Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

На одежду цесаревича ежегодно уходило от 2500 до 4000 рублей. При этом поставщики были те же, что и у девочек. Как и для сестер Алексея, портной Китаев перешивал для мальчика вещи, из которых тот уже вырос. Например, он перешил меховой полушубок наследника (новым мехом удлинил полушубок и вшил новую ткань в обтрепавшиеся манжеты), два казачьих бешмета и удлинил 16 штанов. Поскольку все эти работы требовали многочисленных примерок, то Китаев с января по июнь 1910 г. посетил цесаревича в Ливадии, Петергофе и Царском Селе 27 раз.

Поставщик императорского двора – М. И. Скосырев с декабря 1909 г. по декабрь 1910 г. поставил цесаревичу семь комплектов морской формы с зимними головными уборами и 24 кокарды. Он «растянул» две фуражки и одну папаху. Всего услуг и товаров у него было приобретено на 214 рублей 50 копеек.

В Английском магазине традиционно покупались самые разнообразные вещи, среди них – шесть пальто для наследника, две гребенки и различные ткани. Так, эластичные чулки для цесаревича обошлись в 51 рубль 28 копеек. На свитера и ряд мелочей было истрачено еще 187 рублей 10 копеек.

Обувь для цесаревича Алексея Николаевича, как и для его сестер и родителей, покупалась в обувном магазине Генри Вейса, который поставлял ее и вдовствующей императрице Марии Федоровне, и греческому королю. В Петербурге его магазин располагался на Невском проспекте, 66, а в Москве – на Кузнецком мосту. Эта респектабельная фирма просуществовала с 1880 по 1917 г. О качестве предлагаемого товара свидетельствовали гран-при, полученные на выставках в Париже в 1900 г. и Реймсе в 1903 г. Ассортимент обуви отличался разнообразием.

Были и траты «по мелочам». Так, комнатная девушка Тегелева сшила для цесаревича несколько блуз и получила за работу 5 рублей 50 копеек.

В 1910 г. на пенсионные выплаты из бюджета Алексея было израсходовано 496 рублей. В основном это были пенсии первым кормилицам Алексея – Негодовой-Крот, Ивановой, Кошельковой и Зиновьевой. Также в пенсионные выплаты вошла пятая часть (вместе с сестрами) отчислений вдове педиатра царских детей – доктора Коровина.

Императорский бизнес

На протяжении XVIII – первой половины XIX в. непосредственное окружение императоров в весьма незначительной степени было вовлечено в коммерческую деятельность. Это обусловливалось рядом причин. Во-первых, приближенные императорской семьи были людьми весьма состоятельными и занимали солидные посты, в достаточной степени их обеспечивавшие. Во-вторых, вне зависимости от степени материального благосостояния власть сама по себе, особенно в России, всегда являлась источником богатства. Слухи о мздоимстве крупных чиновников, руководителей департаментов не были столь уж большой редкостью. И они имели под собой основание. Следовательно, сама принадлежность к властной элите открывала столь блестящие перспективы для личного обогащения, что занятие непосредственно коммерческой деятельностью считалось излишним.

Дворянство, веками строившее свое материальное благосостояние на основе крепостнической собственности, традиционно рассматривало коммерческую деятельность как малосовместимое с дворянским статусом занятие. Хотя это, конечно, не исключало участия дворян в коммерческих проектах.

Тем не менее к XIX в. сложился порядок, по которому дворянам, активно занимавшимся частным предпринимательством, доступ в придворный штат был полностью закрыт. В свою очередь потомственные дворяне, занимавшие крупные придворные должности, считали для себя занятие коммерцией делом если не постыдным, то малодостойным.

После отмены крепостного права в 1861 г. ситуация начала меняться. Стремительная капитализация страны со всеми ее моральными издержками не могла не пошатнуть привычные стереотипы. Люди становились свидетелями того, как миллионы делались буквально «из воздуха», а многие придворные аристократы при этом были отягощены бесчисленными долгами. Старые дворянские гнезда пустели.

В этой ситуации некоторые придворные попытались идти в ногу со временем. Не всем это удавалось. Неумелые биржевые спекуляции, участие в финансовых пирамидах разорили не одно аристократическое семейство. Придворные начали продавать самое ценное, что у них было, – связи при императорском дворе, влияние на ключевых чиновников, от которых многое зависело. В процесс попытались включиться и некоторые из великих князей, в меру своих «деловых талантов». Несмотря на значительное казенное содержание, многие из великих князей постоянно пребывали в долгах.

Один из осведомленных мемуаристов привел характерный эпизод «великокняжеского бизнеса», ссылаясь на рассказ генерала П. А. Шувалова, который занимал должность шефа жандармов и управляющего III Отделением. Именно к нему, по должности курировавшему борьбу с коррупцией, явился великий князь Николай Николаевич (старший) и обратился с просьбой пролоббировать в комитете министров концессию на строительство железной дороги в пользу определенного лица. Озадаченный генерал сдержанно ответил, что не вмешивается в дела железнодорожных концессий, и затем поинтересовался, зачем великому князю касаться подобных вопросов. Николай Николаевич, ничуть не смутившись, ответил: «До сих пор я никогда не занимался ими, но, видишь ли, если комитет выскажется в пользу моих proteges, то я получу 200 000 рублей; можно ли пренебрегать такой суммой, когда мне хоть в петлю лезть от долгов…» Услышав это незатейливое заявление, генерал поинтересовался: «Ваше высочество, даете ли вы себе ясный отчет в том, что говорите; ведь безупречная репутация ваша может пострадать». На что князь спокойно ответил: «Вот вздор какой, если бы еще я сам принимал участие в решении дела, а то ведь нужно только походатайствовать, попросить.»

Разумеется, П. А. Шувалов не предпринял никаких шагов, но так случилось, что комитет министров принял решение в пользу тех, за кого просил великий князь. Через несколько дней Шувалов встретил великого князя на какой-то торжественной церемонии во дворце. Николай Николаевич благодарно пожал ему руку и с довольной улыбкой указал на свой карман. Мемуарист совершенно справедливо отметил, что великий князь проявил непроходимую глупость «в бизнесе», и «по глупости он только говорил откровенно о том, что тысячи других делали втихомолку»698.

Активно «продавалось» и влияние на императора Александра II. Так, по устойчивым слухам, морганатическая жена Александра II – Е. М. Долгорукая (княгиня Юрьевская) за солидные комиссионные беззастенчиво пробивала выгодные для предпринимателей коммерческие проекты. Это раздражало очень многих.

Весьма красочное и достоверное описание придворных «гешефтов» содержится в воспоминаниях того же мемуариста, который ссылался на рассказ князя А. Барятинского699, брата знаменитого фельдмаршала.