Золотой берег - Нельсон Демилль

— Во сколько вам обошелся этот костюм, Фрэнк? — спросил кто-то.

— Я сшил его за гроши. У меня есть знакомый портной на Мотт-стрит. Я не могу тратить на костюмы бешеные деньги. А вот тебе, Ральф, действительно стоит разориться на хороший костюм.

Таким образом Фрэнк развлекал присутствующих на всем пути вниз по сорока шести ступенькам. Нас окружало не менее пятидесяти журналистов с теле- и фотокамерами. Кроме того, вокруг начала собираться толпа зевак в несколько сотен человек. Для того чтобы собрать толпу в Нью-Йорке, много не надо.

Меня тоже не оставляли без внимания, особенно те, кому не удавалось пробиться к дону. Но я повторял как заклинание: «Без комментариев, без комментариев, без комментариев».

Мы спустились уже к основанию лестницы, однако толпа вокруг нас стала настолько плотной, что я просто не понимал, как мы сможем добраться до Ленни, который должен был ждать нас с машиной на улице.

— Сколько весят пять миллионов долларов? — спросил меня один из репортеров.

На этот вопрос глупо было бы отвечать: «Без комментариев», поэтому я сказал:

— Вес был достаточно большой, чтобы вселить в меня сомнения в необходимости столь внушительного залога.

Как я вскоре убедился, этих людей ни в коем случае нельзя поощрять. Ответив одному репортеру, я тут же привлек к себе общее внимание. Меня стали засыпать вопросами. Я поймал предостерегающий взгляд Белларозы сквозь клубы выдыхаемого им сигарного дыма.

— Мистер Саттер, — обратился ко мне один из корреспондентов. — Вы сказали в суде, что по дороге вас пытались задержать четыре неизвестные машины. Каким образом они это делали?

— Без комментариев.

— Они что, блокировали проезд?

— Без комментариев.

— Вы в самом деле считаете, что в этих машинах находились люди из ведомства Альфонса Феррагамо?

— Без комментариев.

Так мы и общались. Микрофон постоянно находился у меня под носом и фиксировал мою дежурную фразу. Я заметил невдалеке «кадиллак», припаркованный в неположенном месте у сквера, с Ленни за рулем. Затем я увидел Винни, который приближался к нам в сопровождении двух полицейских.

Тем временем вопросы прессы уже начинали действовать мне на нервы. Я посмотрел на своего клиента, который чувствовал себя словно рыба в воде в окружении этих агрессивных персонажей. Но при этом он отнюдь не стремился к созданию рекламы самому себе. Он просто умело расправлялся с вопросами, но ничего не говорил в отличие от своих предшественников, которые любили поболтать с прессой и в результате этого оказывались раньше срока в могиле.

Одна настойчивая и неугомонная тележурналистка, лицо которой мне было знакомо по передачам одного из телеканалов, начала доставать меня по поводу подтвержденного мною алиби.

— Вы уверены, что действительно видели именно Фрэнка Белларозу?

— Без комментариев.

— Вы хотите сказать, что не уверены, что это был Фрэнк Беллароза?

— Без комментариев.

— Но вы сказали, что это был Фрэнк Беллароза.

Она пристала ко мне, словно мы с ней были муж и жена.

— Мистер Саттер, — продолжала донимать меня репортерша, — мистер Феррагамо располагает пятью свидетелями, которые видели Фрэнка Белларозу на месте преступления. Вы хотите сказать, что все они лгут? А может быть, лжете вы сами?

Это было уже слишком, и, возможно, от собственного нервного перенапряжения или под влиянием ее визгливого голоса я взорвался.

— Свидетели Феррагамо — лжецы, и он сам это прекрасно знает. Все это дело сфабриковано, это не что иное, как проявление личной мести в отношении моего клиента и попытка посеять рознь между… — тут я понял, что пора остановиться. Затем я посмотрел на Белларозу, который приложил палец к губам.

— Рознь между кем? Мафиозными группировками?

— Рознь в его собственном клане, рознь с его заместителем, рознь с Салли Да-Да? — спросил кто-то, должно быть, представитель какой-то мафиозной прессы.

Разборки внутри мафии меня никогда не интересовали, но репортеры, видимо, полагали, что я прекрасно разбираюсь в этих вопросах.

— Так с кем разборки? — спросил меня еще кто-то. — С колумбийскими наркобаронами? С дружками Хуана Карранцы?

— Правда ли то, что мафия пытается вытолкнуть с рынка наркотиков колумбийцев?

— Мистер Саттер, вы заявили в суде, что Альфонс Феррагамо приказал своим людям задержать вас в дороге, верно?

Кажется, этот вопрос уже задавали.

— Мистер Саттер, хотите ли вы сказать, что федеральный прокурор сфабриковал это дело против вашего клиента?

«Мистер Саттер, та-та-та». Я представил себе телевизор, включенный на программу новостей в клубе «Крик». Интересно, как изменяет внешность людей телевидение, в худшую сторону или нет? Надеюсь, что нет.

Я чувствовал, как в висках стучит кровь. «Поглядите-ка на него. Да он растолстел. Да он весь потом обливается. И галстук у него развязался. Интересно, сколько ему заплатили? Должно быть, его отец в эти минуты в гробу перевернулся». К их сведению, мой отец жив и здоров и находится сейчас в Европе.

Наконец двое полицейских под предводительством Винни пробрались к нам сквозь толпу. Фрэнк помахал прессе ручкой, улыбнулся и пошел вслед за Винни и полицейскими. Я последовал за ним. Мы добрались до улицы, и Ленни подогнал машину к тротуару. Меня ужасно бесило то, что правительство разрешает прессе устраивать эти представления, но не принимает никаких мер против столпотворения. До недавнего времени я вообще не подозревал, сколько глупостей делает правительство.

Винни подошел к «кадиллаку» и открыл заднюю дверцу. Беллароза нырнул внутрь.

— Не принимай это близко к сердцу, Фрэнк, — сказал один из полицейских.

— Спасибо, ребята. Я ваш должник, — улыбнулся Беллароза.

А ведь в большинстве случаев стражи порядка не могут снизойти даже до того, чтобы внятно объяснить противоречивые правила парковки. Но это было вчера. А сегодня полицейский, стоя возле открытой дверцы машины, пока я забирался на заднее сиденье, взял под козырек. Что за гнусная страна!

Винни прыгнул на переднее сиденье, и Ленни тронулся с места, сначала медленно, чтобы выбраться из толпы, затем дал полный газ.

Мы поехали по направлению к Всемирному торговому центру, затем свернули на Уолл-стрит. Ленни явно хотел оторваться от тех машин, которые могли следовать за нами.

Проезжая мимо своего офиса, я вдруг почувствовал острую ностальгию по этому месту, хотя по-прежнему продолжаю оставаться партнером этой адвокатской конторы.

Мы покрутились по городу, никто из нас почти не разговаривал, разве что Ленни и Винни поздравили своего босса со счастливым исходом дела. Они делали это так усердно, словно в этом была его заслуга. Ненавижу подхалимов.

— Ты хорошо поработал, советник. С самого начала и до конца, — обратился ко мне во время этого извержения комплиментов Беллароза. Я промолчал. — Но с прессой надо говорить осторожней. Они могут все переврать, — добавил он.

Я кивнул.

— Им не факты нужны. Им нужна сенсация. Иногда в сенсации могут быть факты, иногда — какая-нибудь забавная тема. Мафия и все такое — это для них забавно. Большие «кадиллаки», сигары, шикарные костюмы. Почему-то это им кажется забавным. Capisce? Ну и черт с ними! Пусть лучше думают так, чем относятся к этому серьезно. Нам надо стараться поддерживать такое их отношение, давать им для этого повод. Ты должен их позабавить. Так действуй. Пусть все выглядит уморительно, как хорошая шутка. Понимаешь?

— Capisco.

— Да. А с этой бабой в судейской мантии ты здорово обошелся. Феррагамо же сам себя обманул. Слишком много болтает. Каждый раз, когда он открывает рот, это начинает кого-нибудь раздражать. Сейчас он взбешен, но он придет в еще большую ярость, когда пресса начнет приставать к нему с вопросами о задержании вашего автомобиля и о фабрикации уголовного дела. Кстати, тебе не стоило распространяться на эту тему.

— Фрэнк, если тебе не нравится, как я…

— Да нет, ты все делаешь нормально. Просто я хочу дать тебе несколько маленьких советов. О'кей? Но самое главное, что я теперь на свободе. Верно?

— Верно.

Мы продолжали кружить по Манхэттену. Беллароза приказал Ленни притормозить у газетного киоска. Винни вышел и купил «Пост» для Фрэнка, «Уолл-стрит джорнэл» для меня и несколько журналов на медицинские и проктологические темы для себя. Он поделился этими журналами с Винни. Остановившись у светофора, они принялись разглядывать картинки. Люблю, когда люди занимаются самообразованием.

У меня на руках имелось несколько документов, выданных мне при оформлении залога: расписка на пять миллионов долларов, предупреждение об изъятии залога в случае нарушения требований суда и кое-какие другие материалы. Я внимательно просмотрел их. Мне также были вручены ордер на арест и полный текст обвинительного заключения — документ на восьмидесяти страницах. Надо будет все это почитать на досуге, а пока я просто наскоро пролистал его, обнаружив, что все улики против Белларозы сводились к показаниям пяти очевидцев. Никаких прямых улик не было, свидетели имели испанские фамилии.