Движимые - Кристи Бромберг

class="p1">— Ох, милый мальчик, — говорю я ему, обнимая, и одинокая слеза скользит по его щеке. Мое сердце переполняет любовь, которую я испытываю к этому мальчику, повзрослевшего столь рано по непостижимым причинам, но с таким нежным сердцем, пытавшегося заставить меня чувствовать себя лучше. — Это одна из самых приятных вещей, которые кто-либо когда-либо делал для меня. — Я отклоняюсь назад и обхватываю его лицо руками. — Ты, Шейн — ты и остальные ребята в нашей семье — вот, что каждый день делает меня счастливой.

— Лады… Ну, я не обязан принимать его подарок, если он тебя расстраивает, — без колебаний предлагает он.

— Не говори глупостей. — Я похлопываю его по ноге, этот жест трогает меня. — У нас с Колтоном все в порядке, — вру я для верности. — Он просто ведет себя как парень. — При этих словах получаю от него легкую улыбку, несмотря на то что в его глазах все еще отражается неуверенность. — Кроме того, подумай, как здорово будет рассказывать всем своим друзьям, что настоящий гонщик учил тебя водить!

Его ухмылка делается шире.

— Знаю! Это так круто! — и мы снова на равных. Он встает и идет к двери, мой маленький мальчик, который так быстро растет.

— Эй, Шейн?

— Да? — он останавливается у двери и оборачивается.

— С днем рождения, приятель. Я футболю тебя больше, чем ты можешь себе представить.

Робкая улыбка расплывается по его лицу, волосы падают на лоб, он только качает головой и смотрит на меня.

— Мне шестнадцать. Мы можем покончить со всем этим футболом. — Он убирает волосы с глаз, встречаясь со мной взглядом. — Я тоже тебя люблю, — говорит он, пожимая плечами, как может только шестнадцатилетний подросток, и уходит. Смотрю ему вслед с улыбкой на лице, с сердцем, переполненным любовью, и слезами радости на глазах.

ГЛАВА 35

Прекрасное солнце Флориды дарит великолепные ощущения моей коже и поднимает настроение. Приехав в Сент-Питерсберг на день раньше, чем нужно, я в полной мере воспользовалась стоящей теплой погодой и роскошным бассейном курорта «Vinoy Resort and Golf Club», ставшим на следующие несколько дней базой «CD Enterprises» и «Коллективной заботы». Нет ничего лучше отдыха и прикосновения солнца к моей коже, чтобы восстановиться перед моими служебными обязанностями и вихрем событий, которые начнутся завтра.

Дело не в том, что я против сумасшедшего графика — на самом деле, я с нетерпением жду, чтобы встретиться и поблагодарить людей, которые помогли сделать проект реальностью — вот только мне придется стоять бок о бок с Колтоном, показывая сплоченность наших компаний. А кроме всего прочего, перед гонкой в воскресенье будут еще фотосессии и спонсорские мероприятия.

Съеживаюсь при мысли о своем расписании — близости к Колтону — зная, что мне удавалось избегать его всю оставшуюся части вечеринки Шейна, и поэтому я не выполнила своего обещания поговорить с ним. Уверена, завтра, когда я его увижу, мне припомнят должок, но сейчас, я с головой окунулась в солнце и отдых.

В моих наушниках играет «Останься» в исполнении Рианны, слова песни оказываются слишком близки к истине. Желая избежать солнечных ожогов в первый же день пребывания здесь, собираю вещи и возвращаюсь в номер.

Захожу в пустой лифт, и как только дверь начинает закрываться, от мраморных стен вестибюля эхом разносится: «Подержите лифт!». В небольшое пространство между движущейся дверью и стеной вклинивается рука и тут же толкает ее в сторону. Втягиваю воздух, когда очень потный, в высшей степени притягательный Колтон пробирается в лифт. Он замирает, встретившись со мной взглядом.

С голым торсом, в пропитанных потом спортивных шортах, низко сидящих на бедрах. Его загар темнее, без сомнения из-за тренировок на ярком солнце, и на каждом сантиметре его обнаженной кожи блестит пот. Мои глаза беспомощно блуждают по четко очерченным мышцам его живота, по замысловатым знакам татуировок, туда, где струйки пота стекают по треугольнику мышц, уходящих ниже пояса. Сглатываю в ответ на воспоминание о своих руках, обрисовывающих эти линии, и как они сжимались под моими пальцами, когда он вонзался в меня. Отрываю глаза и поднимаю их на встречу великолепным зеленым омутам, которые смотрят на меня с мрачной решимостью.

Из всех лифтов на всем чертовом курорте, он должен был выбрать этот?

Осторожная улыбка появляется в уголках его губ, когда он шагает вглубь лифта ближе ко мне. Он знает, как действует на меня.

— Рад, что ты в порядке.

— Да… — я прочищаю горло, мне трудно заставить мысли превратиться в слова, когда искушение так мучительно близко передо мной. — Да, я в порядке. Спасибо.

— Хорошо, — говорит он, глядя мне в глаза.

Двери снова начинают закрываться, и когда в него пытается зайти какой-то джентльмен, Колтон разрывает наш визуальный контакт и встает перед ним, перегораживаю рукой вход.

— Извините, этот лифт занят. — Его голос говорит о том, что спорить бесполезно.

Я начинаю протестовать, двери закрываются, Колтон разворачивается ко мне, его хищный взгляд соответствует позе его тела.

— Даже не начинай, Райли… — рычит он, делая шаг ко мне, заставляя меня замолчать. Его грудь вздымается, и я не уверена, то ли это от бега, то ли из-за нашей близости. Его господство в этом маленьком пространстве всепоглощающее. — Это закончится прямо сейчас.

Он делает еще один шаг в мою сторону, челюсть сжата, глаза неумолимы, когда отпускают мой взгляд и бродят по моему телу, одетому в бикини. Казалось, мой купальник более чем достаточно прикрывал меня, когда я его покупала, но, стоя здесь в лифте на глазах у Колтона, исследующего каждый изгиб моего тела, чувствую себя до неприличия голой. И я знаю, это из-за того, что, даже не прикасаясь ко мне — хотя я страдаю и не хочу иметь с ним ничего общего — мое тело слишком хорошо помнит хаос, в который он может меня затянуть, простым прикосновением пальцев или лаской языка.

Приказываю себе, избавиться от этого. Вспомнить, что он сделал со мной, но это так чертовски трудно, когда после тренировки его пьянящий аромат воцаряется в небольшом пространстве лифта. При виде его, глубоко внутри моего тела зарождается жажда, создавая желания, которые, как я знаю, может удовлетворить только он. Меня не перестает тянуть к этому мужчине, даже когда он этого не осознает.

— Сейчас неподходящее время, Колтон.

Он усмехается, но на его лице нет и следа юмора. Делает ко мне последний шаг, в своем отступлении я вынуждена прижаться спиной к стене. Колтон наклоняется вперед и упирается ладонями по обе стороны от меня.

— Ну, лучше, чтобы оно