Марид Одран - Джордж Эффинджер

— Какие причины? — потребовал Абу Адиль. — Наверно, у тебя спеклись мозги на солнышке?

Одран встал и потянулся.

— Думаю, мне нужно вам рассказать, — с легкомысленным видом произнес он. — Ведь именно вам я обязан своей удачей.

— Удачей? — подозрительно переспросил Хайяр.

— Вот, — указал Одран, — смотрите. — И подвел четверых мерзавцев к открытому капоту автомобиля.

— Писайте туда! — велел он.

— Нет, ты точно спятил, — сказал Яварски.

— Тогда я сделаю это сам, — сказал Одран и подкрепил свои слова делом. — Момент!.. Вот! Слышите?

— Ничего не слышу! — ответил Хасан.

— Слушайте! — приказал Одран.

Из-под машины послышался нежный звон: «дзинь!», «дзинь!».

— Взгляните!

Реда Абу Адиль опустился на четвереньки и, несмотря на пыль и унизительную позу, заглянул под автомобиль.

— Будь я проклят! — закричал он. — Золото! — Он распластался на земле и протянул руку. Когда он выпрямился, в руке его были золотые монеты. Он показал их изумленным дружкам.

— Слушайте, — вновь призвал Одран.

И все снова услышали («дзинь!», «дзинь!») звон падающих золотых монет.

— Он мочится в автомобиль, — пробормотал Хасан, — а из автомобиля падает золото.

— Пусть Аллах дарует тебе процветание, если ты отдашь мне обратно мою машину! — закричал лейтенант Хайяр.

— Нет, я не могу этого сделать, — ответил Одран.

— Забирай свой кремовый вестфальский седан, и по рукам, — предложил Яварски.

— Нет, — повторил Одран.

— Каждый из нас даст тебе в придачу по сотне киамов, — г сказал Абу Адиль.

— Нет, — сказал Одран.

Они все просили и просили без устали, а Одран отказывался и отказывался. В итоге они предложили возвращение седана и по пятьсот киамов с носа. Только тогда он согласился.

— Приходите через час, — сказал Одран. — Ведь я владелец имущества, оставшегося в машине.

Когда они ушли, Одрам, и Саид разделили между собой полученные деньги.

Я зевнул и отключил Мудрого Советника. Мне пришлось по душе увиденное, за исключением шиита Хасана, давно умершего, который при всем своем желании никак не мог ездить на автомобиле. Я прикинул, что могла бы для меня значить эта забавная история. И понял, что подсознание мое все это время работало над задачей, поставленной передо мной врагами. Догадка меня порадовала. Я уже понял, что силой ничего не добьешься. Тем более у меня ее и не было.

И тут я почувствовал себя несколько иным человеком: более решительным, что ли. Я был свободен, голова моя была ясной. Свирепо стиснув челюсти, я ощутил, что никто никогда больше не сможет мной командовать. Смерть Шакнахая сде-

лала меня другим, вдохнула в меня новые силы. Я словно находился в беспримесном кислороде: светлом, чистом и взрывоопасном.

— Яа Сиди, — тихо сказал Кмузу. — Что такое?

— Хозяин дома сегодня болен и просит вас заменить его в одном небольшом деле.

Я снова зевнул: — А-а, хорошо. В каком же?

— Я не знаю.

Новое чувство свободы заставило меня забыть о том, что подумает Фридлендер Бей о моей одежде. Теперь это больше не имело значения. Папочка держал меня на привязи, но довольно, теперь я не намерен мириться с этим. Я даже хотел прямо намекнуть ему об этом, но его болезненный вид заставил меня отложить свое решение.

Он сидел в постели, обложившись высокими подушками. В ногах у Фридлендер Бея был столик на колесиках с большой стопкой деловых папок, отчетов, разноцветных дискет и крошечный микрокомпьютер. В одной руке он держал чашку горячего ароматного чая, а в другой — один из подаренных Умм Саад фиников. Вероятно, Умм Саад думала своим подарком задобрить Папочку, надеясь, что он забудет свое последнее приказание. Если честно, проблемы Фридлендер Бея с Умм Саад казались мне сейчас мелкими и банальными; в разговоре с Папочкой я даже не упомянул о ней.

— Я молюсь о твоём здоровье, — подал я голос. Папочка поднял на меня глаза и поморщился:

— Ничего серьезного, о мой племянник. Просто тошнота и головокружение.

Я наклонился и поцеловал его в щеку. Он что-то невнятно пробормотал.

Я ждал, что Папочка объяснит, по какому делу позвал меня.

— Юсеф доложил мне, что внизу в приемной сидит толстая сердитая женщина, — сказал он, нахмурившись. — Ее имя Тема Оквит. Она пришла издалека с просьбой ко мне и ждет, призвав на помощь Аллаха и меру терпения. — С какой просьбой? — спросил я.

Папочка пожал плечами:

— Она представляет новое правительство Республики Сонгей.

— Никогда не слыхал о ней.

— Месяц назад эта страна называлась Славное Королевство Сегу. Перед этим была Магистратом Тимбукту, еще раньше — Мали, а еще прежде частью французских владений в Западной Африке.

—. Значит, женщина по фамилии Оквит — эмиссар нового режима?

Фридлендер Бей кивнул. Он хотел. сказать что-то еще, но его глаза закрылись, а голова упала на подушки. Фридлендер Бей провел рукой по лбу.

— Прости меня, племянник, — простонал он. — Я не очень хорошо себя чувствую.

— Тогда не думай сейчас ни об этой женщине, ни о ее просьбе.

— Проблема такова: король Сегу, потеряв свое королевство, бежал. С собой он прихватил королевскую сокровищницу. Это уж само собой разумеется, короли всегда так поступают. Его приближенные уничтожили в столичных компьютерах все документы. Республика Сонгей начала свое существование без каких бы то ни было сведений о численности своего населения и даже о государственных границах. Не было баз налогообложения, не было списка государственных служащих и их обязанностей, а также точной информации о вооруженных силах. Сонгей в преддверии катастрофы.

Я понял все.

— Итак, они посылают к нам человека. Хотят, чтобы в их стране навели порядок.

— Без системы налогообложения новое государство не сможет платить своим служащим и, стало быть, не сможет нормально функционировать. Сонгей скоро ожидает всеобщая забастовка. Военнослужащие дезертируют, и страна окажется беззащитной перед любым соседним государством.

— Но что нужно этой женщине от тебя? Папочка развел руками.

— Проблемы Сонгей не в моей компетенции, — сказал он. — Я говорил тебе, что мы с Реда Абу Адилем поделили мусульманский мир на сферы влияния. Эта страна находится в его юрисдикции. Я не имею дела с государствами, прилегающими к Сахаре.

— Оквит должна была сначала обратиться к Абу Адилю.

— Совершенно верно. Юсеф передал ей записку, но она накричала на него и ударила беднягу. Она думает, что мы хотим вынудить ее государство заплатить нам огромную сумму.

Папочка поставил чашку, порылся в бумагах, разбросанных в беспорядке по его одеялу, и дрожащей рукой протянул мне толстый конверт:

— Вот материалы и контракт, которые она мне предложила. Скажи, чтобы она передала все это Абу Адилю.

Я испустил тяжелый вздох. Встреча с Оквит быть приятной не обещала.

— Я поговорю с ней, — сказал я.

Папочка задумчиво кивнул. Он сбросил с плеч одно неприятное дело и уже начал обдумывать другое. Пробормотав несколько учтивых фраз, я вышел из комнаты. Он даже не заметил моего исчезновения.

Кмузу ожидал меня в коридоре, ведущем из Папочкиной квартиры.

Я передал ему свой разговор с Фридлендер Беем.

— Я иду на встречу с этой женщиной, — сказал я, — после чего мы вместе поедем к Абу Адилю.

— Хорошо, яа Сиди, но, может быть, мне стоит подождать вас в машине, ведь Реда Абу Адиль, без сомнения, считает меня предателем.

— Хм… Это потому, что ты раньше был телохранителем его жены, а теперь служишь у меня?

— Потому, что он хотел, чтобы я стал шпионом а доме Фридлендер Бея, а я больше себя таковым не считаю.

С самого начала я догадывался о том, что Кмузу — осведомитель, но считал его шпионом Папочки, а не Абу Адиля. — Значит, ты не передаешь ему сведений?

— Кому, яа Сиди?

— Абу Адилю.

Кмузу улыбнулся честно и открыто:

— Я уверяю вас, что нет. Но хозяину дома я, конечно, передаю все.

— Ладно, с этим разобрались.

Мы спустились по лестнице и остановились на пороге приемной. Говорящие Камни стояли по обеим сторонам двери. Они угрожающе поглядели на Кмузу. Кмузу сверкнул глазами в ответ. Я проигнорировал их всех и вошел в дом.

Как только я ступил на порог, чернокожая женщина вскочила с места.

— Я требую объяснений! — закричала она. — Предупреждаю вас, что я законный посол правительства Республики Сонгей.