Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

Ягуар головы не поднял, но от язвительного замечания не удержался: «И как только Тьеполо позволила Цимаон Ницхи быть первым, поразительно! Что ж, идем, Анжи!» Красавица обвела взглядом всех, кого столько лет знала, и триумфально улыбнулась. Она была второй — сразу после Создателя. Чем не повод для гордости? Девушка заметила неподалеку Йоро с сидящей на плече летучей мышью и, подозвав его, передала мальчику своего паука.

— Выпусти его здесь, когда не останется ни одного вампира.

Тот кивнул.

— Удачи, — услышала она голос Кати.

Анжелика встрепенулась.

— Куколка, совет: когда черти будут гнать тебя вилами в ад, ляпни первое, что придет в голову. Насмешишь Бога — возьмет тебя в рай шутом.

— А ты замолви за меня словечко, когда он пригласит тебя в свою спальню! — подмигнула ей Катя.

Парировать выпад рыжей не позволил Лайонел, приказавший: «Довольно. За мной!» Тогда девушка схватила Даймонда за руку. Они пересекли черту — Анжелику ослепил солнечный свет. Она застыла, боясь пошевелиться. А потом приподняла одну бровь, другую и растерянно констатировала:

— А мне не больно!

— «Близ моста не больно, — коротко пояснил Лайонел и добавил: — Вас обоих я не могу провести, только по одному!»

— Что значит не могу? — Она подтолкнула Даймонда к мосту. — Ты уж, Лайонел, как-нибудь через «немоту» постарайся.

Ягуар угрожающе зарычал.

— «По одному!»

— Нет, — упрямо отрезала Анжелика, затем крепко стиснула ладонь Даймонда, зашагала по мосту и поинтересовалась у Ягуара: — Ты и по лабиринту собираешься ползти с такой скоростью? Не подыскать ли нам другую черепаху на место поводыря?

Даймонд укоризненно посмотрел на нее и тихо сказал Лайонелу:

— Не сердись, она боится.

— Ничуть. — Она хотела вырвать у юноши свою руку, но тот не позволил, наклонился к ней, закрыв рот жадным поцелуем.

Ягуар вбежал на мост и когда пронесся мимо, девушка услышала:

— «Я сделаю все от меня зависящее, чтобы мучения закончились как можно быстрее!»

Анжелика через силу улыбнулась. Она верила ему. За ее бессмертие в череде бессмысленных связей у нее было только двое особенных мужчин. Одному без раздумий она могла доверить свою жизнь, другому — сердце. И оба находились рядом.

Красавица с благоговением прикоснулась к своему колье на груди. Кажется, Ягуар его не заметил.

Один за другим вампиры исчезали за незримым порогом зеленого мирка. Йоро сидел у самой черты под диковинным деревом, с тоской глядя на белоснежное лицо подруги. Кира, сложив руки на нежно-розовом подоле платья, отрешенно смотрела в одну точку — туда, где за горы садилось солнце. И ее фиалковые глаза оживали лишь в тот миг, когда возвращался Ягуар. Тогда они вспыхивали словно от счастья и пальцы ее сжимались.

Йоро мучительно подавил вздох и убрал руку от сумки, боясь достать свое письмо.

Проходил час за часом, а он все никак не мог решиться.

Доносились голоса, женские, мужские:

— «Вы слышали? Когда Тьеполо прошла по мосту, ее колье упало с шеи и теперь валяется прямо на снегу!»

— «А как вам эта история с Наркиссом? Говорят, когда тот взошел на мост, превратился в прекраснейшего юношу! Ну не чудо ли?»

Подобным разговорам не было конца.

И вот, когда в очередной раз появился Ягуар и Бриан Джонсон с Анчиком взялись за руки, мальчик услышал, как Лайонел сказал Кире: «Готовься. Ты следующая».

Медлить больше было нельзя.

Спустя пару минут Йоро тронул девочку за плечо и попросил:

— Пойдем со мной.

Она послушно поднялась. Орми сорвалась с его плеча и, фыркнув: «Ненавижу долгих прощаний!», улетела.

Мальчик потянул подругу за собой и, прежде чем та успела испугаться боли, вытащил ее из межмирья на дневной свет белоснежных просторов Антарктиды.

Кира медленно открыла глаза и улыбнулась, сперва оглядывалась по сторонам, а потом шепотом призналась:

— Как же чудесно.

И тогда он решительно вынул из сумки конверт и протянул девочке со словами:

— Я написал письмо.

Она перестала улыбаться, взяла белый конверт, с минуту рассматривала его, как будто боялась вскрыть.

— Если не стоило, я… — начал он, она мягко прервала:

— Оно уже мне дорого.

Кира прижала конверт к груди и обняла мальчика.

— Мне так повезло с тобой.

Он несмело дотронулся носом до ее белоснежных волос. Они приятно щекотали его лицо и шею, но вот Кира отстранилась и вложила ему в руку камень.

— Возьми, он твой.

Это был глаз волка, подаренный ей оборотнями.

— Последние дни я постоянно думала о Луне и Солнце, звала их…

— Зачем?

— Чтобы они пришли за тобой. — Она закусила нижнюю губу, глаза ее стали блестящими от слез. — Мне больно, когда я думаю, что ты останешься один.

— Нет же, — тряхнул, он головой, стараясь придать своему голосу беспечности, — с Орми, с Микой и… — он замолк, — но без тебя, правда что.

Кира опустилась на снег возле моста, дрожащими руками раскрыла конверт и достала сложенный вдвое темный помятый листок.

Йоро смущенно потупился, он так долго писал, что лист приходилось носить с собой повсюду. Где тот только не успел побывать.

Девочка раскрыла его.

— Мне уйти? — спросил Йоро.

Нет. — она похлопала рядом с собой. Он опустился на колени и, положив под себя ноги, уставился в свое письмо. Мальчик знал его наизусть, каждое словечко, каждую буковку. И начиналось оно так:

Мое письмо тебе

Я долго не знал, с чего нужно начинать. Вильям говорит — с главного! А Катя уверяет, главное начать. А Аайонел сказал, что если я выложу все в первом же предложении, то ты умрешь со скуки, пока будешь вынуждена из вежливости продолжать читать мое письмо, уже зная его суть. Орми уверена, для таких, как я, неграмотных и блохастых, лучше спеть. Но ты хотела письмо…

Мне очень трудно не путать буквы. Ну, помнишь эти: «У» с «Ю», «Ы» с «И». Сколько раз ты исправляла меня. Наверное, теперь я почти запомнил.

Катя упоминала как-то, что в письмах к родителям обязательно вспоминает что-нибудь замечательное из прошлого.

Мне тоже хочется вспомнить, рассказать, как впервые увидел тебя.

Это случилось в Мраморном дворце, помнишь? Когда ты вошла в зал с тележкой, на которой стояли бокалы с клонированной кровью, я не мог оторвать от тебя глаз. Таких красивых девочек я никогда прежде не видел. Ты прошла мимо, а мне показалось, словно сам ангел коснулся меня крылом. Внутри стало тепло и даже горячо, как будто сердце загорелось.

Все время, пока ты находилась в зале, я дышал через раз и сердце у меня колотилось сильно-сильно. А когда ты заплакала, мне стало больно вместе с тобой. Я вцепился в подлокотники кресла, чтобы не подбежать к тебе и не заключить в объятия. С самых первых секунд рядом с тобой я понял, что ты мне очень дорога. Так, словно знал тебя всю жизнь. А на самом деле я не знал о тебе совсем ничего. Но ты точно сияла изнутри. Этот свет проник в меня и сделал очень счастливым. Я улыбался перед сном, думая тебе. И улыбался, просыпаясь с мыслью, что мы увидимся. Я улыбался днями и ночами, зная, что ты рядом.