Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман

В христианской Библии Книга Даниила помещена среди пророческих книг. Подобное расположение подчеркивает то, что в Книге Даниила описывается будущее, обещанное Богом, и именно это сближает ее с великой пророческой литературой надежды. Для описания надежды в этой книге используются жанры повествования и видения, что сильно отличает ее от других пророческих книг, обращающихся к другим жанрам. Однако акцента на будущем вполне достаточно, чтобы доказать уже в пророческом контексте: Бог способен обновить мир, и это тот самый Бог, которому невозможно противостоять и который требует доверия и повиновения в настоящем ради грядущего обновления. Именно помня об этом будущем, христиане непрестанно молятся:

Твое есть Царство и сила и слава.

Эта молитва — реминисценция из Дан 7:14:

И ему дана власть,

слава и царство,

чтобы все народы, племена и языки

служили ему;

владычество его — владычество вечное,

которое не прейдет,

и царство его не разрушится.

Всплеск апокалиптических настроений не стихает до тех пор, пока это будущее не выражено языком славословия:

И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе

громкие голоса, говорящие:

«Царство мира соделалось [царством] Господа нашего

и Мессии Его,

и будет царствовать во веки веков».

Ликующая Церковь ждет. Ждет с уверенностью. И, ожидая, с уверенностью подчиняется Богу, не обращая внимания на прочие требования подчинения, постоянно провозглашаемые «небольшим рогом», и часто сопротивляясь, имея лишь «некоторую помощь». В конечном итоге ни противодействие «небольшого рога», ни оказание Богу «некоторой помощи» не будут иметь значения, поскольку, согласно этой ниспровергающей основы традиции, будущее зависит исключительно от Бога.

Глава 26. Книги Ездры и Неемии

В современных изданиях Библии Книги Ездры и Неемии обычно представлены как два отдельных законченных текста. Но на протяжении долгого времени и в еврейской, и в греческой традиции эти две книги считались единым целым. Мы можем анализировать их как две разные книги, но совершенно очевидно, что с точки зрения литературной формы и истории интерпретации они едины. Вместе они содержат очень тенденциозное описание процесса формирования поздней иудейской общины, которая возвращается из персидского изгнания, по праву занимает Иерусалим и живет по законам Торы ГОСПОДА.

Разные исследователи потратили очень много сил на попытки определить реальный исторический контекст, ставший основой текста Книги Ездры–Неемии. В принципе, «историчность» руководителей и движений, возглавляемых ими, можно считать доказанной, хотя многое все же остается неясным. Неемия, сам прославивший свои деяния в одноименном тексте, активно действовавший при юридической и финансовой поддержке персов примерно в 444 году до н. э., считается главным инициатором восстановления Иерусалима, разрушенного Навуходоносором. Ездра, «смиренный учитель Торы», действовал где–то в 458 году до н. э., за несколько лет до Неемии. Ему приписывается воссоздание еврейского сообщества как общины, посвятившей всю свою жизнь исполнению законов Торы (Eskenazi 1988, 154). Цель обеих книг — проследить карьеру и описать основные достижения этих двух лидеров, внесших разный, но в равной мере значительный вклад в будущее иудаизма.

Процесс возрождения, во главе которого встали Ездра и Неемия, изображено в ветхозаветных «исторических хрониках» персидского периода как единый процесс. Несмотря на краткость его описания, оно имеет важное богословское значение как для самого повествования, так и для последующих его интерпретаций.

Не случайно то, что в современных изданиях Библии текст Книг Ездры и Неемии следует непосредственно за Первой и Второй книгами Хроник. Более того, эти тексты, по–видимому, были намеренно связаны друг с другом, поскольку эдикт Кира, завершающий рассказ «Хрониста»[20] в 2 Пар 36:22–23, приводится также в начале корпуса Книг Ездры и Неемии в Езд 1:2–4. Подобный повтор вызвал долгий научный спор о том, являются ли Книги Хроник и Книги Ездры и Неемии единым текстом и можно ли считать их «третьим историческим текстом», наряду с Пятикнижием и Ранними Пророками. В последнее время, однако, ведущие исследователи решительно отвергают связь между Книгами Ездры и Неемии и Книгами Хроник. Сейчас считается наиболее вероятным, что связь между Книгами Ездры и Неемии, с одной стороны, и Книгами Хроник не была изначальной, но возникла гораздо позже в процессе формирования традиции. На это, в частности, указывает порядок книг в еврейской Библии, в которой Книги Ездры и Неемии предшествуют Книгам Хроник (Japhet 1993; Eskenazi 1998; Williamson 1985 и 1987).

В Книге Ездры описаны события, происходившие в Иерусалиме в персидский период, в V веке до н. э. В книге две части. Первая часть, Езд 1–6, содержит отчет — или предполагаемый отчет — о первых этапах выхода из вавилонского плена, начавшегося сразу же после издания указа Кира, и о событиях первых лет, прошедших с момента возвращения. Эти события связаны с пророческой деятельностью Аггея и Захарии, упомянутых в стихе 5:1. В тексте говорится и о главных событиях этого периода — восстановлении Храма и первом праздновании Песаха (6:19–22), ознаменовавшем восстановление богослужения в Иерусалиме. Именно оно было признано вернувшимися единственным законным культом. Как свидетельствуют стихи 4–5 главы 41 Книги Иеремии, богослужение продолжало отправляться в Иерусалиме даже во время плена, однако переселенцы не признали его, посчитав, что только они сами обладают исключительным правом определять законность богослужебных ритуалов.

Шесть первых глав книги начинаются с эдикта Кира (1:2–4) и завершаются эдиктом Дария (6:1–12), намек на который имеется, вероятно, также в Агг 1:1; 2:1[21], 10. Подобное обрамление двумя персидскими указами как бы показывает, что восстановление города и народа происходило с одобрения и при поддержке Персидской империи. В этих рамках следует выделить еще две основные мысли. Во–первых, пространный список, приведенный во второй главе, указывает на заботу о чистоте родословия возвратившихся, в особенности священников. Подобная забота о ритуальной и родословной чистоте характерна для всего курса священника Ездры как духовного лидера. Во–вторых, содержание 4–й главы свидетельствует о конфликтных отношениях между различными группами внутри еврейской общины. В данном случае речь идет о том, что евреи, возвратившиеся из плена и пользовавшиеся определенным влиянием в Персидской империи, считали только самих себя достойными участия в восстановлении города:

И сказал им Зоровавель и Иисус и прочие главы поколений Израильских: не строить вам вместе с нами дом нашему Богу; мы одни будем строить дом ГОСПОДУ, Богу Израилеву, как повелел нам царь Кир, царь Персидский

Итак, дайте приказание, чтобы люди сии перестали работать, и [чтобы] город сей не строился, доколе от меня не будет дано повеление

Этот спор, равно как и «чистые родословные» 2–й главы, отчетливо свидетельствует о совершенно определенной точке зрения, которую поддерживают данные тексты.

Вторая часть книги, главы 7–10, повествует в подробностях о деятельности Ездры, причем начинается эта часть с его собственной детальной родословной. Согласно материалам второй части, Ездра пользовался всесторонней поддержкой персидских властей, как о том, в частности, свидетельствует указ Артаксеркса, приведенный в стихах 7:11–27. Этот указ насыщен риторикой, характерной для литературы Завета, и определяет основную задачу Ездры как «учителя закона [Торы] Бога небесного» (1 Езд 7:12). Таким образом, Ездра возрождает иерусалимскую общину, превращая ее в сообщество, жизнь которого посвящена Торе. При этом:

1. Ездра пользуется абсолютной поддержкой Персии. Империя никак не препятствует созданию религиозной общины, очевидно, в целом лояльной по политическим взглядам к имперскому режиму.

2. Ездра пользуется поддержкой избранных «глав поколений», полностью одобряющих его действия (10:16–44).

3. Ездра проводит радикальные реформы, цель которых — сохранить «святое семя» Израиля, смешавшегося с другими народами, живущими с ним в одной стране, и «не отделяющегося» от иноплеменников (9:1–4). Для этого Ездра предпринимает ряд широкомасштабных мероприятий, требуя, в частности, от еврейских мужчин дать развод своим «иноплеменным женам», несмотря на то, что в момент заключения эти браки не воспринимались как нечто запрещенное. Реформы Ездры, нацеленные на очищение религии Торы, были беспрецедентными. Они касались не только неевреев, но и других евреев («народа земли»), считавшихся евреями «в меньшей степени», нежели небольшая группа возвратившихся из плена. Именно последние считали себя «подлинными евреями», сохранившими в неповрежденном виде Тору. Столь страстное отстаивание своей исключительности было лишь частью долгого спора о границах нового типа иудаизма, зарождающегося в тот момент в Иерусалиме, о чем написано во Втор 23:1–8 и Ис 56:3–8.