадывается.

— Он не арван, а химера, — возразила я. — Арван с чиртерианом.

— Что химера с чиртерианом — это хорошо, — задумчиво потянул собеседник.

— Да что в этом хорошего?! — горько вопросила я, вспомнив, как чёрный и чешуйчатый тоже говорил нечто подобное. — Выносливей? Дольше пытать можно? Или более редкий экспонат в коллекцию?

Мужчина хмыкнул.

— Успокойся и не паникуй. В химере выживают только адекватные, очень устойчивые к сумасшествию разумы. Значит, твой арван крепкий, от контакта с байлогами не спятит и серьёзных психических нарушений избежит. Это хорошо?

— Хорошо, — признала я.

— А умный чиртериан убережёт арвана от глупостей.

Угу. Ещё кто кого убережёт. Впрочем… если Ри паникует, как раз разумность Лика может стать решающей. Но всё равно кое-что непонятно. Я взяла ещё одно печенье и повертела его в руках:

— Даже если так. Чем это поможет, если Ликрия убьют или поставят за стекло в качестве экспоната?

— Не бойся, — улыбнулся собеседник. — Твоего арвана не собираются убивать. Что же до остального… тут, в первую очередь, зависит от него. Если не станет нарываться — останется на свободе. Так что, можно сказать, что его будущее в его руках. Основная опасность для твоего друга исходит от арвана, а не извне.

— Ну да, а остальной мир весь такой белый и пушистый, — пробурчала я себе под нос.

— Нет, «остальной мир» весь такой чёрный и чешуйчатый, — в голосе собеседника проскользнуло раздражение.

Снова украдкой на него покосившись, задумалась. Хотелось бы верить… но кто сказал, что он сам разбирается в ситуации или что не врёт? Возможно, это решивший позабавиться абитуриент или студент? И вообще, нечего тупить — надо было с самого начала заглянуть в паспорт. Нет, недосып — однозначно зло!

Но едва я успела открыть первую страницу, как пришло срочное сообщение от общетартарской системы оповещения. К горлу подступил комок, и, сжав печенье, поспешно переключилась на письмо. Фух, не лицензия. Но всё равно что-то странное. Автоматическое предупреждение о том, что субъект, к чьему паспорту я только что проявила интерес, находится под охраной древтарских спецслужб, которым, в рамках некоего сотрудничества между странами, предоставляются очень широкие полномочия. И что любые действия по отношению к данному субъекту следует проводить на мой страх и риск. То есть, независимо от того, купит ли возможный охотник лицензию или нет, за убийство или что-то другое будут преследовать… только не тартарские, а древтарские каратели. Ну, нападать я не собиралась, так что информация была бы не актуальна, если бы не одна пометка: преследование может начаться даже в случае симметричного ответа. То есть, если нынешний собеседник начнёт первый, а жертва решит защищаться — против неё ополчатся власти Древтара.

Раскрошившееся печенье выпало из ослабших пальцев. Быстро прочитав видовую принадлежность в паспорте, я перевела взгляд на «ангела».

— Ладно, хватит. Компенсация получена, — улыбнулся он, заметив моё шоковое состояние. Встал, поправил стул и ушёл. А я смотрела в спину удаляющемуся мужчине и не понимала, что правда: те чёрные и чешуйчатые в аудитории, или этот. Но ступор продолжался недолго: голова налилась свинцовой тяжестью и заставила на мгновение положить её на стол. Точнее, это мне показалось, что на мгновение.