Сыны Тьмы - Гурав Моханти

отказавшиеся от титулов и земель, солдаты из низших каст, обездоленные женщины, брошенные дочери, фанатики, аскеты… Об этих защитниках равенства было много историй. Но все, кто их рассказывал, были согласны лишь в одном – для достижения своей цели они творили невообразимые злодеяния. Они мочились на жертвенные костры, оставляли мертвых коров на верандах храмов, принимали в свои ряды неприкасаемых и вешали жрецов-наминов.

– Я понимаю, почему Красные Клинки появились тысячелетие назад, – сказал Кришна, – но сейчас? Мы многое дали низкорожденным. Еду, одежду, деньги. Настало время мира между кастами. Зачем нарушать гармонию?

– Ради свободы, господин Кришна, – ответил Карна. Его неловкость почти рассеялась. Как и ожидалось. – Ради свободы выбирать свое призвание, свободы следовать своим мечтам… Вы дали нам еду, одежду и деньги. И всех волнует именно этот вопрос. Почему решты этого недостойны? Почему все это даруется вами, как щедрость? Ты принимаешь молчание за мир, мой господин.

– Бедность… так проста, – пожал плечами Кришна. – Не надо думать, что это доля одной касты. Она ведь знакома не только рештам. Есть и бедные намины. Спросите своего собственного ачарью Дрона, как ему удавалось сводить концы с концами до того, как кшарьи Хастинапура взяли его под свою тень. Точно так же есть бедные кшарьи. Валки живут в лесах и кормятся лишь фруктами и собственными охотничьими навыками. И точно так же есть богатые решты. Почитаемый автор Рамаяны был рештом. На самом деле, прабабушка царевича Дурьодханы была рыбачкой – и это настолько низкое происхождение, насколько только возможно. Равенство – это лишь миф, господин Карна, такой же, как и дэвы. Все сводится к способностям. Рештам не разрешается брать в руки оружие, но это не разрешено и драхмам, и наминам. Точно так же кшарьям не разрешается читать священные тексты или возделывать поля. У каждой касты свои цепи.

– Если бы все было так просто, – печально покачал головой Карна. – Решты никогда не будут жить в особняках, сделанных из досок, изготовленных из срубленных ими деревьев. Решты никогда не отведают пшеницы, которую они выращивают на ваших полях. Решты никогда не узнают буквы на свитках, которые они вырезают из кожи животных. И решт не может даже думать протестовать, потому что решту запрещено иметь голос. Если решты были предназначены только для того, чтобы трудиться для вас, как скот в поле, тогда почему Боги дали им желания? Почему они могут горевать? Вы говорите – цепи? – Карна усмехнулся. – Решты умирают в рабстве, в то время как все богатства мира, будь то знания, земли или деньги, делятся между наминами, кшарьями и драхмами. Честно говоря, это так смешно, что вы спорите об этом, когда у вас самого кастовая метка на шее стерта. Не каждому предоставляется такой шанс.

– Но разве это оправдывает насилие? – спросил Кришна. – Красные Клинки – отряд воинов. Это означает, что будет потеряно много жизней. Стоит ли оно того?

– Цель оправдывает средства, – голос Карны внезапно стал резким.

– Любая цель, достигнутая с помощью насилия, ведет в яму отчаяния. Это не цель, к которой нужно стремиться, друг мой.

– Тогда вам не следовало узурпировать трон Матхуры, – горячо возразил Карна.

Судама схватил Карну за руку, как бы успокаивая его.

– Это не одно и то же, господин Карна, – сказал Кришна, и на его губах заиграла улыбка.

Слуга, который подошел, чтобы предложить Карне еще одну тарелку кулфи, поспешил прочь, стоило ему лишь увидеть его лицо. Будучи умудренным опытом, он легко мог определить момент, когда человеку совершенно не хочется класть в рот что-то ледяное.

– Но именно за это сражаются Красные Клинки. Чтобы люди поняли, что они везде одни и те же! – Слова Карны падали, подобно тяжелым камням в тихий пруд. В их сторону начали поворачиваться люди.

– Может быть, – Кришна уверенно давил на больную точку, – но, как люди, мы обременены предрассудками; более привилегированные против менее привилегированных, полные против худых, красивые против изможденных, темные против светлых. Все люди осуждают друг друга.

– Я не согласен с этим, господин Кришна. – Глаза Карны сверкали гневом. – Предрассудки создаются нами самими… цепи куются людьми… для людей… чтоб держать людей на расстоянии.

– Все подвержены предубеждениям и предубеждены против кого-то, господин Карна. – Голос Кришны звучал снисходительно, словно он разговаривал с ребенком. – На востоке есть культуры, где ниже остальных считаются люди со светлыми глазами. Посмотрите на царевну Читрангаду. В Манипуре мужчины считаются низшими существами по сравнению с женщинами. Или посмотрите на господина Путакату, который сейчас выпятил грудь и расхаживает с важным видом, как индюк. Все осуждают его за амбиции, хотя нет никого добрее его. Предрассудки никогда не искоренятся из человеческого разума. Однако чего я не понимаю, так это одного… – Кришна вскинул руки, словно задаваясь осторожным вопросом: – Теперь вы Верховный Магистр Анга, не меньше. Разве вы не должны быть счастливы?

– Сколь бы дорога ни была корона, она не вылечит головную боль, господин Кришна, – сказал Карна. – И я считаю именно так. Ну и что, что я – Верховный Магистр? Я стал им благодаря щедрости царевича Дурьодханы. Но не всем так повезло. Есть много тех, кого остановили у ворот, кто не может проявить себя…

– Ну и что, что я – Верховный Магистр? – Кришна уже откровенно издевался над ним, подобно ядовитому змею скользнув под кожу Карны. – Легко проповедовать с вершины холма. Мир достигается деньгами и компромиссом, а не убийствами и беспорядками. По закону вам теперь разрешено ездить на лошади и служить в армии Союза. Вы действительно думаете, что между царем и рыцарем нет разницы?

– Но после окончания игры в шахматы они возвращаются в ту же коробку. – Его рука крепко сжала плечо Судамы, как будто он едва удерживал себя от вспышки ярости. – Нет никакого компромисса в том, чтобы дать людям их права… или деньги. Если они их заслужили.

Карна сейчас находился именно там, где хотел Кришна – на самом краю пропасти гнева. Кришна хотел, чтобы Карна сорвался и поставил себя в неловкое положение, и он совсем не ожидал, что это будет так просто.

Но именно в такие моменты Судьба иногда любила подкрасться к самому Кришне и столкнуть его со скалы.

В залу вошел огромный седой мужчина с мощными мускулистыми руками. На голове у него была тонкая корона, а тяжелый малиновый плащ был украшен крошечными золотыми львами.