Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

глаз потекли реки соленой жидкости, не спрашивая дозволения у своего живого источника. Они текли сами собой, только сейчас Флавиан осознал, какие страшные тайны открыли перед ним боги.

Послышался громкий глухой стук и Мерьи тут же подняла свою голову, пытаясь выявить источник шума. До нее не сразу дошло, откуда доноситься этот монотонный барабанный ритм.

— Боги, помилуйте, — она отшатнулась от пастуха и плотно прижалась к стене, сделав испуганное лицо.

Юноша оклемался и пытался что-то выкрикнуть, в духе того, что им предстоит бежать со всех ног. Враги нашли их даже здесь. Внутри того места, где балом правит мертвая тишина. Барабанный звук по надгробным плитам продолжал разноситься по всему склепу и Мерьи не сразу сообразила, что им нужно бежать отсюда подальше. Внезапно, крышка саркофага по правую руку от Клоповницы сдвинулась на ладонь, и она отчаянно в ужасе закричала.

"И восстанут из праха короли минувших дней, дабы воскреснуть ради прихотей своих врагов," — в голове Флавиана по-прежнему звучали эти слова.

Он вспомнил те мрачные картинки из своих сновидений, где окоченелые трупы и скелеты в богатых одеждах и с короной на голове, вооруженные тяжелыми двуручными мечами движутся в сторону вороньего пророка.

— Беги! — Мерьи пыталась достучаться до Флавиана, но юноша полагал, что он в конец обессилил.

Кровь вымочила повязку на его шеи, она стало алой, как прекрасная роза, которая будто только что расцвела. Кое-как поднявшись на четвереньки, Флавиан направился к тому месту, где буквально недавно пробудился после укуса вампира.

— Беги! — кричала женщина. — Не жди меня!

В этот раз Сетьюд послушался ее и побежал вперед, даже не оборачиваясь, под монотонный ритм ударов в скрипящие скверным звуком надгробных плит. Казалось, что начался конец света и мертвые восстают от смерти, пытаясь при этом убить всех тех, кто еще остался в живых. Краем глаза Флавиан заметил, что из-под одной надгробной плиты высунулась ссохшаяся костлявая рука с лоскутами черной редкой кожи. Ладонь пыталась вызволить свое тело из заточения саркофага, нашаривая костьми по надгробию.

Юноша бежал изо всех сил, что у него оставались. Он спотыкался о комья сырой земли и поскальзывался на редких еще оставшихся целыми плитками, руки зажимали уши, чтобы закрыться от этих скребущихся страшных звуков, действовавших на нервы. Когда северянин достиг центральной погребальной камеры, где и очутился после укуса, факел здесь уже почти догорел, оставив лишь небольшой источник света. Юноша не ведал куда бежать дальше, сам же Гонорий еще раньше говорил, что склеп ведет в целую сеть катакомб, поэтому он остановился у той плиты, где очнулся и принялся ждать Мерьи.

В том проходе, откуда прибежал юнец, началось какое-то движение. Свет от факелов начал мерцать, словно сильный ветер попытался затушить несгораемое пламя, каменные плиты с громким стуком падали на землю, некоторые из них разлетались на крупные куски. Из гробниц выходили существа, о которых Флавиан читал еще в детстве, но не мог представить, что они могут существовать вне страниц сказок.

— Мерьи! — закричал Флавиан, оглядываясь по сторонам.

В этой камере тоже слышался странный хруст и звук ногтей по надгробным плитам.

— Мерьи! — юноша был на взводе и крутился вокруг своей оси, не зная, что следует предпринять. — Где ты?

В его голове проскакивало десятки вариантов того, что ему следует сделать. Может быть стоить бежать без оглядки? Но Флавиан не мог знать, как глубоко уходят тоннели катакомб, без факелов и фонарей он с легкостью мог заблудиться здесь и пропасть навечно. Либо до того момента, как до него доберутся ожившие мертвецы.

Но к счастью для Сетьюда, он заметил, как в тоннеле началось движение. Мерьи бежала и не одна, за ней медленно скрипя костями двигалось несколько скелетов, вооруженных мечом. Восставшие, медленно, но верно преследовали испуганную женщину с мечом в руках. Видимо, для речноземцев были характерны погребения для воинов с оружием. В голове у Флавиана возникло несколько вопросов в тот момент, пока к нему бежала Клоповница.

"Это магия вампиров оживила мертвецов? Если это так, то насколько могущественными должны быть вампиры, что поднимать из мертвых давно умерших людей?"

Как только Мерьи ворвалась в эту погребальную камеру, Флавиан заметил, что ее одежда треснула в некоторых местах, рукав свисал с ее руки и казалось, что женщина была ранена. По приглядевшись пристальнее, юноша понял, что она попросту не успела обратиться в вервольфа.

— Бежим, бежим, мальчик! — крикнула она и схватив юнца за руку, потащила его вслед за собой.

Флавиан почувствовал, какой горячей была ладонь Мерьи. Он смог нащупать ее учащенное сердцебиение, и связано ли это было с ее страхом или неудавшимся обращением, юноша знать не мог.

Некогда пустые и пораженные безмолвной тишиной катакомбы теперь были похожи на казематы цвергов, где слышится постоянные удары молота и наковальни, чувствуется жар плавильни и шипящий звук переплавленных металлов. Сейчас склеп превратился в самое настоящее сосредоточие шума, мертвые короли и герцоги продолжали восставать из своих гробов, и Флавиан старался не смотреть по сторонам, боясь увидеть их перекореженные черепа и глядел в темную пустоту бесконечных тоннелей.

Глава 19

У нас на югах, и в столичных землях принято считать вампиров вымышленными существами, однако мы знаем, что сказки обязательно имеют фундамент в виде фактов.

(с) Путеводитель по Делиону.

За бой с ухвостенем отряд Ланьена заплатил семью доблестными рыцарями, павшими от лап и клыков чудовища. Время для скорби по павшим товарищам не оставалось. Да Диже и остальные члены его отряда, даже после всего пережитого, решили двигаться дальше и выполнить одну из своих клятв, несмотря на все потери. Пустующий уже как один оборот Светила амбар догорал, стены уже упали вовнутрь здания, зарево должно было видно из башен Рэвенфилда. Едкий дым, сажа, витавшая в воздухе, тление близлежащей травы, горевшие сорняки, всполохи пламени в темноте ночи. Стрекот кузнечиков заглушался треском горящих и изрядно обугленных досок и бревен.

Ланьен не собирался отступать, несмотря на смертью своих подданных воинов. Он и его рыцари дали три клятву, как и все остальные рыцари, при посвящении, и брат герцога Простора во чтобы то ни стало, должен был ее выполнить. Страж не подал виду, что удивился храбрости этих людей, но не потому, что он был скуп на эмоции. А потому, что рыжебородый часто видел людей безрассудных.

Галарий вновь стал для отряда ищейкой. Он нашел еле заметные миниатюрные следы, которые по всей видимости принадлежали дочери герцога. Однако Оделия здесь находилась не одна. Здесь