Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская

Еще с порога разведчики заподозрили неладное. Слишком шумно было в трактире. Не по времени. Осторожно заглянув, они увидели, как толпа озверевших богомольцев кого-то избивает. «Божьим людям» не без удовольствия помогали кряжистые торговые людишки. Из эпицентра ударов доносилось жалобное повизгивание то ли котенка, то ли щенка.

Ксави, не раздумывая, врубилась в кучу.

— Маленьких бить?! — рычала она, сея смятение и затрещины. — Ах вы, внуки дохлой стеллеровой коровы, помесь килек с банками! Мало вам вашей вонючей водки с селедкой?! Развлечений захотелось, швабры Иисусовы?! Ща! Джо, где ты там?

— Здесь! — буркнули над ухом. — Кулак вот стесала об чье-то рыло. Что, кайманы тухлые, не нравятся зубы в ёлочку?

— А мы их сейчас — в полосочку!.. — Мари с вдохновением лупасила кулаком направо и налево, круша челюсти и расплющивая носы в лепешку. Джоанна активно помогала. Над толпой, как в добрые пиратские времена шрапнелью проносились выбитые зубы и щепки богомольских посохов, обломанных о богомольские же головы. Воздух наполнился стонами и воплями.

Пока Ксави, вспомнив молодость, лихо месила кулаками полностью деморализованных экс-агрессоров, Джоанна пробилась все-таки к центру заметно редеющей толпы. Перед ней, окаменев от изумления, сидел донельзя встрепанный и измазанный мальчуган лет семи. В его медового цвета глазенках плескалась смесь боли и восторга. Левая рука была неестественно вывернута.

— За что тебя, ребятёнок?

Мальчишка скосил глаза в сторону. Там лежала краюшка хлеба, затоптанная в грязь десятком сапог. У Джоанны сжалось сердце. Она подхватила было мальчонку, но тот отчаянно вскрикнул и схватился за раненную руку. Джоанна осторожно ощупала ее и облегченно вздохнула:

— Ну, это пустяк. Вывих. Сейчас, малец, сейчас…

Она одной рукой придержала уже слегка опухший локтевой сустав, другой крепко охватила запястье и со знанием дела дернула. Мальчишка взвизгнул, но тут же утих и удивленно посмотрел на свой локоть.

— Порядок? — улыбнулась Джоанна. — Больше не болит? А теперь я перевяжу — и всё. До свадьбы заживет.

Она оглянулась в поисках материала для повязки и критически сморщила нос при виде отнюдь не стерильных рубах сложенных штабелями полутрупов. Переведя взгляд на себя, Джоанна вдруг хмыкнула и покрутила головой:

— Ксави!

— Минутку! — Мари прицелилась и заключительным хуком послала противника в нокаут. После чего она удовлетворенно оглядела аккуратный ряд тел, поправила последнее и, отряхнув руки, обернулась: — Ну?

— Тебе юбка не мешает? — Джоанна прищурила лукавые глаза.

— Какая юбка? — удивилась Ксави и тут же хлопнула себя по лбу: — А, черт! А я-то думаю, чего мне драться так неудобно? А знаешь, ничего! Можно и так при необходимости. Опять же и противник в шоке, и не видать, чего я ногами выделываю. Следовательно, присутствует эффект неожиданности, — и она красноречиво покосилась на устилающие пол жертвы «эффекта».

Джоанна прервала ее разглагольствования:

— Если в пресловутом эффекте отпала необходимость, можешь оторвать оборку для оказания первой медицинской помощи? Из моей нижней юбки сейчас, боюсь, перевязочного материала не выйдет, — она продемонстрировала подол, на котором брызги крови и следы сапога создавали изумительную абстрактную композицию.

— Это сколько угодно, — Ксави встала в позу манекена и покрутилась. — Выбирай!

Лишившись куска юбки, она присела возле мальчишки:

— Привет, пацан! Тебя как зовут?

— Минька… — сипло прошептал тот.

— Они его за кусок хлеба! — негромко сказала Джоанна, туго стягивая повязку на локте малыша.

— Ах, гады! — Мари резко поднялась. Лицо ее потемнело.

— Ксави! — одернула ее Джоанна. — Они же все равно не поймут в таком состоянии.

— Джо, ты меня обижаешь, — Мари хлопнула ресницами. — Неужели ты думаешь, что им, — она повела рукой вокруг, — нужны еще какие-нибудь аргументы?.. Фирма качество гарантирует!

Ксави решительно направилась к полкам. Небрежно отодвинув недвижную тушу хозяина, она ухватила самый большой каравай. Затем, приподняв юбки, Мари вытащила из-за голенища сапожка нож и отсекла кусок жареного поросенка. Сунув все это в валявшуюся тут же суму, она добавила туда же бутыль кваса и пару печеных брюкв. Проходя мимо безмолвного тела, Ксави буркнула:

— Мы народ честный. За еду платим! — и бросила на пол монету. Потом взглянула на причудливую форму носа трактирщика и со словами: — И за полученное удовольствие — тоже! — добавила вторую.

— Не дороговато? — развеселилась Джоанна.

— Я лишнего не плачу! — гордо ответствовала Мари. — Под ним весь запас его посуды. Со всех дел миски три целыми остались… На развод.

— Все это славно… — Джоанна потрепала Миньку по грязным вихрам, повесила ему на шею суму и, не слушая его благодарного бормотания, проводила к выходу, — все это славно, вот только у кого мы теперь сможем узнать, был здесь Сеич или нет?

— Да-а, — почесала в затылке Ксави, — перестарались малость. Придется заняться реанимацией.

— Тогда лучше начать с хозяина, — и Джоанна решительно ухватилась за хозяйский ворот. — Ну-ка!

Вдвоем они усадили беднягу и выплеснули на него с полбочки воды. После холодного душа несчастный трактирщик пришел в себя настолько, что был в состоянии испугаться наших нежных дам, но не настолько, чтобы дать вразумительный ответ.

Разочарованные, девушки оставили хозяина, сейчас более всего напоминавшего гору студня, у стены и вышли на улицу.

— Ну, что теперь делать? Надо подумать.

Ксави дернула плечом:

— «Что там думать! Прыгать надо!».

— По ко́ням!

И они направились к коновязи.

— Дурные мы, Ксави. Надо было карету взять. А то весь народ на улицах морально контузим. Да и брагу ковшами, пожалуй, не стоит хлестать, по крайней мере, пока брюки не наденешь, — укоризненно глянула Джоанна на подругу.

Та беспечно пожала плечами:

— Кому не нравится, пусть не смотрит. Я ж не падаю в обморок, когда кто-то предпочитает использовать детали своего туалета вместо носового платка.

— Ну у тебя и сравненьица! — Джоанна брезгливо сморщила нос. — Кто тебя воспитывал, скажи, пожалуйста?

— «Когда папа Карло, а когда никто»! — хихикнула Ксави и взялась за уздечку.

Осторожные подергивания за подол заставили ее обернуться. Прижимая к груди сумку, перед подругами стоял Минька.

— Ты чего, шпингалет? — Мари встревоженно склонилась к нему. — Что стряслось?