Некровиль - Йен Макдональд

из многочисленных пусковых установок, прикрепленных к импульсным термоядерным двигателям, развивающим гиперскорость, и пилотов, повисших в амортизационном геле, словно мухи в янтаре, подключенных через все телесные отверстия к громадным боевым виртуализаторам.

Оказалось, что у тринадцатилетних мальчишек наилучшее сочетание скорости реакции и злобности. И вот разъяренные подростки варварски уничтожили кладу «Марлен Дитрих». Выпотрошили «Арес Орбитальный». «Неруро», где базировалась значительная часть флота кораблей-хлопушек, продолжал отчаянное сопротивление. Два корабля корпорады отправили к Юпитеру. Орбитальная механика предоставила беззащитным «Бледным Галилеянам» пятнадцать месяцев, чтобы осмыслить грядущую аннигиляцию.

И все-таки семя улетело, подумал Соломон Гурски, уцепившись за корпус электромагнитной катапульты кометы «Святая Джуди». Там, куда они направляются, их не достанут ни самые мощные корабли, ни самые дрянные мальчишки. Удар микрометеорита сбил с толку тектопластик с его ограниченным интеллектом: волокна и нити смартполимера скручивались и копошились, стремясь восстановить целостность и вновь обрести цель. Сол возложил на поверхность верхние руки, представил себе, что приказ сочится вместе с потоком текторов через приспособленную к вакууму шкуру.

Промелькнула мысль: ах, Адам, какие чудесные, изумительные настали времена. Мы творим с помощью твоей магии вещи, о которых ты даже не мечтал – и ты нам так завидуешь, что готов разнести на фотоны.

Брешь была устранена. Катапульта задрожала и выбросила в космос порцию материи, а за ней другую, третью. И Сол Гурски, вновь ползущий по конструкции, которая уносила его к звездам, вдруг понял, что собой представляет «Святая Джуди». Шар из неровного льда, волочащий за собой длинный хвост. Не просто семя, а сперматозоид, плывущий сквозь безграничную тьму. Так человечество оплодотворяет вселенную. Комета «Святая Джуди». Миниатюрная, как и вся ее родня из облака Оорта: две целых восемь десятых на один и семь десятых на две целых две десятых километра. (Подумайте о деформированной картофелине, которую отодвигаете на край тарелки; от еды, которая выглядит так причудливо, точно будет расстройство желудка.) Тощая – шестьдесят два миллиарда тонн. Эта беспризорница медленно и одиноко брела обратно во тьму окраины Солнечной системы после часа, проведенного в тепле (но не слишком близко, а то нос облезет), и тут ее схватили мертвецы, ощупали со всех сторон, засунули что-то в задницу, покопались во внутренностях, вынудили совершать странные и противоестественные поступки – например, ежесекундно извергать тонны собственного тела со скоростью, составляющей немалый процент от световой. Эй, подруга, ты больше не комета! Ты звездолет. Взгляни-ка вон туда, на созвездие Лебедя, чуть левее большой и яркой звезды…

Там есть еще одна, тусклая звездочка, но тебе ее не видно. Вот куда ты направляешься, малышка «Святая Джуди». Прихвати попутчиков. Путь будет долгий. А что же мы там обнаружим, когда прибудем? Вокруг 61 Лебедя на том же расстоянии, что Сатурн от Солнца, вращается здоровенный газовый сверхгигант, настоящий звездный мачо – вот он-то нам и нужен. Спутников у этого мачо видимо-невидимо, и какой-то из них точно подойдет для жизни земного типа. А если даже не подойдет, какая разница? Текторам все равно, что терраформировать: астероид, комету или спутник газового сверхгиганта. Надо просто оценить фронт работ. Понимаешь, Джуди, мы взяли с собой все необходимое, чтобы укротить новую солнечную систему. Углерод, водород, азот и кислород – вот и все, что нам нужно, а ты этим владеешь в избытке. И вообще, вдруг ты нам так понравишься, что мы решим забить на миры? Мы же Свободные мертвецы, зачем нам шарики из грязи, да с гравитацией. Мы же повелители пространства-времени.

Именно Соломон Гурски, дитя предыдущего века, окрестил этот корабль. В предыдущем веке он владел большой и эклектичной музыкальной коллекцией. На виниле.

Двадцать живых мертвецов из экипажа «Святой Джуди» собрались в командной утробе в недрах глыбы льда весом шестьдесят два миллиарда тонн, чтобы спланировать битву. Остальные пятьсот сорок личностей хранились в виде сверхпроводящих текторных матриц в гелиевом ледяном ядре; мертвые мертвецы, которым предстояло воскреснуть из кометной материи в новом доме. Экипаж парил в наногравитации, заняв с десяток положений относительно свободно плавающих приборных кластеров. Свободные мертвецы были странными и прекрасными, как боги и ангелы. Подобно ангелам, они летали. Подобно богам из некоторых пантеонов, были четырехрукими. Красивые верхние руки – чтобы выполнять тонкую работу; сильные нижние, растущие из тазовых костей, преобразованных резервуаром Иисуса в мощные задние лопатки – чтобы крепко держаться. Непроницаемая для вакуума и радиации кожа с восхитительной хищной окраской осуществляла фотосинтез. Полосы, зеленые завитки на оранжевом фоне, синие – на черном, фрактальные узоры, флаги легендарных наций, татуировки. Люди-картинки.

Элена Асадо, обласканная усиками сенсорной паутины, сообщила ужасную новость. Флуоресцентные пятна на ее плечах, бедрах и в паху светились, пока она говорила.

– Эти ублюдки прибавили скорости. Наверное, ради этого сожгли водород до последней молекулы. По новым расчетам мы окажемся в зоне поражения через шестьдесят четыре часа.

Капитан кометы «Святая Джуди», ветеран восстания на «Марлен Дитрих», повернулся к Хорхе, инженеру по реконфигурации корабля.

– Дальнобойные оборонительные орудия?

На коже капитана Савиты были изображены бледно-зеленые бамбуковые листья на солнечно-желтом фоне, и такая изысканность плохо сочеталась с ощутимым беспокойством в командной утробе.

– Первая волна ракет полностью вырастет и будет готова к запуску через двадцать шесть часов. А вот бойцы – нет. Самое большее, что я смогу выжать из ассемблеров – шестьдесят шесть часов.

– А как бы мы могли уложиться в срок? – спросил Сол Гурски.

– Если ты мне поможешь, я упрощу конструкцию истребителя для ближнего боя.

– Насколько ближнего? – спросил капитан Савита.

– Меньше ста километров.

– Насколько упростишь? – поинтересовалась Элена.

– Сделаю из него вооруженный экзоскелет с маневровыми двигателями – и все.

Вот так, подумал Сол. Мертвецам нельзя тупить. Поступать умно лишь единожды – привилегия мяса.

* * *

В космической войне ко времени относились столь же расточительно, как и к энергии и расстоянию. Оставшиеся до запуска растущих боевых единиц двадцать шесть часов Сол Гурски провел обнаженным в космосе, воображая свет звезд на лицевом щитке. Прошло пять лет после того, как он воскрес во второй раз в жилом обиталище на «Марлен Дитрих», но звезды до сих пор его удивляли. Когда воскресаешь, запоминаешь то, что увидел в первую очередь. По ту сторону прозрачного тектопластикового пузыря были звезды. А в первый раз он увидел Элену. Они теперь были едины и в жизни, и в смерти. Некровиль не смог стать для них убежищем. Беззаконное гетто лишь дало Адаму Теслеру новые замысловатые возможности отмщения. Те, кого он прислал, называли себя Повелителями Бентоса. Дикие, свободные, мертвые. Вероятно, они сами не догадывались, что работают на «Теслер-Танос». Они застигли ее в баре для мертвецов на Терминальном бульваре. С гарпуном.