Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана - Эпосы

Глава тридцать вторая

Потом Марджана сказала царю Сайфу:

– Пойдем, я отведу тебя к Муньят ан-Нуфус!

– Слушаю и повинуюсь! – ответил Сайф, и они пустились в путь, а Аллах укрыл их, так что они дошли до темницы, в которой томилась Муньят ан-Нуфус, и никто их не заметил. У дверей темницы царь Сайф увидел хрустальный светильник, наполненный миндальным маслом, а возле двери, на скамье из слоновой кости сидела девушка, и царь Сайф понял, что это тюремщица. Подойдя к ней, Марджана спросила:

– Это ты, Каукаб?

– Да, я, о Марджана, великий везир нашего времени, – откликнулась та. – Знай, что царица Муньят ан-Нуфус только что вспоминала тебя и говорила мне: «О, если бы пришла Марджана и увидела меня в этом унижении и горе! Может быть, она помогла бы мне, потому что она больше всех любила меня». После этого царица заплакала, раскаиваясь в том, что совершила.

Услыхав слова Каукаб, Марджана воскликнула:

– Лучше бы мне лишиться глаз, чем видеть ее в таком положении! Открой же мне двери, я хочу посмотреть на нее!

– Слушаю и повинуюсь! – отвечала Каукаб. – Но кто эта девушка, которая пришла с тобой?

– Это одна из любимиц Муньят ан-Нуфус, а сейчас она моя служанка и попросила меня повести ее в темницу, чтобы посмотреть на бедняжку.

Каукаб отворила дверь темницы и вошла, а Марджана, пройдя за ней, крикнула:

– Эй, девушка, войди, взгляни на Муньят ан-Нуфус, видишь, какое горе с ней приключилось!

И царь Сайф уже собрался шагнуть в дверь, но тут Каукаб сказала:

– О Марджана, ты наш везир, но мне не велено пускать к царице Муньят ан-Нуфус никого, кроме тебя. Я боюсь, как бы мне не пришлось поплатиться за это.

– Не бойся, Каукаб, ведь эта девушка не чужая нам, – ответила Марджана, – она была служанкой царицы Муньят ан-Нуфус, а теперь она хочет повидать свою госпожу и упросила меня взять ее с собой. Не бойся, мы никому не расскажем об этом, и никто не узнает, что она была у царицы.

– Ты права, о Марджана! – сказала Каукаб, но потом она неожиданно подошла к царю Сайфу, одетому в женское платье, и, подняв покрывало, в которое он был закутан, увидела, что он не похож на женщину!

Тогда тюремщица в гневе воскликнула, обращаясь к Марджане:

– Это все твоих рук дело! Ведь это не женщина, а мужчина!

– Что ты, Каукаб, как может мужчина попасть к нам? – возразила Марджана. – Ведь наш город заколдован и его оберегают духи-хранители, и они предостерегли бы нас, если бы мужчина попытался проникнуть сюда.

– Но госпожа, я вижу, что у него усы и борода, которых не бывает у женщин, – сказала Каукаб в замешательстве. – Я боюсь как бы не приключилось горя и беды.

– Ну и что ж, – отвечала Марджана, – видно такой сотворил ее бог земли и неба.

– Если это так, то пусть она разденется, – продолжала Каукаб, – и мы посмотрим на ее грудь и на все ее тело.

Услыхав слова Каукаб, Марджана поняла, что попала в затруднительное положение, а царь Сайф чуть сознание не потерял и стоял без движения, ни жив ни мертв от волнения. Он сказал себе: «На все воля Аллаха!»

Тогда Марджана повернулась к тюремщице и воскликнула:

– Я расскажу тебе все, но заклинаю тебя всевышним и всемогущим господом, повелевающим всем родом человеческим, не двигайся с места, не то я разрублю тебя пополам этим острым мечом! Знай, это действительно но женщина, а мужчина, он прибыл из дальних стран, шел по трудным дорогам и претерпел великие беды и невзгоды. Я первая обнаружила его среди девушек, но взяла под свою защиту, обещала ему помощь и покровительство и дала верное слово, что постараюсь помочь ему свидеться с женой и сыном.

Каукаб спросила:

– О госпожа, кто же он, кто такая его жена, и почему ты стараешься помочь им?

– Его жена – наша госпожа царица Муньят ан-Ну-фус, дочь царя Касима Грозного, которая долгое время томится в заточении, – отвечала Марджана, – а его зовут царь Сайф сын царя Зу Язана, нам о нем рассказывала Муньят ан-Нуфус. Он тот, кто покорил могучих храбрецов, перед кем склонились люди и джинны. Мы все видели его смелость, отвагу и силу, когда он играл с нами в мяч. А царица Муньят ан-Нуфус оказала нам немало благодеяний и совершила множество добрых дел. Она покинула нас и вышла замуж по закону, а ведь это не грех и не позор. А вернулась к нам она потому, что соскучилась по родине и близким и не знала, что ее подвергнут такому унижению. А все то, что сделала с ней ее сестра, клянусь Аллахом, жестоко и несправедливо! Рассуди же сама, Каукаб, и пусть твой разум подскажет тебе, как надлежит поступать.

Услыхав слова Марджаны, Каукаб удивилась и, обратившись к царю Сайфу, спросила его:

– О великий царь нашего времени, как же ты добрался сюда?

И Сайф ответил:

– Я пришел за своей женой и сыном, чтобы спасти их вернуться с ними вместе к себе домой или умереть и отдать за них жизнь. Если меня ждет гибель, я приму ее с готовностью, значит так судил Аллах, мой милосердный господь. А если я освобожу их, то посрамлю своих врагов и завистников.

– Знай, о господин мой, – сказала Каукаб, – что царице Муньят ан-Нуфус раньше не было равных по красоте лица и стройности стана. Я полюбила тебя и хочу помочь тебе искренним советом и делом, чтобы ты выполнил то, что задумал. А твоя жена вся иссохла и исхудала, так что стала похожа на мертвеца, облаченного в саван, и пропахла могильным смрадом. Сейчас даже я красивее ее! Если хочешь, я могу заменить ее тебе, вот я стою перед тобой и готова тебе служить. Я поеду с тобой в твою страну и никогда не покину тебя. Оставь Муньят ан-Нуфус, пусть она выпьет чашу мучений, а эта темница пусть станет ее могилой. Тут она умрет и покончит счеты с жизнью, а когда придет тебе время умереть, вы снова встретитесь.

Но царь Сайф ответил ей:

– О Каукаб, мне сейчас не до любви и не до красоты, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы жениться на какой-нибудь из здешних девушек и не из-за Муньят ан-Нуфус. Я хочу только побранить ее за то, что она обманула меня, похитила моего сына и улетела, а потом я оставлю ее здесь, в этой темнице, и вернусь туда, откуда пришел.

Услышав эти слова, Каукаб сказала:

– О великий царь нашего времени, мне кажется, что ты хочешь меня обмануть этими речами. Ведь царица Муньят ан-Нуфус говорила нам о твоем мужестве, благородстве и гордости. Уж коли ты увидишь свою жену, ты не бросишь ее на произвол жестокой сестры. Ты наверняка попытаешься освободить ее мечом и обрушишь всяческие беды на ее обидчиков. Ты же говоришь, что хочешь побранить ее, а потом вернуться в свою страну, будто ты пришел к нам только для того, чтобы убедиться в ее несчастии. Все это непохоже на правду. Вот твоя жена перед тобой, войди же и посмотри на нее!

И царь Сайф переступил порог темницы.

А пока царь Сайф разговаривал с тюремщицей Каукаб, Марджана вошла к Муньят ан-Нуфус и увидела, что та лежит на земле, а рядом плачет ребенок. А в этот день в темницу приходила сестра Муньят ан-Нуфус Hyp аль-Худа и дала ей пятьдесят ударов плетью, и теперь Муньят ан-Нуфус рыдала и стонала от нестерпимой боли.

Марджана спросила:

– Как ты себя чувствуешь, о царица Муньят ан-Нуфус?

– Ты сама видишь, нечего меня спрашивать, – отвечала та. – Только что приходила моя сестра и избила меня, нанесла мне пятьдесят ударов плетью без всякой жалости.

– О госпожа моя, раньше ты ни минуты не могла оставаться в покое, как будто сидела на горячих углях, – воскликнула Марджана. – Ты всегда поручала мне управлять твоим царством и говорила, что не можешь оставаться здесь долго. Ты надевала свое волшебное платье и перелетала в нем с места на место, кружа по свету, пока у тебя не украли твой волшебный наряд. Мы послали тебе другое платье с девушками, и они отсутствовали несколько дней, а воротясь, сказали: «Мы не нашли Муньят ан-Нуфус». Тогда я послала гонца к твоему отцу в город Сердоликовых лугов, чтобы сообщить ему, что ты не вернулась. Но твой отец приказал, чтобы место царицы заняла твоя сестра Hyp аль-Худа, и больше о тебе не спрашивал. Он радовался твоему отсутствию и разгневался, когда узнал о твоем возвращении. И когда ты вернулась в нашу страну, колдуны твоего отца узнали, что ты стала женой царя Сайфа и родила ему сына. За это твоя сестра Hyp аль-Худа и заточила тебя в тюрьму.

Муньят ан-Нуфус ответила:

– Да, Марджана, я сама виновна в том, что случилось со мной, ведь я обездолила своего мужа, покинула его и забрала у него сына. Но послушай, Марджана, тот, кого я считаю одним из великих везиров нашего времени, сердце говорит мне, что муж мой царь Сайф не оставит меня, ведь в нем заключена вся доблесть мира, он – воплощение мужества и благородства.

На это Марджана сказала ей:

– А если придет царь Сайф и будет стараться освободить тебя, ты возьмешь меня в их страну и выдашь там замуж за какого-нибудь доблестного героя?

– Да, клянусь Аллахом, Марджана, тебе будет принадлежать все мое достояние и вся моя жизнь, – ответила Муньят ан-Нуфус. Потом она зарыдала и стала произносить стихи, оплакивая свою участь.